Молтон выругался и попытался ударил Томпсона в солнечное сплетение. Оба были отлично натренированы, оба прошли военную школу. Сцепившись, они покатились по земле, нанося друг другу болезненные удары. Все ближе и ближе они подкатывались к краю скалы, но не замечали этого, увлеченные борьбой не на жизнь, а на смерть.

- Убью тебя, убью, – рычал Томпсон.

Молтон в ответ изрыгал ругательства.

Артур пришел в себя быстро. Без сознания он был всего пару минут. Но он чувствовал головокружение и сильную головную боль. Он принялся отдирать скотч, которым был заклеен рот. Это было ужасно больно. Он видел, как Молтон и Томпсон, вцепившись друг в друга, подкатываются все ближе к пропасти.

Томпсон оказался на Молтоне и с усилием прижал его к земле, но тот с невероятной силой сбросил с себя Томпсона, вскочил и выхватил пистолет, направляя его на Артура. Тот не двинулся с места, с ненавистью глядя на Молтона. Все это длилось меньше секунды, но обоим казалось, что прошла вечность. И тут Томпсон ногой ударил по руке Молтона, державшей пистолет. Раздался выстрел, пуля ушла в сторону. Томпсон вскочил на ноги, заслоняя собой Артура, и вторая пуля попала ему в живот. Он навалился на Молтона, собрав все силы, ударил его в солнечное сплетение и сильным рывком руки столкнул его со скалы в пропасть. Послышался дикий, животный вопль… Томпсон повалился на землю, держась за живот. Артур подбежал к нему. Телохранитель пытался что-то сказать, но из его груди вырвался только хрип. Однако глаза говорили яснее всяких слов. Артур обхватил его и прижался к его губам, чувствуя, как отлетает душа его преданного слуги… Поцелуй – это последнее, что он мог дать.

А внизу, на острых камнях лежало безжизненное, покалеченное тело Молтона.

====== ГЛАВА 67. ТЕНИ ИСЧЕЗАЮТ В ПОЛНОЧЬ ======

Москва, июль 2014 года

Было уже далеко за полночь. Горели редкие тусклые фонари, повсюду громоздились безликие блочные многоэтажки Выхино – окраины на юго-востоке Москвы. В одной из квартир на кухне, давно требующей ремонта, сидел седоватый человек с колючей щеточкой усов и просматривал содержимое лэптопа. Несмотря на глубокую ночь, в большой чашке дымился крепкий, свежезаваренный чай.

Зазвонил мобильник, лежавший тут же, на столе. Номер абонента был скрыт.

- На связи.

- Доброй ночи, Вадим.

- Рад вас слышать, Браун. У меня все готово к приему гостя.

- Мы уверены, что вы справитесь, вот только…

- Да, это будет рискованно, – перебил собеседника Вадим Александрович. – Но проблему пора решать. Нельзя тянуть дальше. Надо добить все то, что еще шевелится.

- Вадим, проблема в том, что гость может не приехать.

- Что? – вздрогнул Вадим Александрович. – Почему? Его что, уже…

- Нет, он жив-здоров. В отличие от некоторых.

- Ему здесь предстоят переговоры на высшем уровне. Он не может не приехать.

- Да, он уже вылетел в Москву. Но…

- Что?

- На Майорке кое-что произошло. Молтон убит.

- Молтон? – изумленно повторил Вадим Александрович.

- Да. И главный телохранитель Алверта Томпсон.

- А… что с Алексеем? – голос Вадима Александровича дрогнул.

- По нашим данным, с ним все в порядке. Пока неясно, что как именно все случилось. Ясно лишь, что это напрямую связано с вашим протеже. Теперь понимаете?

- Думаю, да. Гость может послать всё к чертям…

- Вот именно. Он вполне на это способен. Мы будем держать вас в курсе.

- До связи, Браун.

Вадим Александрович отключил звонок и тут же набрал телефон Алексея. В трубке послышались далекие долгие гудки. Никто так и не ответил.

Воздушное пространство над Северным морем, июль 2014 года

Ферренс летел на важные переговоры в Москву. Ему была необходима негласная поддержка Кремля в момент, когда его позиции в Вашингтоне катастрофически обрушились, и это не просто угрожало его влиянию, но ставило под вопрос его пребывание на свободе. Если власти США выдадут ордер на его арест, это станет концом его политической карьеры. Из «серого кардинала» мировой политики он превратится в изгоя. Но угроза исходила не только из Вашингтона. Разведки стран Евросоюза получили информацию о том, что на заводе рядом с венским международным аэропортом производились не только вещества, применяемые в гражданской промышленности, но и запрещенные виды оружия – как химического, так и биологического. У Ферренса не было сомнений, что эту информацию спецслужбам слила Антисеть. Пришлось в экстренном порядке заморозить производство, уничтожить часть уникального оборудования, только-только восстановленного после диверсии. Ряд специалистов, посвященных в тайну “австрийского проекта”, пришлось в срочно вывезти из Европы. В отношении некоторых возникли серьезные подозрения, что они готовы слить информацию либо спецслужбам, либо в Антисеть. С последними пришлось разбираться Саймсу, для которого это стало “боевым крещением” на посту фактического руководителя службы безопасности Сети, поскольку Молтон в тот момент был уже отстранен от исполнения обязанностей. Саймс также организовал вывоз запрещенной продукции в секретное хранилище. В целом он справился отлично. Саймс вообще из кожи вон лез, мечтая быть утвержденным в должности руководителя службы, и готов был безоговорочно выполнить любой приказ Ферренса, не вступая в споры, как это нередко позволял себе Молтон.

Но надзорные органы ЕС продолжали проверки: тщательные, въедливые, кропотливые. Ферренс давил на все тайные рычаги, чтобы притормозить эти проверки. Вряд ли инспекторы могли что-либо обнаружить: все следы запрещенного производства были уничтожены, документация тщательно подчищена, свидетели либо эвакуированы, либо ликвидированы. Но сам факт проверок наносил еще больший удар по позициям Ферренса. Ему во что бы ни стало нужно было подтвердить свою незаменимость в качестве негласного международного посредника, способного разрешать сложные конфликтные ситуации. И стремительно нараставшая конфронтация между Россией и Западом была ему на руку. Обе стороны играли на обострение, но при этом искали способы не дать ситуации выйти из-под контроля. Ферренс намеревался выступить в качестве тайного посредника. Он хорошо знал, на какие уступки может пойти Запад, и примерно представлял себе, какую цену запросит Москва за уступки со своей стороны. И ему было что предложить Москве, чтобы на Западе его воспринимали как человека, способного договориться с Кремлем в сложной ситуации.

Самолет Ферренса летел сквозь ночную мглу над Северным морем, внизу справа по борту можно было различить огни побережья Германии. Ферренс просматривал документы, готовясь к конфиденциальным встречам в Москве. Но даже сейчас его мысли возвращались к Артуру. Ферренс понимал, что его стратегия в отношении Артура потерпела фиаско. Он рассчитывал, что Артур забудет про проклятого Алтухина, он пытался играть на самых болезненных струнах темной души Артура – на его жажде мести, на его ненависти, на его тайной любви к власти. Но это не сработало. Артур был по-прежнему одержим Алтухиным, как он, Ферренс, был одержим Артуром. И он дорого бы дал за то, чтобы Артур сейчас летел вместе с ним. Почему-то Ферренсу казалось, что совместная поездка в Москву, на родину Алексея Вершинина, пусть и не исцелит чудовищную рану в их отношениях, но хотя бы позволит им чуть-чуть сблизиться.

Приглашая Артура лететь с ним, Джеймс стремился показать своему возлюбленному, что готов разделить с ним всю боль и кошмары, которые довелось пережить Алексею Вершинину, и двигаться дальше. Дальше. Но и эта попытка потерпела неудачу. Артур отказался лететь в родную Москву. Однако Ферренс не намеревался сдаваться. Крепость Артура Алверта не удавалось взять штурмом, значит, предстояла длительная осада. И рано или поздно крепость Артура падет.

Внезапно раздался звонок телефона спутниковой связи. Джеймс снял трубку.

- Саймс? – нахмурившись, произнес он. – Что? Что??? А как Артур? Он не пострадал? Он в безопасности?? Да. Да. Я понял. Сделайте все, чтобы не допустить вмешательства полиции. Что? Уже вмешалась?.. Плохо. Немедленно вылетайте на Майорку. Держите всё под контролем. Главная задача – обеспечить полную безопасность Артура. И свести его контакты с полицией к минимуму. Я тоже лечу на Майорку. Всё.