Артур очень хотел быть с Фредом, тонуть в его карих глазах с золотистыми искорками, улыбаться в ответ на его улыбку, пить его поцелуи, задыхаться в его объятиях, наконец, принадлежать ему – полностью, безраздельно! У Артура просто сносило крышу, хотя он холодно отдавал себе отчет в том, что это была не любовь. Нет. Это была всего лишь отчаянная попытка спрятаться от одиночества и, главное, от Ферренса, грозной тенью нависавшего над его жизнью.
В присутствии Фреда страхи отступали. Артуру было хорошо. Когда они в первый раз оказались в спальне Фреда и тот стал раздевать юношу, у того перехватило дыхание. Еще никто и никогда не раздевал его так ласково, нежно, красиво и элегантно. С него часто срывали одежду со страстью, с похотью, но никогда вот так… Это было что-то новое, чего Артур прежде не испытывал.
Он привык к жесткому сексу, ему нравилось, когда его брали грубо, яростно, а Фред ласкал Артура бережно и нежно, словно боялся причинить боль изящному, податливому телу. Даже легкие покусывания, когда Фред брал зубами соски Артура, были удивительно нежными и сладкими.
- Ты такой хрупкий, – доносилось до Артура как сквозь туман. – У тебя просто шелковая кожа. Я еще никогда не был с таким нежным парнем как ты. Тебя надо беречь, ты создан для ласок и поцелуев.
Артур отвечал на его прикосновения, лаская сильное молодое тело, мускулистую спину, упругие ягодицы. Фред навалился на Артура, а тот извивался под ним от удовольствия, едва не доходя до оргазма.
- Какой ты, оказывается, упоительный, – шептал Фред. – Там, на вечеринке, ты сначала показался таким высокомерным… А потом в тебе что-то изменилось. Словно рядом оказался другой человек. А теперь ты совсем неузнаваемый.
Артур ничего не говорил, лишь все горячее отвечал на ласки партнера, спускаясь все ниже по мускулистому торсу, затем по темной дорожке, уходившей вниз от пупка. Наконец, он открыл рот, поласкал языком член Фреда и стал заглатывать все глубже. Фред стонал в упоении, его сильные пальцы впились в плечи Артура.
- Подожди, – прошептал он. – Я хочу взять тебя.
Он потянулся к тумбочке за лубрикантом и презервативом, а Артур тем временем встал на четвереньки, выгнул изящную спину. Фред принялся целовать его ягодицы, затем Артур почувствовал проникающий в него горячий язык и застонал от удовольствия.
- Перевернись на спину, – тихо проговорил Фред. – Я хочу видеть твое лицо, твои глаза.
Артур повиновался. Фред был над ним – стройный, сильный, с хорошо развитыми мускулами, и его взгляд был полон не похоти, но удивительно нежной страсти. – Ты прекрасен, – шептал Фред. – Я с ума схожу при мысли о том, что сейчас ты будешь моим. Твои глаза… твое лицо… твое тело… твоя кожа – такая, гладкая, нежная… Все это будет моим! Я хочу, чтобы ты весь был моим!
Фред действовал удивительно бережно и нежно, так что Артур почти не чувствовал боли, а испытывал, скорее, болезненное наслаждение. Наконец, Фред добрался до той самой чувствительной точки, и Артура пронзило молнией невероятного оргазма. Фред тоже был не в силах сдерживаться…
– Мой, – прошептал он, падая на Артура и впиваясь в него губами. – Теперь ты мой! Они лежали неподвижно. Горячее, сильное тело Фреда казалось Артуру спасительной гаванью, в которой можно было укрыться от надвигавшейся бури. – Не выходи из меня, – прошептал Артур, – не выходи! Я хочу чувствовать тебя в себе. Будь моим якорем… – Якорем? Тебе хорошо, малыш? – Да… я люблю тебя! – эти слова Артура были ложью, но они вырвались сами собой. – Я тоже люблю тебя, – прошептал Фред, и Артуру хотелось, чтобы эти слова были правдой. ***
Грег Молтон сидел за рулем «мерседеса», застрявшего в пробке недалеко от Сити, и раздраженно постукивал кулаком по рулю. Проклятье! С Алтухиным-старшим забот оказалось куда больше, чем предполагалось. Они едва не опоздали. Из достоверных источников в Москве стало известно, что Алтухина должны были арестовать в ближайшие часы. Пришлось спешно эвакуировать этого проворовавшегося мерзавца. Его вывезли через белорусско-литовскую границу по фальшивому украинскому паспорту и переправили в Норвегию. Собственно, его должны были переправить сразу в Лондон, где у Алтухина была своя квартира и где с ним хотел встретиться Ферренс. Но тут в российских СМИ появились сообщения о том, что против Алтухина возбуждено уголовное дело по обвинению во взятках и что он, возможно, находится сейчас в Лондоне. Эти сообщения насторожили Молтона. Почему в них говорилось только о взятках и умалчивалось о шпионаже? И почему во всех новостях указывалось, что Алтухин, возможно, находится в именно Лондоне? Ведь у этого жулика была недвижимость не только в Великобритании, но и в США, в Испании? Все это было неспроста. Кто-то в Москве сигнализировал, что там знают: Алтухина везут именно в Лондон. И что дело о шпионаже решено не предавать огласке. Пока во всяком случае. Что все это могло означать? Возможно, кто-то в Москве хочет тихо ликвидировать Алтухина. Спецслужбы, мафия, еще кто-то… И этот кто-то ясно дает понять: до Алтухина доберутся. Но с какой целью давать этот сигнал? Конечно, если бы эту продажную тварь прикончили, Молтон ничуть не огорчился бы. Но Алтухин что-то знал об обстоятельствах убийства Питера Ферренса (а в том, что это было убийство, сомневаться уже не приходилось). Возможно, он мог пролить свет и на загадочную гибель Ферренса-старшего. Допустить ликвидацию Алтухина сейчас было нельзя. Вот потом, когда он расскажет все, что знает… А пока его следовало держать подальше от Лондона, где его наверняка будут разыскивать и русские агенты и еще черт знает кто. Да мало ли на кого он еще работал и чьи секреты продавал!
Помимо проблемы с Алтухиным никуда не уходила проблема Алверта. Мало того, что в службе безопасности пришлось создавать едва ли не целый отдел, чтобы следить за этим красавчиком, охранять его драгоценную шкурку, копаться в его темном прошлом (и все безрезультатно), так еще у Молтона возникла новая забота: Джеймс твердо решил отвадить от предмета своего обожания его нового любовника Фреда Уоллера! Для этого служба Молтона должна была найти компромат на Фреда или на его папашу – вице-президента NTBank. Причем Джеймс потребовал добыть компромат в течение трех дней! Он совершенно точно рехнулся. Молтон по опыту знал, что на поиск компромата уходят недели или даже месяцы, если речь идет о таких людях, как влиятельный банкир и его сын. Конечно, у всех есть скелеты в шкафу, но ведь нужно сначала этот шкаф найти, да еще подобрать к нему ключи. А что можно сделать за три дня? Да, этот Фред – гей, так он и не скрывает. С несовершеннолетними не спит, наркотики не употребляет, в криминал не вовлечен, с полицией проблем не имел. Учится в школе экономики, редкий чистоплюй! Похоже, пошел в папашу – тот тоже на удивление честен и чист. Вице-президент банка по развитию, в сомнительных сделках не участвовал, попечитель благотворительных фондов, добропорядочный семьянин – у него даже любовницы нет!
Само собой, Ферренс пришел в ярость, когда Молтон доложил ему, что в течение трех отведенных дней на Уоллеров ничего серьезного накопать не удалось. Молтону устроили грандиозную головомойку, и теперь он бесился, стоя в глухой пробке, и думал о том, как же он все-таки ненавидит поганых педиков. Какого хрена он и его люди должны копаться во всем этом дерьме? И все из-за какого-то смазливого шлюшонка! На самом деле проблему с Алвертом можно было решить мгновенно. Чтобы узнать его прошлое, достаточно было взять красавчика за шкирку и помахать ножом перед холеной мордашкой, о которой он так заботится. Неженка тут же завизжал бы от ужаса и выложил бы о себе решительно всё! А потом сам залез бы в постель к Джеймсу и раздвинул ножки, о чем тот так мечтал. Финита! Так нет же, Джеймс строит хитроумные планы, хочет, чтобы шлюшонок явился к нему добровольно. А тот только что ядом не брызжет!
Вот и теперь Джеймс задумал хитроумную комбинацию. То есть ему-то она казалась хитроумной, а вот Молтон опасался, что его друг и босс и на этот раз перехитрит сам себя, как это с ним порой случалось.
