Но встречаться Саше было особенно не с кем. Он как был, так и остался одиночкой. Универ, однокурсники были в прошлом. С «мальчиками из фирмы» Игоря Сашу всегда связывали только «производственные отношения». Все равно что общение в офисе: людей связывает только общая работа, а когда человек увольняется, то общение с ним тут же сходит на нет. Люди чаще всего бывают друг другу просто неинтересны.

Правда, в случае с Сашей все было иначе: он как раз был интересен многим. Неведомо какими путями гей-тусовка узнала, что он теперь живет с богатым любовником, купается в роскоши и ездит на роскошном «бентли» в сопровождении телохранителя. Словом, стал «золотым мальчиком», что вызывало пересуды, зависть и ненависть прежних его «коллег» и знакомых. Но это была лишь внешняя сторона, которая мало волновала Сашу. Нет, он вовсе не был безразличен к красивым и дорогим шмоткам, ему нравилось, что его возят на шикарной тачке, что его охраняют и все остальное. Но это не породило в нем спеси, сознания собственной исключительности. Он воспринимал это скорее как случайность, ничем не заслуженную. Он знал, что во всем зависит от Старшего и что тот в любой момент может выставить его за ворота. И он снова ничем не будет отличаться от остальных.

Впрочем, Саша мог не опасаться умереть с голоду. Помимо того, что он жил на всем готовом, ежемесячно на его личный счет падала крупная сумма. Он нигде не работал, но теперь формально числился референтом в банке Мурзина. Причем в офисе банка Саша почти не бывал. Ни в каких деловых встречах Мурзина не участвовал. Его обязанности референта сводились к тому, чтобы время от времени сопровождать Мурзина на светские тусовки. Ориентация Мурзина в кругах элиты была секретом Полишинеля, поэтому Сашу на этих тусовках воспринимали как «мальчика банкира».

Он вызывал интерес у скучающих жен и любовниц богатых бизнесменов, которые все время пытались у него выведать, «как оно, с Мурзиным»? Но Саша уже прошел школу «мальчика по вызову» и хорошо освоил науку изящно уходить от ответов на неудобные вопросы любопытных клиентов. Эта же школа помогала ему держаться легко и непринужденно, разыгрывая из себя элегантного, светского молодого человека с хорошими манерами. В общем, Мурзину было не стыдно за своего «референта».

На светских тусовках Саша встречал и своих бывших клиентов. В большинстве своем они делали вид, что незнакомы и старались держаться от Саши подальше. Саша, само собой, поступал так же. Но парочка бывших клиентов пыталась насесть на Сашу с совершенно определенными предложениями. Как и двое-трое богатых типов, которых он ни разу прежде не встречал. Эти предложения Саша мягко, но однозначно отклонял. Впрочем, когда узнавали, что он теперь «мальчик Мурзина», то от него быстро отставали. У Мурзина была репутация человека, с которым лучше не связываться.

Эти выходы в свет не кружили Саше голову. Он воспринимал их как исполнение воли Старшего, не более. Впрочем, Саше, не прекращавшему свои литературные труды, было интересно наблюдать за этой «комедией нравов». Одно дело читать в книгах, а другое – видеть воочию. В светских тусовках было немало типажей и персонажей, украсивших бы любой роман.

На одной из таких тусовок, проходившей в шикарном особняке в Жуковке, что на Рублевке, Саша увидел Влада Силецкого. И похолодел от страха. После возвращения Саши из Чамбе ни Силецкий, ни Игорь никак не напоминали о себе. Саша старался не думать о проклятой расписке, как старается человек не думать о тяжелой и опасной болезни, которая подтачивает его силы. Проще говоря, Саша прятал голову в песок. Но сейчас прятать голову было негде.

Саша старался не смотреть на Силецкого и держаться поближе к Старшему. Он хорошо понимал, что вряд ли Силецкий подойдет к нему на глазах у Мурзина. Но тот подошел, когда Мурзин вышел из зала для беседы с каким-то важным чиновником.

Влад моментально оказался возле Саши, которого как раз донимала трепом стареющая красотка, на 90% состоявшая из ботокса, силикона и опилок. Она упоенно вещала о «чудесном спа» где-то в Милане. Саша кивал и поддакивал, видя в этой дуре набитой спасение от Влада. Но Влад моментально смел баррикаду в виде ботоксно-силиконовой дамы, за локоть оттащив Сашу в дальний угол зала. – Ты что, шлюха, решил, что все можно? –зашипел он. – Забыл, зачем тебя к Мурзину послали? Саша молчал. – Блядь, так бы и размазал сейчас твою харю пидорскую, – злобно сказал Влад. –Забыл, что у меня твоя расписка? Думал, все само собой рассосется? Нет, пидор, это тебе не хуй сосать. Мне нужна флешка из мурзинского сейфа! И ты ее достанешь. Усёк? – Нет, – коротко ответил Саша, сам поражаясь тому, как легко он это произнес – не испытывая ни тяжести, ни страха. – Нет? – Силецкий отступил на шаг, на его лице появилась ухмылка – удивленная и угрожающая одновременно. – Да я смотрю, твою башку об асфальт приложили не раз, а как минимум три. Ты остатки мозгов проебал, мудила? Смотри, твоя расписочка окажется прямо у Мурзина. И он вмиг два и два сложит, тут же поймет, зачем ты в его доме оказался, пидор гнойный. А ты, наверное, лучше других знаешь, на что Мурзин способен! Саша побледнел. Эта мысль действительно приводила его в ужас. – Нет, – повторил он, теперь уже через силу. – Если хочешь, отдавай расписку Мурзину. Хоть прямо сейчас. – Вот как запел? – глаза Влада сузились. – А ты не забыл, что по вашим ебаным садомазохистским правилам твоим хозяином являюсь именно я? А вовсе не Мурзин? – Нет, – серые глаза Саши смотрели куда-то сквозь Влада. – Ты не мой хозяин. Потому что ты обманом взял с меня расписку. Я тебе ни копейки не должен. – Тебя продал мне твой сутенер за долги! – отрезал Влад. – Поэтому ты – мой. Силецкий ни черта не понимал в Теме и не желал понимать, но интуитивно давил на верный рычаг: отношения раба и хозяина. Если для Силецкого это ровным счетом ничего не значило, то для Саши значило очень многое, и Влад это чувствовал. – Ты шантажировал его и меня, – в голосе Саши звенел лед. – Это нечестная сделка. – Хм, а какая еще может быть сделка с сутенером-пидарасом? – презрительно выплюнул Влад. – Ты-то сам, что знаешь о честности, шлюха продажная? – Больше чем ты, – бесстрастно ответил Саша. Тот побагровел. Если бы это был не великосветский прием, то Саша, наверное, уже валялся бы на полу, захлебываясь кровью. Но Влад только сжал кулаки и смотрел на Сашу с лютой ненавистью, словно хотел сжечь его своим взглядом. Но эта ненависть тонула в отрешенности серых глаз-озер. – Ах вот как! Значит, ты честный. Может, ты еще и совестливый? – ядовито осведомился Влад. – Раньше жопу лизал своему сутенеру, а теперь и знать не хочешь, где он и что с ним. Саша вздрогнул, в его глазах мелькнула тревога. После возвращения Саши из Чамбе Игорь ни разу не пытался с ним связаться: ни по телефону, ни каким-либо другим способом. Но Саша полагал, что Игорю запрещает с ним общаться Влад. Положа руку на сердце, Сашу это не расстраивало. С Игорем было связано слишком много болезненных воспоминаний, и Саше хотелось, чтобы они покоились на дне озера памяти. – Этот твой пидор-хозяин, пока ты в Африке жопу Мурзину подставлял, расхерачился на своем «мерине», – насмешливо продолжал Влад. – Нехуй было гнать в ливень на скорости за сто. В фонарный столб въебошился. – Он… жив? – серые глаза широко распахнулись и стали почти круглыми. – Если это можно назвать жив, то жив, – продолжал Влад, презрительно выпятив нижнюю губу. – Повреждения позвоночника, черепно-мозговая травма с обширным кровоизлиянием. В общем, его откачали, хотя лучше бы этому пидору гнойному было сдохнуть. Короче, теперь у него левая половина тела парализована. Овощ, одним словом. Саша замер. – Но это его по любому не спасет, – жестко произнес Влад. – Значит, так. Тебе дается неделя. Если через неделю флешка не будет у меня, то я этому Игорю шею сверну, впрочем, для него это даже лучше будет… И до тебя доберусь, никакая охрана тебя не спасет, усёк? Да Мурзин сам тебя выкинет пинком под зад. А уж я тебя за воротами подожду. Вот и думай, пидовка ебаная, своей жопой, мозгов у тебя все равно ноль. Влад резко повернулся и пошел прочь, в центр зала. Саша стоял, застыв. Игорь… Нет, он прекрасно понимал, кто такой Игорь, да все он понимал! Но спешно достал телефон и набрал номер Масика, одного из «мальчиков фирмы». Масик был недоступен. Саша позвонил Кире – красивому парню-атлету, входившему в тот же контингент. Тот долго не брал трубку. Потом все-таки ответил. – Чё тебе? – прошипел он, даже не дав Саше сказать «привет». – Какого хера звонишь? У тебя все в шоколаде, я слышал, да? Вот и радуйся, пухлогубый ты наш. А этот номер забудь! – Стой, подожди, что с Игорем? Где он? – Да пиздец твоему Игорю! И всем нам из-за этого мудилы! – раздался рык в телефоне, после чего абонент отключился. Саша снова набрал Киру, но, судя по всему, тот уже внес его в черный список. Саша набрал номер Славика – субтильного крашеного блондинчика, которого трудно было отличить от девушки. – Ой, Сашончик, как я рада тебя слышать, – защебетал Славик. – Говорят, ты замуж вышла за какого-то крутого, да? Тебя на «бентли» видели, всю такую прикинутую… Может, пересечемся, а? – Ты в курсе, что с Игорем? – прервал этот щебет Саша. – Ой… с Игорем-то… – Славик запнулся, словно пытаясь понять, о каком Игоре идет речь, хотя сам трудился в «фирме» уже почти два года. – А, ну да, он же в аварию попал. Такой ужас, знаешь… Тачку свою разбил, так жалко… – Где он? – у Саши не было никакого желания слушать стенания Славика о разбитой тачке Игоря. – Ой, да в этом, как его… в Подольске. И вообще, двигаться не может, – манерно протянул Славик. – Сашончик, я просто не представляю, что с нами будет теперь… Тебе-то хорошо, ты замуж вышла. А у нас… Все заказы ведь через него шли! Я тут пытаюсь сам на клиентов выходить, но это всё так сложно. Другие наши папиков себе ищут… – Игорь в Подольске? Где именно? – Да откуда я знаю? Он теперь овощ! Сам виноват, пусть теперь и живет как хочет. Знаешь, сколько теперь у людей проблем из-за него? «Фирма» накрылась медным тазом, а нам что делать? На вокзале стоять? Я, знаешь ли, свою попку дорого ценю! Слушай, а ты одолжить мне не можешь? У меня сейчас вааще голяк. Мне эпиляцию нужно делать, а не на что! – Славик, кажется, готов был разрыдаться. – Сашончик, одолжи, а? Я отдам! У тебя же муж богатый, все говорят… – Сколько надо? – спросил Саша. – Ой, ну… пятьдесят косарей хотя бы, – выдохнул Славик. – Мне нужен адрес Игоря, – спокойно и жестко произнес Саша. – Ну… слушай, да я понятия не имею, где он. Где-то в Подольске… А, я же знаю, как узнать! Точно, смогу! Но ты мне сначала пятьдесят переведи. – Сначала 25. Пришлешь адрес – получишь остальные. И учти, наебешь – мой муж тебя в асфальт закатает. Усёк? – Саша сам удивился своей лексике и тону. Похоже, общение с Владом не прошло для него даром. – Да ты что? Все сделаю! – защебетал Славик. – Сашончик, ты же знаешь меня. Я просто сейчас, ну ты сам понимаешь, все же накрылось, в «Бразерсе» снялся, так меня отымели и кинули, представляешь, сейчас вообще через инет ищу клиентов… – Все. Ты понял, – жестко прервал Саша причитания Славика. Через час у него уже был адрес. Он перевел Славику деньги. Конечно, если бы Славик его обманул, то… ничего бы ему за это не было. Сашу часто обманывали, особенно когда он давал в долг. Кидали. Он относился к этому не то чтобы равнодушно, но как к чему-то неизбежному. Например, как к непогоде на улице. Его мучил другой вопрос: спрашивать ли разрешения Старшего на посещение Игоря? Но Старший ведь уже санкционировал любые его встречи. Главное условие – никакого секса. А в этом случае никакого секса и быть не могло. И все же в машине, когда они возвращались домой, Саша сказал: – Я завтра хочу съездить к… Игорю. Он после аварии… – Знаю, – безучастно произнес Старший. – Ты позволишь? – Тебе что, жаль эту мразь? – Старший насмешливо посмотрел на Сашу. Тот молчал, глядя куда-то в пустоту. Старший пожал плечами. – Можешь ехать. Но не смей дотрагиваться. Даже кончиком пальца. Понял? А когда возвратишься, тебя тщательно вымоют. Не хочу, чтобы от тебя воняло этим ублюдком. Саша покорно склонил голову. *** Сан-Франциско, ноябрь 2007 года – Йен, чем ты недоволен? – спросил Эрик Киллерс. – В Чамбе все прошло по плану. Они сидели в комнате отдыха, примыкавшей к кабинету Хейдена. Как и из кабинета, отсюда открывался великолепный вид на Сан-Франциско. Перед Хейденом стоял бокал бренди, перед Киллерсом – стакан содовой. Оба мужчины были без галстуков, с расстегнутыми воротниками. – Да, – проговорил Йен, уставившись на панораму в окне. – По плану. – Мурзин, конечно, начнет гадить. И это проблема. Но решаемая. Да, он может завалить оружием эти шайки на границе с Бенином, чтобы они устраивали нападения на трассе. Но, во-первых, армия Нбеки не такая уж беспомощная. Она может загнать этих ублюдков в джунгли. А, во-вторых… Но это уже по твоей части. Перебои с поставками титана и алюминия вызовут недовольство ЕС, в первую очередь французов. Они считают Чамбе своим сортиром. А у Мурзина очень серьезные интересы в Европе. Он перекачивает деньги в европейские банки. У тебя есть данные… Его можно очень здорово прищемить за хвост. Деваться ему будет некуда. – Да, – хмуро произнес Йен. – Натравить на Мурзина французов – это часть плана. – Часть плана? – переспросил Эрик. Йен, помолчав, произнес: – Я хочу начать войну против Мурзина. Тотальную. – За каким хреном? – недоуменно воззрился на него Эрик. – Ваши интересы с Мурзиным пересекаются только в Чамбе. – Я хочу уничтожить бизнес Мурзина, – проговорил Йен. – И хочу, чтобы ты этим занялся. – Хм… Могу я поинтересоваться причинами? Хейден молчал. Потом сделал большой глоток бренди. – Можешь, Эрик. Но это должно остаться между нами. Ты больше чем мой сотрудник, ты мой друг, и ты должен понять. Я никогда не смешивал бизнес и личное. Но сейчас я делаю именно это. – То есть причина в личной ненависти? – уточнил Эрик. – Причина в любви, – с горькой усмешкой сказал Йен. Эрик присвистнул. – Погоди… Дай догадаться… Неужели тот самый парень, который сопровождал Мурзина в Чамбе? С такими серыми глазами? На огромного кота похож? – Ты тоже обратил внимание? – в голосе Йена прозвучали нотки ревности. – Не беспокойся, – Эрик широко улыбнулся белозубой улыбкой. – Твой предмет обожания находится вне зоны моих сексуальных пристрастий. Но, Йен, это безумие. Слушай, я не лезу в твой бизнес, мои задачи довольно специфичны. Но то, что ты сказал, меня пугает. Хотя я не из пугливых, ты знаешь. – Что тебя пугает? – пожал плечами Йен. – Мурзин – это не магнат мирового уровня. Он всего лишь один из российских олигархов, к тому же не первой величины. У него нет прочных связей в верхах на Западе. К нему там относятся как к проходимцу. – Но тебя тоже не все воспринимают всерьез, Йен, уж извини за прямоту. Тебя считают амбициозным мечтателем, который сумел заработать пару миллиардов и теперь хочет наделать на эти деньги дорогих игрушек. Да, ты многим утер нос, но ты не из когорты Ротшильдов, Рокфеллеров и прочих. Эти могут себе позволить уничтожить кого угодно. Ты – нет. Пока, во всяком случае. – Ты прав, не могу, – кивнул Йен. – Но я готов рискнуть. – Йен, учти, когда ты разоришься, я не приму тебя на работу. Мне не нужны психопаты. Я тебя предупредил. – Значит, придется устраиваться кассиром в гипермаркете, – пожал плечами Йен. – Я тебе не доверил бы кассу даже в самом захудалом магазине. – По счастью, ты не владелец захудалого магазина. И пока ты им не стал, сделай вот что. Мне нужно подобраться к Мурзину с тыла. Разработай стратегию. В России у Мурзина немало врагов. Самые серьезные и опасные – семья Силецких. Их интересы входят в прямой конфликт с интересами Мурзина. Между ними давно идет война. Для меня логично стать союзником Силецких, чтобы взять Мурзина в клещи. Вот флешка, в ней подробное досье и на Силецких, и на Мурзина. Поработай, привлеки надежных людей. Мне нужна готовая стратегия и тактика действий. Приступай немедленно. – Слушаюсь, босс, – вздохнул Эрик. – А ты тем временем покажись психиатру. – Поздно, – грустно усмехнулся Йен. – Моя болезнь неизлечима. *** Подольск (Подмосковье), ноябрь 2007 года Саша, сидевший на заднем сиденье «бентли», понимал, что этот автомобиль смотрится на улочках Кутузово – окраины Подольска – как летающая тарелка. Не то чтобы это его смущало, просто он был не из тех, кто любит привлекать к себе внимание. Ему всегда хотелось оставаться в тени. Может быть, именно поэтому ему не так уж и не нравилась профессия мальчика по вызову. Шлюха всегда остается в тени, если только не предлагает себя клиентам на улице. Шлюху стараются прятать, о ней стараются не говорить. С этим, конечно, можно было поспорить, но Саша рассуждал именно так.