Люди Ахмада забрали Энди из дешевого миланского отеля, куда его привел Томпсон, посадили в машину, вручили паспорт на имя гражданина США Макса Эндрю Тейлора. “Блять, да какой из меня американец”, – подумал тогда Энди. С его-то английским! Нет, по-английски он говорил бегло: сказался год пребывания в Лондоне и месяцы в гареме, где наложники общались между собой именно на английском. Но из-за того, что в гареме был винегрет из разных национальностей: в частности, французы, итальянцы, немцы, венгры, индусы, ну и, разумеется, арабы и персы из охраны и прислуги, английский у Энди приобрел странный акцент, по которому определить национальность парня было невозможно. Ясно было одно: он уж точно не американец.

В миланском аэропорту Энди ждал египетский военно-транспортный самолет. На борту его ждал Ахмад, который сразу заключил парня в объятия.

- Ты жив! – выдохнул принц. – Жив! Видит аллах, я молился, чтобы ты был жив!

Энди рассеянно огляделся. На военных транспортниках ему летать еще не доводилось. Нет, он вовсе не рассчитывал на бизнес-джет, но видеть ормузского принца, всегда окруженного роскошью, в грузовом военном самолете было странно.

- Это для конспирации, – сказал Ахмад. – Мой личный самолет сейчас в Люцерне. Официально я нахожусь там. Никто не должен знать, что я забрал тебя. Расскажи мне, что произошло. Почему ты сбежал из клиники? Как в твоей постели оказался Лим? Ты что-то узнал заранее? И почему ничего не сообщил мне? Ты знаешь, кто напал на клинику?

Ахмад сразу забросал Энди тысячей вопросов.

- Я хочу чего-нибудь выпить, – вот и все, что мрачно ответил парень.

На борту военного транспортника, хоть и арабского, нашлась бутылка бренди. Не коллекционного, но вполне себе. Да Энди сейчас выпил бы и паленой водки.

Алкоголь слегка расслабил парня, но он был по-прежнему угрюм. Самолет начал разбег, оторвался от земли. Энди показалось, что это он сам оторвался от земли своего прошлого и теперь стремительно летит в пустоту, где нет ничего… и никого. Слезы подступили к глазам парня, который вообще-то не привык плакать. Он всхлипнул. Сидевший рядом Ахмад обнял и прижал его к груди.

- Не надо, – прошептал принц, целуя Энди в горячую щеку. – Успокойся. Все будет хорошо. Ты будешь с Артуром.

Энди сначала не понял, а потом вздрогнул и испуганно посмотрел на Ахмада.

- Я знаю, что ты его любишь, – спокойно произнес Ахмад. – И знаю, что он любит тебя. Я это понял. Почувствовал. Когда ты со мной, то Артур тоже рядом. Даже здесь, в этом самолете. Ты разве не чувствуешь?

По правде сказать, Энди ничего такого не чувствовал. Но он чувствовал другое: Ахмад не врет. И ему было тревожно, что принц догадался.

- Не бойся, – сказал принц, словно читая мысли Энди. – Я заберу Артура к себе. И ты останешься со мной. Вы оба останетесь.

“Он “тройник” что ли хочет с нами устроить?” – подумал Энди, шмыгая носом.

- Вы оба мне важны, – продолжал принц. – Я люблю Артура, я не могу без него. Но ты важен мне, потому что Артур не может жить без тебя. Я это понял, а Ферренс нет. Ведь это он пытался тебя убить, я правильно догадался?

Взгляд влажных, ореховых глаз принца стал необычно острым.

- Да, это он, – произнес Ахмад, не дождавшись от Энди ответа. – На клинику напали его люди. И предупредил тебя именно Артур. Потому что он тоже примчался в Милан, я знаю. Вы ведь с ним встречались сегодня, так?

Энди молчал.

- Не бойся, – повторил Ахмад. – Я не совершу ошибки Ферренса. Да, я хочу Артура, я ревную его к Ферренсу, к кому угодно, но не к тебе. Потому что чувствую: вы и Артур – одно. Единое и неразделимое. Это так, хоть я и не могу этого объяснить. Тот телефон, который у тебя нашли в гареме. Он ведь был для связи с Артуром, да? И ты ведь тогда с Артуром говорил, когда тебя поймал этот Арман, да будет проклят он во веки веков! Так?

Энди молчал.

- Ты можешь говорить по телефону с Артуром совершенно свободно, – проговорил Ахмад. – Обещаю тебе не препятствовать и обещаю не прослушивать твои разговоры с Артуром. Хочу, чтобы ты понял: я ваш друг, а не враг.

“А хрен тебя знает, кто ты на самом деле, – мрачно думал Энди. – Хочешь Лешку заполучить любой ценой. А меня акулам скормишь”.

Но он чувствовал, что Ахмад не лжет. Ему хотелось довериться принцу, но после всего случившегося Энди уже не доверял никому.

Слышался ровный гул моторов. В иллюминаторе сгущалась тяжелая лиловая тьма. Ахмад теснее прижался к парню и крепче обнял его.

- Послушай, Энди. Артур – мечта моей жизни, а ты – ее величайшее украшение. Артур – полуночная звезда в небе, а ты – прекрасный бриллиант, в котором отражается звездный свет. Вы такие разные, но вы сияете одним и тем же светом. Холодным и завораживающим. Я хочу обладать вами обоими и сделаю все, чтобы вас защитить.

- Спасибо, ваше высочество, – тихо сказал Энди.

- Когда мы одни – называй меня Ахмад. Я так хочу.

- Ахмад, – безучастно повторил парень.

- Теперь поговорим о конкретных вещах, – тон принца стал деловым. – Никто не будет знать, что ты возвратился в Ормуз. Ни люди Ферренса, ни кто-то еще. Потому что я подозреваю, что тебя разыскивает не только Ферренс. Режим въезда в Ормуз стал более жестким. Всех иностранцев тщательно проверяют. Во дворце усилены меры безопасности. Вся охрана сменена. Слуги тоже, остались лишь трое из прежнего состава.

Энди молча хлебнул еще бренди.

- Твое жалование увеличивается до пяти миллионов долларов, которые уже переведены на твой счет в Сингапуре, – многозначительно добавил Ахмад.

- За что? – изумился Энди, позабыв даже поблагодарить Ахмада.

- Ты официально становишься моим любимым наложником.

“Вот же, бля, теперь и потрахаться будет не с кем”, – уныло подумал Энди.

- Не волнуйся, – усмехнулся Ахмад. – Я знаю, что ты любишь разнообразие. Ты можешь трахать других, сколько угодно. Но отдаваться можешь только мне. Ты понял?

- Понял, – покорно сказал парень.

- Теперь что касается твоей личности. Отныне ты гражданин США Макс Эндрю Тейлор. Привыкай к своему новому имени. Макс. Паспорт, что тебе дали, не фальшивый. Это самый настоящий американский паспорт.

- Настоящий? – недоверчиво спросил Энди. – И как ты его раздобыл?

- У нас с американцами есть свои договоренности, – усмехнулся Ахмад. – Тебе этого знать не следует. Но ты получил не только паспорт. К нему прилагаются права, страховки и все прочее, что должно быть у американцев. Ты даже в их налоговых базах значишься. Поэтому будь поосторожнее со своими миллионами, не вздумай переводить их сразу на имя Макса Тейлора.

- Ладно, я понял, – озадаченно сказал Энди. – Но какой я американец? Да у меня акцент такой, что меня разом…

- Тебе предстоит выучить легенду. Салман вручит тебе необходимый текст. Вкратце, ты сын гражданина США и родился в Вермонте, но твоя мать – родом с Украины. В детстве тебя увезли в Европу, потому что у отца был там бизнес, потом ты жил в Турции, на Украине и в Англии. Поэтому у тебя такой странный акцент. В разговорах не вдавайся в подробности, отделывайся общими словами. Говори, что прежде ты был спутником турецкого бизнесмена, но имени не называй. Я тебя увидел в одном из дорогих отелей Стамбула.

В дорогом отеле Стамбула… Несмотря на свою депрессию, Энди прыснул, вспомнив, как еще ребенком летал в Стамбул с матерью. Мать одно время челночила, закупала тряпье на стамбульских барахолках и продавала в России. Жили они в грязном отеле с тараканами. М-да, нашел бы там его великолепный принц Ормуза…

- Научись откликаться на имя Макс, – продолжал между тем Ахмад. – И учти, что ты – теперь мой любимый наложник. Ты должен держать дистанцию. Ты ведь знаешь, как умеет вести себя Артур?

О, уж это Энди знал! И по возвращении в Ормуз стал точь в точь копировать лешкино поведение. Это получалось у него само собой. Ахмад был прав: Лешка как будто присутствовал в Энди. Парень стал казаться холодным, недоступным, слегка манерным. Наложники видели, что любимый наложник принца, перед которым стелятся слуги и даже сам смотритель гарема Али, стал холодным и недоступным. Но на самом деле это не было высокомерием. Причина его крылась в депрессии. Энди не мог забыть Лима. И тяжело переживал новое расставание с Лешкой после короткой встречи в Милане.