- О, мой эмир! – неожиданно вмешался шеф внешней разведки. – Этих развратных мальчишек нельзя выпускать из страны. Во-первых, они слишком много знают. Во-вторых, за границей они начнут раздавать интервью. Что станет с репутацией эмирата, если выяснится, что глобальный кризис едва не разразился из-за… какого-то юного продажного извращенца?
- Согласен, – заскрежетал зубами эмир. – Выпустить мальчишек с острова – плохая идея. Лучше сразу покончить с ними. Пусть их придушат, скормят псам или акулам – мне все равно. Я не желаю больше слышать о них.
- Ни за что! – воскликнул Ахмад, выступая вперед. – Нет! Артур Алверт должен быть возвращен мне! И Энд… Мак Тейлор должен остаться со мной!
- Горе мне! – заорал эмир. – Мой сын – извращенец, и ему мало целого гарема шлюх мужского пола! Ему требуется вот именно эти шлюхи. Ты лишился разума, Ахмад! Чем ты думаешь, головой или своим членом? Ты позоришь королевский род!
- Отец, – повторил Ахмад. – Я готов опозорить королевский род еще больше, сведя счеты с жизнью, если Артур не будет возвращен мне немедленно.
- Что? – рассвирепел заорал эмир. – Да как ты смеешь??
- Артур Алверт должен быть возвращен мне, – упрямо повторил Ахмад.
- Мальчишка останется со мной! – неожиданно заорал Рашид. – Он – моя добыча!
- Молчи, если хочешь живым покинуть мой дворец, – прошипел эмир.
- О, ваше величество! – вмешался шеф внешней разведки. – Все-таки было бы мудро возвратить статус-кво, чтобы погасить конфликт. В конце концов, этот мальчишка сам по себе безобиден. Он не доставлял никому хлопот, пока принц Рашид не похитил его.
- Согласен, – сказал министр безопасности. – Этого Алверта следует возвратить принцу Ахмаду. В конце концов, мальчишка был добычей принца Ахмада. И я уверен, что клан принца Рашида согласится с тем, что собственность должна возвратиться к владельцу. Тем более… подобного рода собственность.
Лицо Ахмада оставалось непроницаемым, Рашид стиснул зубы. Руководители спецслужб недвусмысленно сигнализировали, что в борьбе за трон они на стороне Ахмада. И это, конечно, понял и эмир, чем втайне был весьма доволен. Вслух он мог говорить все, что угодно, но своим преемником видел только Ахмада. А Рашид не мог выступить против спецслужб и эмира. Пока не мог.
Эль-Касаба, ноябрь 2014 года
Люди Рашида передали Артура людям Ахмада в Старом городе под контролем службы безопасности эмира и сразу доставили в Эль-Касабу. Ахмад ожидал чего угодно: упреков, гнева, слез, истерики, но его поразило и даже напугало безучастное молчание Артура. Тот скользнул по Ахмаду равнодушным взглядом, как будто видел перед собой незнакомца. По бледным губам скользнуло подобие улыбки, и всё. Это безразличие было убийственным. Ахмад хотел было броситься к Артуру со словами ласки и ободрения, но взгляд юноши буквально заморозил принца. А рядом стоял Энди. Он не говорил ни слова, просто взял Артура за руку, и они смотрели друг на друга, словно разговаривали без слов.
Ахмад снова чувствовал себя третьим – лишним, снова испытывал то чувство, от которого, казалось, избавился после той ночи, что они провели втроем… Он понимал: что бы он сейчас ни сделал, что бы ни сказал, всё будет бесполезным. Бессмысленным. Его словно не существовало. Собравшийся было треугольник распался. Оставалась лишь одна линия, связывавшая две точки: Артура и Энди. И не найти было во всем мире чернил, способных что-то к ней дорисовать.
Ахмад смотрел на Энди и Артура, и ему казалось, что теперь он понимает чувства Ферренса. Одержимость вкупе с безнадежностью, давившей на плечи тяжестью всей вселенной. Ахмад понимал маниакальное желание Ферренса убить Энди. Но он, в отличие от Ферренса знал, что это ничего не решит. Только уничтожит все окончательно.
Эль-Касаба, ноябрь-декабрь 2014 года
Все трое чувствовали, что напряжение вновь растет, и в любой миг всё может пойти вразнос. Хотя внешне ничего не изменилось. Словно ничего и не случилось. Все трое улыбались друг другу. Даже регулярно спали втроем, занимаясь изощренными постельными играми. Но это были именно игры. Лишенные всяких табу, потому что каждый из троих участников понимал: скоро все изменится. Изменится навсегда, и потому каждый стремился взять всё сполна. Так ведут себя обреченные, знающие, что гибель неизбежна, и стремящиеся забыться в череде наслаждений. Их тела насыщались и даже пресыщались этим отчаянным развратом, но это был замок на песке, который должны была смыть первая же волна грозного прилива…
Только оставаясь вдвоем, Энди и Лешка становились собой. Становились настоящими. Только друг другу они – в сексе, в словах, в безмолвии – могли поверять самое тайное, что их тревожило. Только друг в друге они находили поддержку и защиту – не внешнюю, которую с избытком предоставлял Ахмад – а ту, которую могли дать друг другу только они. Незримую, неслышимую, неуловимую. Но без которой ни тот ни другой не смог бы выжить.
Они часто обсуждали, что делать дальше. Не могло же все это тянуться вечно. Оба тосковали по обычной жизни, хотя уже сомневались, что обычная жизнь – для них.
- Лёш, да нас с тобой хоть в Мухосранск засунь, мы все равно его в очередной Ормуз превратим. Всюду пипец начнется. Вплоть до ядерной войны, – сказал однажды Энди, когда они сидели в саду у журчащего фонтана. – И вроде ничего такого не делаем. Наоборот, бежим ото всех. Тыримся. Почему так?
- Сам не знаю, – сказал Лешка, прижимаясь к Энди. – Я тоже все время мечтаю забраться с тобой куда-нибудь далеко… Только в любом далеке нас с тобой найдут. Вытащат, и снова-здорова начнется!
- Лёш, я вот все думаю… Что ты во мне нашел? Почему в меня втрескался? У нас с тобой вроде ничего общего… Почему? И эти видения… Лабиринты, Феррнес, двойники… Хрень какая-то.
- А ты почему в меня втрескался? – в тон ему спросил Лёшка. – У нас же с тобой ничего общего!
- В такого как ты попробуй не втрескайся!
- В такого как ты тоже, – припечатал Лешка.
Он думал о том, что Энди прав. Они и впрямь притягивали к себе какую-то чертовщину. Особенно Лешка. Само его появление в Ормузе едва не спровоцировало военный конфликт в Персидском заливе. Это походило на сюрреалистический бред. Другой на месте Лешке возгордился бы от того, что его драгоценная задница оказала такое влияние на, без преувеличения, мировые дела. Но Лешка не гордился. Он просто боялся. Многого. Например, того, что Рашид вновь попытается что-то предпринять. Того, что Ахмад решит отомстить Рашиду, и это приведет к войне в эмирате. Что взбешенный эмир прикажет прикончить Алверта. Наконец, боялся, что Ферренс придет за ним…
Но ормузские спецслжубы оказались на удивление эффективными в том, что касалось пресечения утечек информации. В мировые СМИ, конечно, пошли сообщения о том, что в Ормузе была попытка мятежа, и власти приняли беспрецедентные меры безопасности. Но нигде не говорилось о том, что именно произошло и кто стал яблоком раздора. Это молчание СМИ Артура успокаивало, но совсем немного. Он не мог знать, какая информация прошла по закрытым дипломатическим каналам, что именно сообщали в зашифрованных депешах резиденты иностранных разведок в Ормузе. И что мог узнать Ферренс. Впрочем, Саиду, продолжавшему играть роль “агента Сети”, поручено было направить Ферренсу дезинформацию, которая исключала всякие предположения о том, что никто иной как Артур Алверт стал причиной всего происшедшего.
Алексей вновь жадно просматривал ленты новостей. Он пытался хотя бы по косвенным данным понять, чем сейчас занимается Ферренс. Что происходит с проклятым “австрийским проектом”. Внимание Алексея привлекла новость из Москвы. Это было опровержение сообщений о стрельбе на Ваганьковском кладбище и жертвах. Алексей вспомнил свой телефонный разговор с Вадимом Александровичем. Тот говорил, что Ферренс собирается в Москву. Что его хотят заманить в квартиру Вершининых. И что там, в Москве, возможно покушение на Ферренса… Если Ферренс был в его квартире, то не мог ли он по каким-то одному ему ведомым соображениям побывать и на могиле его родителей? Не связано ли с этим опровержение властями того, что на кладбище имела место стрельба? Чутье подсказывало: на кладбище случилось что-то, связанное с Ферренсом. Скорее всего, покушение. Лешка не стал делиться своими соображениями ни с Энди, который вновь по уши погрузился в свой “бизнес”, ни, тем более с Ахмадом, который до сих пор не знал о русских корнях Артура Алверта. Но после долгих раздумий решился позвонить Вадиму Александровичу. Он не хотел иметь никаких контактов с Антисетью. Однако сейчас что-то подсказывало ему: надо позвонить. Но Вадим Александрович не отвечал. Телефон абонента был выключен. Алексей решился на крайнюю меру: направил Вадиму Александровичу послание через интернет на адрес, который был известен только им двоим. Никакого ответа.
