Молтон подозревал, что в свое время Питер Ферренс погиб примерно из-за такой же авантюры. А теперь все повторялось с Джеймсом. Тот становился все более неадекватным. Три раза в сутки требовал от охраны отчета о том, чем занимается Алверт. За маленькой шлюхой следило больше агентов службы безопасности, чем за президентом Франции Саркози в момент его рискованных шашней с ливийцами, закончившихся свержением Каддафи… А что было в докладах? Только то, что белокурая бестия продолжает шляться по грязным притонам, трахается направо и налево и, кажется, подставила свою хорошенькую попку, по которой так страдал Ферренс, уже доброй половине лондонских пидорасов. Ах да, Алверт еще успевал учиться и даже умудрялся досрочно сдавать экзамены, обожал концерты классики и художественные галереи. Вот ведь эстет перетраханный! Сколько ресурсов уходило на то, чтобы представлять Ферренсу доклады о похождениях шлюшонка, от которых Ферренс лишь приходил в тихую ярость!

Сам же Грег злился не только из-за того, что Джеймс свихнулся на белокуром красавце, но и из-за того, что о самом красавце, точнее, о его прошлом, до сих почти ничего не удалось узнать. Молтон задействовал все связи не только в полиции, но и в МИ-5, но ничего не прояснилось. Мать и сын Алверты появились словно ниоткуда. И у Молтона зрело подозрение, что кто-то в британских спецслужбах намеренно скрывает информацию о таинственном семействе Алвертов. Это было вполне возможно. Хотя Ферренсы всегда были тесно связаны со спецслужбами Британии, и не только Британии, в разветвленных лабиринтах этих структур у них было немало врагов. Что, если белокурого милашку нарочно подсунули Ферренсу? Например, с целью выведать его секреты или скомпрометировать? Эта мысль не давала покоя главе службы безопасности. Хлопот Молтону доставлял и бывший любовник Джеймса Тони. Благородный виконт Каннинг наотрез отказывался уходить со сцены. Он донимал Молтона письмами, телефонными звонками, даже подстерегал в ресторанах. Каннинг любой ценой хотел вернуться в постель к Ферренсу (точнее, к его деньгам), сулил Молтону золотые горы, но всё было бесполезно. Ферренс о нем и слышать не хотел. Он просто вычеркнул Тони из своей жизни, а виконт никак не хотел взять это в свою красивую, но пустую голову. Сейчас Молтон был готов увидеть шефа в дурном настроении. Но представшая ему картина оказалась неожиданной. Джеймс сидел в кресле за столом, однако ноутбук, за которым тот обычно работал (Джеймс не любил бумаги), был сдвинут в сторону. Вместо этого глава великой Сети увлеченно рассматривал какой-то каталог. Молтону уже было известно, что этот каталог принесли Ферренсу сегодня утром, в нем были украшения с сапфирами, выполненные лучшими мировыми ювелирами. Джеймс мельком взглянул на Грега и продолжил внимательно изучать каталог. – Ты уже пытался подарить ему кольцо с сапфиром, – заявил Молтон, без приглашения садясь на стул и закидывая ногу на ногу. – И чем это кончилось? – Артур очень любит сапфиры, – вздохнул Джеймс, проигнорировав фамильярность подчиненного (Грегу на правах друга детства разрешалось почти все). – У него даже есть маленькая коллекция сапфиров, оставшаяся от матери. – Да, это ты узнал из донесений моей службы. Джеймс! Приди же в себя! Вокруг творится черт знает что, а ты занят побрякушками для развратного мальчишки, который и знать тебя не хочет! – Он будет принимать мои подарки, – бесстрастно проговорил Ферренс, не отрывая глаз от каталога. – Я добьюсь своего, Грег. Мальчик будет моим. Да-да, знаю, что ты скажешь. Нет, повторяю, я не хочу брать его силой. Мне нужно, чтобы он пришел ко мне сам. Сам. И он придет. Он полюбит меня, Грег. На самом деле он уже любит меня, просто боится себе в том признаться. А вот почему боится, я не знаю. И хочу, чтобы ты выяснил! – Мои люди этим занимаются Джеймс. – Да, уже пять месяцев. И до сих пор ни черта не выяснили! – Какие пять месяцев? О чем ты? Пять месяцев назад ты впервые встретился с Алвертом в том гребаном парижском клубе. Ты даже фамилии его не знал. Мои люди искали непонятно кого! А его прошлым мы стали заниматься меньше трех месяцев назад. – Более чем достаточный срок. – Но не в случае с Алвертом. Кстати, я убежден: Артур Алверт – это не настоящее его имя. И, скорее всего, мальчишка даже не англичанин. Возможно, немец. – Немец? Почему? – У него черты лица – не англичанина. Такие встречаются скорее на северо-востоке Германии. Может быть, в Польше. – Да? – скептически поднял брови Джеймс. – И черные глаза тоже? – Почему нет? – пожал плечами Грег. – Грег, мне нужны не гадания на кофейной гуще, а информация! – Джеймс, ты же знаешь, что мы установили тотальное наблюдение за мальчишкой. Мои люди ходят за ним по пятам. Все его действия в интернете фиксируются. Тебе регулярно присылают список сайтов и форумов, которые он посещает. – Знаю. Международная политика, экономика, информационные технологии, деятельность СМИ. Классическая музыка. В основном, музыка барокко. Мода, стиль. Ну, и, – Джеймс нахмурился, – гей-порно. – Как же без порно! – хмыкнул Грег. – Как будто ты сам не бывал на порносайтах. – Что с телефонными звонками? – Джеймс снова проигнорировал замечание Грега. – Все его соединения фиксируются. Круг общения довольно узкий: сокурсники, преподаватели. Магазины, бытовые службы. Ну, и… – Да-да, знаю. Те, с кем он спит, – раздраженно перебил его Джеймс. – Именно. Хочешь, поставим его телефон на прослушку? – Пока не надо. Но в случае каких-то неожиданных, необычных соединений, это придется сделать. – Пока ничего необычного, – пожал плечами Молтон. – Правда… – Что? – Необычно как раз то, что нет ничего необычного. В этом есть нечто нарочитое. – А именно? – Алверт знает, что он под наружным наблюдением. А после твоего появления на концерте наверняка понял, что и его интернет-активность отслеживается. А значит, и телефонные звонки. Поэтому парень и ведет себя соответственно. – Да, я уверен. Он умен, – эти слова Джеймс произнес даже с оттенком гордости. – Возможно, слишком умен, – пробормотал Грег. – Кстати, одну странность мы все-таки обнаружили. Алверт регулярно снимает со своего банковского счета довольно крупные суммы наличными. Но при этом никаких крупных покупок не делает. Возникает вопрос, для чего они ему? Хранить в квартире под матрасом? – И для чего? – Не знаю, Джеймс. Пока не знаю. Но ты читал уже в отчетах: несколько раз Алверт ускользал от наружного наблюдения. На пару-тройку часов, но ускользал. – Точнее, это твои люди его теряли, – жестко произнес Джеймс. – Называй это как хочешь. Но мои люди – профессионалы. Так вот, они утверждают, что у этого парня есть подготовка, которую обычно дают в разведшколах. – Лучше, чем у твоих профессионалов? – язвительно осведомился Джеймс. – Не исключено, – холодно отвечал Молтон. – Например, Алверт знает, как уходить от слежки. И делает это весьма профессионально. – Ты имеешь в виду его побег в Париж из квартиры через черный ход? Твои профессионалы просто прозевали его! – Джеймс, мы уже обсуждали с тобой этот эпизод. – Помню. И что с того? – Джеймс, я вновь прошу, плюнь на этого парня! Он – шлюха с темным прошлым и весьма подозрительным настоящим. Он опасен для тебя! – Я не собираюсь от него отказываться. Вместо этого я жду от тебя подробной информации и о его настоящем, и о его прошлом. А особенно, – Джеймс многозначительно поднял указательный палец, – особенно – о том афинском… эпизоде. Был ли Артур тем мальчиком, что разговаривал с Питером на приеме в американском посольстве? Кто этот мальчик, как попал на тот прием, что там делал. Вот чем должен заниматься ты и твоя служба! – Джеймс, ты хочешь заполучить в постель мальчишку, который… – … который владеет шпионскими навыками, очень интересуется международными политическими и экономическими отношениями, информационными технологиями и работой средств массовой информации. Да, Грег. Тебе не кажется, что в будущем он мог бы стать весьма ценным сотрудником нашего фонда? – Что? – изумленно выдохнул Молтон. – Ты… ты что, окончательно рехнулся? – Такие люди нам очень даже нужны, – невозмутимо произнес Ферренс. – Все, Грег, довольно. Теперь давай, выкладывай, зачем ты ко мне явился. – Поговорить о делах в России. Там возникли большие проблемы. – Да, после очередной кадровой рокировки в Кремле нашим людям стало работать труднее. У русских новый приступ шпиономании. Что ж, у них для этого есть основания, кто спорит? – Джеймс равнодушно пожал плечами. – Но я не вижу угрозы нашим позициям в Москве. – Угроза есть. Один из членов Сети на грани провала. – Кто? – нахмурился Джеймс. – Некий Сергей Алтухин. – Алтухин? – Джеймс наморщился, пытаясь вспомнить, где слышал эту фамилию. Сеть Ферренсов располагала сотнями агентов по всему миру, и Джеймс знал имена далеко не всех из них. Но фамилию Алтухин он слышал совсем недавно. – Фамилию Алтухин носит один из партнеров в твоих забавах, – подсказал Молтон. – Помнишь, Андрей Алтухин… – Тот самый? В которого … – Джеймс замолчал. – …в которого влюблен твой Алверт, – закончил за него Грег. – Да, тот самый. – Эти два Алтухина – однофамильцы? – Нет. Это отец и сын. – Отец и сын?? – вскричал Джеймс. – Отец и сын?? И я впервые об этом слышу??? – Вообще-то, это было указано в досье на Андрея Алтухина, которое тебе недавно прислали по твоему же приказу. – Я не могу помнить всего, что читаю, – недовольно буркнул Джеймс. – Так значит… отец Андрея является членом Сети? – Членом самого низшего ранга, Джеймс. Это продажный российский чиновник средней руки. Он толком не имеет представления о том, что такое Сеть, на которую он работает. В его представлении мы – нечто вроде международного мафиозного синдиката, который покупает у него информацию. Алтухин готов продать что угодно и кому угодно. Даже родную мать. Он долгие годы занимал не очень заметные, но важные посты в российском государственном аппарате, обзавелся колоссальными связями. Для нас он ценен не только как источник информации, но и как человек, который через свои связи может повлиять на принятие решений в Москве в нужном для нас направлении. Однако несколько лет назад он вышел из тени. Обычное тщеславие. Алтухин стал депутатом парламента, начал мелькать на телеэкранах. Стал ярким поборником модного в России тренда традиционных ценностей, содействовал принятию гомофобских законов… При этих словах Джеймс поморщился. – При том, что его сын – гей, – едко заметил он. – Да. Собственно, это и подвело папашу. У Алтухина-старшего, сам понимаешь, немало врагов. Кому-то он перешел дорогу, у кого-то вымогал взятки, кому-то, наоборот, не заплатил. Обычная история. Короче говоря, на него активно искали компромат. Но в России давно привыкли к тому, что у очередного чиновника обнаруживается вилла в Италии, шикарная квартира в Лондоне или Майами… Нужно было нечто другое. И это другое нашли. Оказалось, что у Алтухина – видного поборника семейных ценностей, борца с гомосексуализмом, есть сын от первого брака, воспитанием которого он совершенно не занимался. И этот брошенный отцом сын – гей, и не просто гей, а участник бдсм-вечеринок! Короче, на квартиру, где проходила такая вечеринка с участием известного тебе Андрея Алтухина, был совершен полицейский рейд. Формально парни, которые там собрались, не делали ничего незаконного даже с точки зрения гомофобских законов России. Все были совершеннолетними, все делалось по взаимному согласию. Но сам факт, что среди них был сын известного борца за нравственность… В общем, Алтухин со своими связями в госаппарате лишь с огромным трудом предотвратил выход репортажей в телеэфир. Добился, чтобы ничего не утекло в интернет. Отправил сынка подальше, в Лондон. Но на карьере Алтухина этот случай сказался плохо. Его попросили тихо уйти из парламента на малозаметную должность в одной из государственных компаний. Стали расследовать данные о его взятках. Эти материалы давно были у властей, просто теперь им дали ход. А тут еще подоспела информация из Лондона о том, что горячий патриот, оказывается, сливал государственные секреты британской разведке. – Британской разведке? – нахмурился Джеймс. – Ты хочешь сказать, что Алтухин работал не только на нас, но и на МИ-6? – Именно. Если бы он работал только на нас, никто ничего не узнал бы. Но его подвела жадность. Хотелось, как говорят в России, срубить больше деньжат. Он контактировал напрямую с МИ-6, и русские это засекли. Алтухин пока не арестован, но находится под колпаком спецслужб. Арестовать его могут в любой момент. Шпионаж и государственная измена. Ему крышка. – Ну и что? – пожал плечами Джеймс. – Во-первых, мы платили ему деньги за информацию и ничего ему не должны. Во-вторых, он сам нарушил свои обязательства перед Сетью, сливая информацию напрямую МИ-6, пусть теперь сам расхлебывает свою же кашу. В-третьих, он почти ничего не знает о Сети. В-четвертых, судьба этого мелкого жулика нас просто не волнует. – Все так, Джеймс. Но анализ ситуации указывает, что за атакой на Алтухина стоят наши противники. Кто-то сдал его русским спецслужбам. – Кто? – напрягся Джеймс. – Снова Крейг? – Косвенные данные свидетельствуют, что он. – А кто сдал Алтухина Крейгу? Все тот же крот среди моих заместителей? – Ферренс в ярости грохнул кулаком по столу. – Когда ты, черт возьми, вычислишь эту гадину? – Круг сужается, – невозмутимо отвечал Молтон. – Мы скоро найдем предателя. – Грег, мне надоело кормиться твоими обещаниями! – Алтухин просит нас помочь ему бежать, – невозмутимо продолжал Молтон. – Формально выезд из страны ему пока не запрещен, но если он сунется в аэропорт, его тут же задержат на паспортном контроле. – Какого черта мы должны ему помогать? – в голосе Ферренса звенел лед. – Пусть теперь валит лес в Сибири или куда там его отправят… – Мы можем плюнуть на Алтухина и предоставить его своей судьбе, – кивнул Молтон. – Собственно, именно это мы ему и сказали открытым текстом, когда он в панике обратился к нам за помощью. Но… есть один весьма интересный момент. – Что именно? – безразлично поинтересовался Джеймс, снова принимаясь листать каталог с сапфировыми украшениями. – Алтухин визжал как баба, бился в истерике. Он разразился упреками, что мы бросаем на произвол судьбы его, такого ценного агента, а ведь он передал нам так много информации, в том числе…- Молтон сделал паузу. – …в том числе? – рассеянно спросил Джеймс, увлеченный разглядыванием великолепного кулона с крупным сапфиром. – … в том числе, касающейся смерти твоего брата Питера, – закончил Молтон. Каталог выпал из рук Джеймса. Глаза буквально впились в Молтона. – У Алтухина была информация? – повторил Джеймс. – У Алтухина? Но… откуда? Ведь всё произошло в Афинах! Значит, к смерти Питера были причастны русские? И тот прием в американском посольстве не при чем? – Не знаю, – холодно отвечал Молтон. – Может быть, и не при чем. Но на том приеме были представители всего иностранного дипломатического корпуса в Афинах. А значит, были и русские. – Питер не вел дел с русскими! – Этого мы тоже не знаем. Ты ведь помнишь, что твой покойный отец приказал уничтожить всю информацию о делах Питера в период, предшествовавший его смерти. Или спрятал ее так, что мы не смогли до нее добраться. – Почему он это сделал? – Джеймс уронил голову на руки. – Почему? – Он говорил, что сам хочет заплатить все долги. Чтобы ты мог начать с чистого лица, потому что прошлое подобно трясине, из которой нельзя выкарабкаться. – С чистого лица… – горько усмехнулся Джеймс. – Знаешь, Грег, когда я занял это кресло, в котором до меня сидел Питер, у меня как раз было ощущение, что я оказался в трясине. В трясине зла и смерти… Впрочем, довольно об этом. Так, значит, этот Алтухин располагал информацией о смерти Питера? – Да. Можно предположить, что именно эта информация помогла твоему отцу найти убийц. – Мне нужна эта информация, – решительно произнес Джеймс. – Я хочу знать, что случилось тогда в Афинах.