- Ебать! – вырвалось у Йена, который нечасто прибегал к крепким выражениям. – Быстрый парень, ничего не скажешь. Но есть же альтернативная трасса.

– Пока да. Но ее блокирование – вопрос нескольких дней. Если Нбека не направит армию в этот район. А ты уверен, что он направит? – Должен, – сквозь зубы произнес Йен. – Он же понимает, что если экспорт с «Сокоде» прервется, он не просидит в своем кресле и нескольких месяцев. Для него это вопрос выживания. В том числе физического. – Надави на него! Пусть действует. – Само собой. Я сейчас в Париже. Сейчас свяжусь с людьми из МИДа и канцелярии президента. Французы будут в ярости, и с удовольствием ухватятся за возможность прищемить Мурзину хвост здесь, в Европе. Так что нам это даже на руку. А ты действуй в Москве. Ты уже вошел в контакт с Силецкими? – Работаю, – лаконично произнес Эрик. – Действуй. Обложим его со всех сторон, – произнес Йен, и лицо его стало жестоким и хищным. – Да, и еще. Раз ты в Москве, разузнай и передай мне данные телефонов Забродина. У парней из агентства, с которыми мы работаем, они должны быть. Меня интересует не только мобильный, но и домашний номер в его городской квартире. И продолжать наблюдение за ним. Когда он появится в городской квартире, немедленно мне доложить. *** Москва, ноябрь 2017 года – Итак, господин Силецкий, готовы вы принять наши предложения? – глаза Эрика Киллерса были похожи на ледяные буравчики, глаза Влада тревожно бегали. Влад поставил стакан с коктейлем на стол (дело происходило в малоприметном, но очень пафосном кафе на Петровке в Москве), и забарабанил пальцами по столу. – Ваши предложения выглядят достаточно интересно, – произнес Влад. – Это не мои предложения. Это предложения мистера Хейдена, – уточнил Эрик. – Да-да, – при упоминании имени Хейдена Влад чуть заметно скривился. – Насколько я понимаю, проблемы, которые появились у Мурзина с деньгами бывшего президента Чамбе, были делом рук вашей семьи? – осведомился Эрик. – Не стану ни подтверждать, ни опровергать, – спокойно произнес Влад. – Но ваши возможности на Западе все же не так широки, как вам хотелось бы. И содействие мистера Хейдена будет вам очень кстати. – Всё так. Но что мистер Хейден хочет взамен? – Взамен? От вас – ничего. Его цель, как и ваша, уничтожить бизнес Мурзина. Вы нанесете удар по Мурзину здесь, в России. Хейден нанесет по нему удар в Европе. По сути, Мурзин будет взят в клещи. – Эта стратегия мою семью вполне устраивает, – проговорил Влад. – Мурзин нам не просто мешает. Если мы его не уничтожим, то он уничтожит нас. Третьего не дано. – Я уже дал вам для ознакомления копии некоторых документов, которые должны вам помочь, здесь, в России. – Да, мы с ними ознакомились, – кивнул Влад. – Мы хотели бы получить оригиналы. Но тут есть одна проблема. – Какая именно? – ледяные глаза Киллерса буравили Влада. Тот сделал большой глоток коктейля и поморщился, как будто пил ядовитое пойло. – У нас тоже есть ряд документов, которые способны серьезно осложнить жизнь Мурзину, – проговорил Влад. – Очень серьезно осложнить, но не более того. Мурзин опытный игрок, у него огромные связи в государственных структурах, и он отобьет этот удар. Если же к этим документам присовокупить те, которые есть у вас, удар по Мурзину будет гораздо более сильным. – И не забудьте о проблемах, которые мы можем создать ему в Европе, – заметил Киллерс. – Да, я помню, – задумчиво проговорил Влад. – Но дело в том, что даже этот удар не уничтожит Мурзина. Да, его позиции пошатнутся, но… поверьте, моя семья давно воюет с ним и потому хорошо знает и его способности, и его возможности. Мурзин устоит. – Вы уверены? – скептически поднял бровь Киллерс. – Абсолютно, – отрезал Силецкий. Он опять сделал большой глоток из бокала и поморщился. «Что за дрянь он пьет?» – подумал Киллерс. А вслух сказал: – Что же вы предлагаете? – Чтобы уничтожить Мурзина, нужна третья компонента. Самая сильная. Если сложить три компоненты, то взрыв будет убийственный. И Мурзину придет конец. – И что это за компонента? – Тоже некие документы. Смертельно опасные для Мурзина и его бизнеса. Причем хранятся они у самого Мурзина. – У самого Мурзина? – удивленно переспросил Киллерс. – Да, у него. – Вы уверены? Если они так опасны, то какого черта Мурзин их не уничтожит? – недоверчиво спросил Киллерс. – Дело в том, что эти документы опасны не только для него, но и для других лиц. Весьма высокопоставленных. Речь идет о нелегальном выводе миллиардов долларов из России, биржевых махинациях, занижении цен на поставки нефти и руд цветных металлов, то есть о гигантских взятках и уклонении от налогов. Для Мурзина эти документы – своего рода ядерная кнопка. Если им дать ход, то погибнет и он сам, и те, кто в них упоминается. Он держит эти документы на случай «судного дня». Понимаете? – Теперь понимаю. – И вот эти документы надо достать во что бы то ни стало, – произнес Влад задумчиво и одновременно с какой-то досадой. – Вам известно, где он их хранит? – Да. У себя дома. В потайном сейфе в своей спальне. – Вот как! – усмехнулся Киллерс. – И откуда у вас такие сведения? – Мы внедрили в штат прислуги в доме Мурзина своего человека. Ему удалось узнать о существовании сейфа. Правда, потом этот человек спалился и чудом сумел удрать. Но он выяснил, что проникнуть во внутренние помещения практически невозможно. Мало того, что Мурзин помешан на безопасности, так он еще и извращенец. Во внутренние помещения, так называемый второй круг, имеют доступ только его рабы. А в первый круг даже они не всегда могут войти. – Рабы? – Киллерс неверяще посмотрел на Силецкого. – Рабы, вы сказали? – Именно так, – криво усмехнулся тот. – Проще говоря, два психопата, которым нравится, когда их унижают и насилуют. Так вот, эти два психопата преданы Мурзину. Подкупить их невозможно. Поэтому… – Поэтому что? – спросил Киллерс, видя, что Силецкий замолчал. – Мы нашли человека, которого Мурзин допустил к себе, – после минутного колебания произнес Силецкий. Киллерс насторожился, зеленые глаза чуть сузились. – Один мальчишка, такой же психопат-извращенец, как и эти мурзинские рабы, – не скрывая омерзения, произнес Влад. – Мы пригрозили ему кое-чем, заставили покрасоваться перед Мурзиным. Честно говоря, на успех не слишком рассчитывали, но неожиданно план сработал. Мурзин запал на этого молодого извращенца, который вообще-то просто кусок дерьма, о которое даже ноги нельзя вытереть. Но это неважно, важно то, что Мурзин ввел его в эти свои внутренние покои. И, насколько известно, теперь с ним спит. Кстати, как я понимаю, ваш шеф, Хейден, тоже неравнодушен к этому мальчишке. Точных сведений у меня нет, возможно, вам лучше меня это известно, – с брезгливым видом произнес Влад и сделал знак официанту принести еще выпивки. – Некий Забродин, – проговорил Киллерс. – Да, он самый. Шлюха, зарабатывавшая своей задницей. Я взял на крючок и его самого, и его сутенера. Но проблема остается. Этот мальчишка больной на всю голову. Я не раз ему угрожал, но он как будто витает черт знает в каких облаках. К тому же, непонятно, сможет ли он подобраться к сейфу. – Подобраться к сейфу, возможно, и сумеет. Но как он его откроет? Или он умеет взламывать сейфы? – Сейф можно открыть без ключа и шифра, – ухмыльнулся Силецкий. – Дело в том, что фирма, изготавливавшая этот сейф, имела некое отношение… Впрочем, неважно. Там есть замаскированные кнопки. Их надо нажать в определенной последовательности. И не нужно ни ключа, ни шифра, сейф откроется сам. Но Мурзин об этом не знает. Так что проблема в том, чтобы подобраться к сейфу. А конкретнее, проблема в этой шлюхе Забродине. Слушайте, Киллерс, ведь ваш босс вроде сам имеет виды на этого мальчишку. Может, у него лучше получится воздействовать на этого психопата? Конечно, у меня его долговая расписка. Но проблема в том, что этот педик – больной на всю голову. На человека со здоровой психикой эта угроза подействовала бы, но как поведет себя ненормальный, никто не сможет сказать. Даже он сам. Я угрожал убить и его, и этого его бывшего сутенера, но, сказать по правде, не уверен, что эта угроза подействует. А ваш босс… Черт их знает, этих педиков… – Я вас понял, – прервал Силецкого Киллерс. –Я поговорю со своим шефом. *** Саша вошел в свою московскую квартиру, в которой в последнее время почти не бывал, поселившись в доме Мурзина. Его всегда охватывали смешанные чувства, когда он входил в свое старое жилье. Эта квартира хранила слишком много воспоминаний – и светлых, и печальных. Жизнь с матерью – любящей, заботливой, но невероятно властной, приучившей его бояться решительно всего и никогда не дозволявшей ему ни грамма самостоятельности. Саша уже тогда понимал, что растет неправильно, что надо что-то менять. Но он был слишком послушным ребенком, не умеющим настаивать на своем. Издевательства в школе, и эта квартира была для него убежищем от издевательств. А потом… потом внезапная гибель матери. Матери, которую он очень любил, но от любви которой задыхался и неосознанно пытался спрятаться, мечтая о сильном мужчине рядом, которого ему так не хватало. И жизнь здесь после смерти матери. Сначала в одиночестве, потом с Андреем, потом со Славиком… Как многое хотелось забыть! И как многое хотелось вернуть! Но ни то, ни другое было невозможно. Саша приходил сюда не только для того, чтобы протереть пыль (нанять домработницу ему как-то не приходило в голову, хотя его финансовые возможности сейчас это более чем позволяли). Нет, ему важно было уединение. В доме Старшего он все время чувствовал себя под наблюдением, даже когда оставался один. А здесь… Здесь он мог расслабиться. Не быть ни Младшим, ни шлюхой, быть просто Сашей – так и не выросшим ребенком. И не желающим становиться взрослым. В этот день утром он навестил Игоря. Саша определил его в хороший платный реабилитационный центр. Да, это стоило ему немалых денег. Но Саша не хотел бросать Игоря в беде. Тот принес ему много зла, но сделал немало и добра. Так считал Саша. Сам Игорь стал плаксивым, постоянно твердил, что все видели от него только добро, а теперь так подло и жестоко его бросили… Саша многое мог бы на это сказать. Но считал это ненужным. Ему просто хотелось помочь Игорю. Каким бы он ни был. В реабилитационном центре Игорь находился в хороших условиях, за ним был постоянный уход. Но медики откровенно говорили, что он останется полупаралатиком на всю жизнь. Ему нужны были несколько сложнейших операций – на головном мозге, позвоночнике, а такие операции в России не делали. Это было возможно в Германии, но стоило это действительно несколько миллионов евро. Взять их было неоткуда. Да еще через Игоря подонок Силецкий передал Саше ультиматум: до нового года он обязан достать флешку. Иначе не жить ни ему, ни Игорю. Вернувшись в квартиру, Саша прилег на старый диван. Когда-то он тут спал со Славиком, которого уже не было в живых. С Андреем, который пропал бесследно. В последние дни Саше снова звонили ребята-музыканты, утрясали тексты. Пару раз он ездил к ним в студию, хотя и не любил этого делать. Там все были такие занятые, изображали из себя крутых. А Саша просто не понимал, зачем требуется его присутствие. Он готов был переделывать свои тексты, подлаживать их под изменившиеся ритмы и мелодии. В этом смысле он был негордым (как и во всем остальном). Просто не любил суеты. Но на сей раз его текст уже приняли.