Молтон находился в своем кабинете. Он тоже был очень обеспокоен. Алверт, как и следовало ожидать, уже знал о нападении на клинику и необъяснимом исчезновении Алтухина (черт, как же все-таки везло этому ублюдку! Второй раз уйти из-под удара, да еще так тщательно подготовленного!)

По прибытии в Лондон Алверт отказался идти в спальню к Джеймсу. Этого тоже следовало ожидать. И это радовало. Хуже было бы, если бы Алверт ворвался к Джеймсу с пистолетом. Джеймс все-таки безумец. Сам сует голову в пасть льву. И что прикажете делать? Связать его по рукам и ногам и запереть в чулане, чтобы защитить от собственного идиотизма и любовника-психопата, без которого он жить не может?

Молтон тяжело вздохнул и принялся читать донесения охраны. Из них следовало, что Алверт проснулся очень поздно, долго нежился в постели, куда ему подали завтрак, затем принял теплую ванну и начал одеваться и прихорашиваться. Все как обычно. У прекрасного принца процесс одевания и прихорашивания никогда не занимал менее полутора часов. Если он надевал костюм, то галстук мог завязывать раз по 15, пока не добивался идеального узла. Впрочем, и сегодня, когда он надевал рубашку, джинсы, пуловер, процесс был небыстрым. Красавчик добивался того, чтобы на нем все сидело идеально. Особое внимание он уделял шарфам. Он был просто помешан на них, хотя в Лондоне шарфы не слишком жалуют. А у Алверта была целая коллекция шарфов – от строгих классических до шарфиков совершенно невообразимых расцветок. Ну и, разумеется, не меньше получаса у Алверта отнимал макияж. В принципе, он был практически незаметен, этот макияж. Но юноша каждое утро едва заметно подкрашивал глазки, чернил брови, накладывал едва заметные тени и румяна, пудрил точеный носик. И надо признать, выглядел он с этим макияжем еще более смазливым чем без него.

И сегодня Алверт вел себя как обычно. Словно ничего не знал о событиях в Люцерне. И совершенно спокойно отреагировал на то, что Ферренс настоятельно просит его прибыть в офис к 14:00. Никаких криков, никаких фраз вроде «Передайте, что я не желаю с ним общаться» – ничего такого. «Конечно, я прибуду», – вот и все, что он сказал.

Что это могло означать? Может быть, он просто остыл к Алтухину? Молтону хотелось в это верить. Но он чувствовал: Алверт что-то задумал. Что-то, от чего Ферренсу не поздоровится, а у службы безопасности будет новая головная боль. И очень сильная.

Наконец, из особняка пришло сообщение, что его высочество, наконец, удовлетворился своим отражением в зеркалах и готов отправиться в офис. Бронированный BMW и две автомашины сопровождения были уже готовы. Алверт вышел из особняка – выхоленный, элегантный, разумеется, с шарфиком на шее и сапфировым кольцом на безымянном пальце левой руки. Телохранитель открыл дверь автомобиля, Алверт нырнул на заднее сиденье, обтянутое белой кожей. Томпсон сел рядом. Кортеж понесся в Сити.

Молтон, получив сообщение о прибытии кортежа, вздохнул и направился в кабинет Ферренса. Лучше, если Молтон будет присутствовать при встрече с Джеймсом с Алвертом. Ожидать можно было чего угодно. Черт, а куда девать группу Райса? Как она выйдет незамеченной из кабинета Ферренса? Что вообще происходит?

Молтон прошел по узкому коридору и оказался в крохотном холле. В этот холл можно было подняться на личном лифте Джеймса. Отсюда был вход в его кабинет, которым пользовался сам Ферренс, Молтон, наиболее доверенные лица и те, чье присутствие в офисе нельзя было афишировать. Здесь стоял диван и два кресла. Молтон увидел, что на стене висит монитор, которого прежде не было. И с этого монитора ведется видеотрансляция происходящего в кабинете Ферренса.

Тут до Молтона, наконец, дошло, что задумал Ферренс. Он похолодел.

- Ебать, только не это! – воскликнул Молтон и ворвался в кабинет Ферренса.

Встреча Ферренса с группой Райса в каком-то смысле была исторической: еще ни один глава Великой Сети не встречался лично с группой палачей, выполнявших самые грязные и самые кровавые задания. Ибо не пристало высокородному джентльмену в белых перчатках общаться с убийцами. Максимум, на что могли рассчитывать члены группы, это на встречу с главой службы безопасности. Да и то в исключительных случаях. Им хорошо платили, и этого было достаточно. Зачем Ферренсу понадобилось нарушать многовековую традицию – было непонятно.

Райс, Шнейдер, Мелен. Шесть лет назад они отправились в пригород Москвы, чтобы ликвидировать убийцу Питера Ферренса. Теперь они сидели перед Джеймсом Ферренсом. Глава группы – Райс – узколицый шатен, с холодными серыми глазами. Шнейдер – то ли немец, то ли швейцарец – двухметровый громила с голым черепом и мертвым взглядом. Мелен – безликий, невыразительный, вообще никакой.

И тут в кабинет ворвался Молтон.

- Ты спятил? – заорал он с порога. – На черта ты повесил там монитор? Он сейчас все увидит!!

Ледяной взгляд Ферренса заставил его умолкнуть. Ферренс молча указал Молтону на стул рядом с собой. Тот помедлил, но повиновался и сел, вытирая холодный пот со лба.

Зазвучал сигнал конференц-связи.

- Алверт вошел в холл.

- Отлично, – невозмутимо сказал Ферренс. Выждал полминуты и заговорил.

- Мне нужно, чтобы вы вспомнили детали операции в Москве летом 2009 года.

На него смотрели тусклые глаза убийц, готовых на все.

- Много времени прошло, сэр, – проговорил Райс. – Столько лет!

- Вспоминайте, – отрезал Ферренс. – У вас было не так много подобных операций.

В воцарившейся тишине слышно было, как тикают старые настенные часы.

- Нам приказали допросить и ликвидировать одного русского, – нехотя проговорил Райс. – Фамилия Вершинин, если я не путаю.

- Только его? – холодно спросил Ферренс.

- Был еще приказ насчет мальчишки, его сына: проучить.

- Проучить, – бесстрастно повторил Ферренс. – Что это значит?

- У нас был приказ был действовать по ситуации, сэр. На наше усмотрение.

Ферренс холодно улыбнулся, его руки сжались в кулаки.

-Дальше, – произнес он.

- Несколько дней мы следили за домом, как положено. Спланировали операцию.

- Как все происходило?

Райс молчал.

- Я спрашиваю, как вы проникли в дом?

- Просто позвонили в дверь.

- И что?

- Нам открыли.

- Кто?

- Ну… Этот… которого мы должны были ликвидировать.

Было ясно, что Райс лжет.

- Кто. Вам. Открыл. Дверь, – произнес Ферренс.

Райс молчал. Он чувствовал недоброе.

- Да мальчишка нам открыл, – неожиданно брякнул Шнейдер.

- Белокурый мальчик? – неестественно спокойно уточнил Ферренс.

- Ну да. Лет 14-15. На девку похож, – подтвердил Шнейдер. – Мы-то думали, что дверь ломать придется, а этот педик малолетний сам открыл.

- Что вы сделали с мальчиком?

Убийцы переглянулись.

- Что вы сделали с мальчиком? – повторил Ферренс.

- Скрутили, – буркнул Райс. – Он нам мешал.

Ферренс внимательно смотрел на них.

- Что было дальше?

- Взяли того типа. Он сопротивлялся, но куда ему против нас.

- Дальше.

- У нас был приказ выбить из этого всю информацию, – буркнул Райс.

- И вы?

- Выбивали.

- Как?

- Сначала вручную. Потом резали ножом. Нос порезали. Пальцы.

- Дальше.

- Мы все с ним делали. Но он молчал, – сказал Райс.

- И тогда?

- Взялись за мальчишку. Когда папаша увидел, как дерут сынка, то начал колоться.

- Что вы сделали с мальчиком?

- Стоп! – вмешался Молтон. – Подробности не нужны.

Он бросил быстрый взгляд на глазок видеокамеры, транслировавшей происходящее в холл. Там сейчас был Алверт. Алверт сейчас все это видел и слышал.

- Продолжать! – холодно произнес Ферренс.

- Молчать! – рявкнул Молтон.

И тихо прошипел Ферренсу:

- Если хочешь знать подробности, отключи эту ебаную камеру. Ты считаешь, ему недостаточно того, что он уже слышит? Тебе мало того, что было в мае?

Ферренс смотрел на Молтона не просто злым взглядом, это был взгляд безумца – безжалостный, нечеловеческий.