XIX

века в десяти минутах ходьбы от Кремля. В небольшом зале, отделанном мрамором, толпилась изысканная публика: было несколько членов правительства, руководители банков и ряда корпораций, люди из спецслужб. Тут же были их жены и любовницы сверкавшие «скромными» драгоценностями и разодетые в вечерние платья из Нью-Йорка, Милана и прочих столиц высокой моды, Большинство из собравшихся были незнакомы широкой публике. Но это были те, кто держал в руках главные нити политики и экономики не только России, но и ряда других стран. Зачастую короткий обмен репликами на таком приеме мог значить больше, чем многочасовое совещание в высоких кремлевских кабинетах. К Мурзину подошел человек неопределенного возраста с незапоминающимся лицом. – Ты один? – осведомился этот человек. – Куда подевал своего серого кота?? – Решил спрятать, – улыбаясь лишь губами, отвечал Мурзин. – Это правильно. На твоего кота объявил охоту Силецкий. – Вот как? – Мурзин чуть нахмурился. – Есть какие-то сведения? – Да. Мы перехватили телефонный звонок Силецкого. Он звонил в Австрию. – Кому? – Судя по телефонному номеру, некоему Сидюхину. Мы пробили его: бывший сутенер, поставщик мальчиков для богатых клиентов… – Знаю, – на лице Мурзина не дрогнул ни один мускул, только рука крепче сжала стакан. – Силецкий потребовал от Сидюхина, чтобы тот заставил твоего серого кота примчаться в Зальцбург. – Зачем? – Не сказал. Но догадаться несложно. Очевидно, там готовилось похищение. Либо чтобы тупо грохнуть, либо что-то от тебя потребовать. Раз уж ты к нему неровно дышишь. Гена, я сто раз говорил, твои голубые наклонности не доведут тебя до добра. – А бабы и водка доведут до цугундера, как говорилось в известном фильме, – парировал Мурзин. – Стоп. Ты сказал, что похищение готовилось. Почему в прошедшем времени? Что-то изменилось? – Изменилось, – равнодушно сказал собеседник. – Сидюхин сдох. – Что? – впервые на лице Мурзина появилось удивление. – Как? – Да вот представь себе, разговор с Силецким так его напугал, что у него резко скакнуло давление, лопнул сосуд в голове… Короче, умер он почти сразу. – Одной мразью на земле меньше, – бесстрастно пожал плечами Мурзин. – Да, но ты же не думаешь, что Силецкий так просто успокоится? – Я, по-твоему, лох? – Нет. Просто хочу предупредить о трех вещах. Во-первых, Силецкий тайно встречался на Кубе с Хейденом. – Я это уже знаю, – холодно улыбнулся Мурзин. – Хм, тогда, может быть, Хейдена там едва не подстрелили по твоей наводке? Мурзин промолчал. – А сейчас мы получили данные, что Хейден и Нбека договорились о встрече. – Хейден собрался в Чамбе? –Мурзин криво улыбнулся. – Рисковый парень. – Нет. Встреча пройдет на нейтральной территории. В Европе. На Сицилии. Глаза Мурзина полыхнули черным огнем. – На Сицилии, – повторил он. – На Сицилии… Когда? Где? – Точно не знаем. Лицо Мурзина на миг исказилось от гнева, но тот же снова стало бесстрастным. – Хорошо. Какая третья вещь? – ледяным тоном поинтересовался он. – Наверное, самая неприятная. Думаю, как раз в эту минуту нагрянули с обыском в офисы в Трубниковском. Завтра утром пройдут выемки в одной фирме на Котельнической. Понимаешь, о чем я говорю? Мурзин поджал губы. Да, это был удар. По этим адресам располагались незаметные фирмы, через которые прокачивались гигантские суммы… Формально к Мурзину и его банку эти структуры не имели отношения. Но лишь формально. – Это не всё, – добавил его собеседник. – Идут обыски в Штутгарте и Гамбурге. Мурзин так стиснул стакан с виски, что едва не раздавил его. Это был удар сразу с двух сторон. Теперь было ясно, о чем договорились Хейден и Силецкий на Кубе. – Да, и тебе тоже должно быть интересно, – небрежно сказал человек из толпы. – По нашим данным, Киллерс снова прилетел в Москву. По чужому паспорту, разумеется. Отследить пока не удалось. Что-то он зачастил сюда… *** Эрик Киллерс действительно был в Москве. Все в той же квартире в Марьиной Роще Эрик исступленно стонал, поддаваясь мощному, мускулистому любовнику, сжимавшему его в стальных объятиях. – Да, да, да! – Эрик вскрикивал, глаза его были затуманены. – Люблю тебя! Люблю! – Я тебя больше люблю! – рычал любовник, целиком засаживаясь в мускулистую задницу Эрика. – Мой, мой, мой… – Твой, твой! – вторил Эрик, подмахивая и наслаждаясь тем, как внутрь входит огромный, мощный поршень. – Опять… твой… В глазах любовника пылал такой огонь, что если бы он был физическим пламенем, то сжег бы Эрика дотла. Наконец, мужчина изогнулся и с утробным ревом кончил в Эрика, а затем навалился на него, впившись в губы. Так они долго лежали, не двигаясь. – Поверить не могу, что ты снова со мной… У меня много лет никого не было. Никого. Никого… А теперь… – Теперь сразу двое, – улыбнулся Эрик. – Он – это другое. Совсем другое. – Знаю. Но он сейчас в безопасности. – Все равно я боюсь за него. Если с ним что-то случится… – Послушай, – светло-зеленые глаза Эрика смотрели прямо в темные глаза любовника. – Послушай меня. Если с ним, не дай Бог, что-то случится, я клянусь, что сделаю все для его спасения. Клянусь. Он дорог тебе, а значит, и мне. – Спасибо, – любовник прижался колючей щекой к гладко выбритой щеке Эрика. – А потом мы уедем в Сомали, – мечтательно промурлыкал Эрик. – В то самое ущелье… С теми самыми звездами на небе… Оба они грустно рассмеялись. – Эрик, ты… ты не представляешь, как я счастлив. Снова. С тобой. Но… ты же понимаешь, в Москве тебе опасно находиться. – Знаю, – спокойно произнес Эрик. – Силецкий открыл на меня охоту. Но я здесь по чужому паспорту. Ему меня не вычислить. Если только меня ему не сдадут. *** Казиньяно, апрель 2008 года – Ты должен помнить, – глаза Старшего, смотревшего на Сашу с экрана скайпа, полыхали знакомым черным огнем. – Я помню, – тихо сказал Саша. – Я… не нарушал обещания. – Мне это известно, – произнес Господин. – Хочу, чтобы ты кое-что знал. Мое положение осложнилось. В том числе из-за Хейдена и Силецкого, их сговора. Саша побледнел, серые глаза расширились. – Хейден готов заключить сделку даже с дьяволом, чтобы уничтожить меня. Он говорит, что любит тебя, а сам сговорился с Силецким, который отдал приказ тебя убить! Делай выводы. Саша молчал. Старший тоже. – Он звонил, – наконец, вымолвил Саша. – И… я сказал, что если из-за меня будут продолжать гибнуть люди, я никогда не приду к нему. И уйду от тебя. Серые глаза широко распахнулись и без страха смотрели в темные глаза Старшего, ожидая вспышки гнева. Но ее не последовало. Старший лишь вздохнул. – Не будь наивным. Ты – не причина. Ты – повод. Столкновение было неизбежным. Твое появление лишь ускорило его. Так что не забивай себе голову ерундой. – Я просто хочу, чтобы это закончилось. Я не хочу этого знать! Не хочу этого видеть! – голос Саши задрожал. – Молчать! – отрезал Старший. – Умей смотреть на то, что видишь. Саша стиснул зубы и промолчал. – Хочу тебе кое-что сообщить. Возможно, в ближайшее время Хейден объявится там, где ты сейчас находишься. Гор тебе говорил? – Нет, – изумленно сказал Саша. – Что ж, можешь спросить у него, – пожал плечами Старший. – Я хотел приказать тебе уехать. Но потом решил, что это будет неправильно. Я знаю, что Хейден не причинит тебе зла. Он ненавидит меня, но тебя не посмеет тронуть даже пальцем. Если только ты ему не позволишь. И ты не должен ему позволить. Глаза Саши расширились. – Мне лучше уехать, – проговорил он. В темных глазах Старшего мелькнула радость. Очевидно, вопреки своим словам он надеялся именно на это. – Решай сам, – произнес он бесстрастно. – Можешь уехать, попутешествовать. Разумеется, в сопровождении охраны. Можешь снова встретиться с этим Эммануэле. Он меня не волнует. Мне важно одно: Хейден не должен до тебя дотронуться. – Я знаю. Я уеду, – твердо сказал Саша. *** Сан-Франциско, апрель 2008 года В Сан-Франциско была уже глубокая ночь. Йен смотрел на море огней за окном и на красиво подсвеченные Золотые ворота. Над этим миром огней царил мрак. И в глазах Йена тоже был свинцовый мрак. Короткое сообщение на экране монитора было написано им уже давно. Может быть, полчаса назад. Может быть, час. Оставалось только отправить.