Тамми сглотнула, унимая дрожь в руках.

— Ты юна, Тамми. Очень, очень молода…

В сознании Тамми забрезжила надежда. Она поняла, что если он скажет ей раздеться - она разденется. Если скажет встать на колени – так и быть. Но мужчина продолжил говорить и даже эта полная позора и стыда надежда, иссякла, оставив после себя стыдливое послевкусие. Тамми покраснела бы, если бы не была так бледна.

— …и ты очень сильна. Ты сильна сверх всякой меры. — Продолжал незнакомец, с каждым новым словом растирая её надежды в пыль. — Напоследок, я скажу тебе затертую до дыр банальность, но думаю, это то, что ты можешь понять.

Незнакомец упёрся в неё своим взглядом. Тамми почувствовала влагу на своей щеке.

— Большая сила, требует большой ответственности, Тамми, — незнакомец, продолжая смотреть ей в глаза, вышел из-за стола, потянувшись рукой к карману, — и я не могу взять на себя такую ответственность. Только не в твоем случае.

Тамми вскинулась, услышав между его слов свой приговор.

— Нет! Нет! Нет! Пожалуйста! Нет…

***

Прикрыв за собой дверь допросной камеры, Смит закинул в рот очередную горсть таблеток, размышляя о том, что передозировка химией окончательно убьет его организм и Пелиду в наследство достанется загубленная ЦНС и на ладан дышащие легкие.

Вымученно усмехнувшись пришедшей в голову мысли, он глянул на дежурного.

— Очистить камеру. — Тихо приказал он.

Вернув таблетки в карман, он пошагал вдоль тёмных коридоров комплекса, желая наконец-то разобраться с последним проблемным гостем, что, будучи немногим старше почившей преступницы, имеет те же проблемы, но куда более мощный потенциал. Что собственно и вынудило его пойти на неприятный шаг, понимая, что простая казнь была бы во сто крат милосерднее уготованной этой злодейке судьбе. В конце концов, за душой той Маски нет и тысячной части тех преступлений, которые имеются у Кайзера, судьба которого лишь не многим менее завидна. Но в случае этой Маски, в силу вступила практичность и осознание уникальности силы её способностей.

Впрочем, любые сомнения Смита по поводу этого решения заканчиваются всякий раз, когда он вспоминает, какой выбор сделала та девочка. И тогда, всякая жалость к ней сменяется равнодушием.

Дорога привела его на три уровня выше тюремных коридоров в исследовательский центр. За восемь прошедших лет они многого добились, многое узнали внутри стен забытого историей бункера. Его обитатели проделали огромную работу, исследуя ярчайший феномен, повернувший историю человечества во второй половине двадцатого века совершенно в другую сторону.

Они ступили на не изведанную тропу, обещающую множество открытий и испытаний. Жаль только, тропа эта теряется за стеной плотного тумана, и путь приходится разведывать с осторожностью минёра, не имея за спиной исторических примеров, способных подсказать: куда ступать, как не оступиться.

Из размышлений об исторических поворотах Смит вынырнул, обнаружив себя в исследовательском отделе. В этом отделе не было исследовательских лабораторий. Тут не кромсали паралюдей, исследуя грани их способностей. Не изымали паразитов из их голов, не ставили иных экспериментов.

Обитатели этих стен не ищут пути, они ступают за теми, кто идёт впереди, находя применение обнаруженным открытиям.

Приветственно кивая местным служащим, Смит шёл по извилистым коридорам, пропуская прикладные лаборатории, коими испещрена эта часть бункера. Его дорога завершилась у дверей руководителя комплекса.

Избыв дневную норму вежливости, Смит распахнул дверь, никак не предупреждая хозяина кабинета о своём приходе.

Входя в кабинет именно таким образом, Смит не намеревался застать хозяина за каким-либо непотребством или бездельем. Люди тут работали не за деньги и не за свою жизнь. Всех их Смит когда-то вербовал сам, и все они в конечном итоге узнали, на кого согласились работать.

Каждый в этих стенах и телом и душой принадлежал им с Пелидом, даром, что их сердца ещё бились.

Идиотов он тоже не нанимал, потому не удивился тому, что о его присутствии уже знают. Хозяин кабинета не удивился, увидев Смита на пороге кабинета, встретив его стоя у своего стола.

— Сэр, — Уже не молодой человек восточных кровей, едва заметно склонил голову в приветствии, ровно настолько, чтобы это ясно говорило об уважении, но не выглядело раболепством. — Вы, наконец, прибыли.

— Мне слышится укор в словах твоих? — Упав на предложенное хозяйское кресло, Смит скептически приподнял бровь.

— Ни в коем разе, — Отмахнулся от обвинений управляющий, опускаясь в кресло для посетителей. — Но ждал я вас ещё три дня назад.

— Все прошло хорошо?

— Лучше чем ожидалось. И это на самом деле вызывает опасения, учитывая природу способностей объекта.

— Объясни.

Мужчина почесал густую бороду.

— Понимаете, объект - высокоранговый Умник. Мы с таким работали и знаем, на что они способны, но способности этой особы… иногда складывается ощущение, что она берёт информацию из воздуха, демонстрируя невиданную продуктивность. Порой складывается ощущение, что она начинает врать, насколько неправдоподобными и дикими бывают её ответы. Но проверки, даже самые тщательные, доказывают обратное. Это меня и смущает на самом то деле. С таким мы ещё не имели дел, и я не могу гарантировать эффективность программы. Если позволите, мой вам совет – объект нужно ликвидировать. Я не могу гарантировать её лояльности даже сейчас, а учитывая работу, которую на неё возложат, даже мелочная диверсия с её стороны может обернуться полным крахом, катастрофой. Продолжать же процедуры считаю контрпродуктивным решением. Здоровье объекта и без того подорвано. Продолжая, мы просто добьёмся того, что она даже говорить не сможет.

— Результаты тестов? — задал вопрос Смит.

— Положительны. Её личность практически полностью уничтожена. И это меня так же смущает. Боюсь, имея дело с этим Умником, я стану еще большим параноиком. С ней ни в чем нельзя быть уверенным.

— И что тебя смущает?

— Есть странности в её результатах. Понимаете, нельзя убить личность человека полностью, оставив чистый лист. Никакими способами. Это невозможно даже в случае с несформированной личностью ребёнка. Но её результаты говорят мне обратное. Она - чистый лист, за редким исключением. Всё говорит, что её память частично ещё при ней, но с собой она её не связывает. И это на самом деле сводит меня с ума.

— Хм?

— Она - Умник. Самый сильный из всех, каких я видел, но даже удерживая это в голове, результаты её тестов практически невозможны. Они противоречат всем основам. Всей базе имеющихся исследований. Но, как бы сказать… повторюсь, она - Умник. И если допустить что она каким-то образом способна симулировать, то получается какой-то бред. На её месте разумней было подделывать результаты так, чтобы не вызывать подозрений, но она делает всё наоборот, демонстрируя фантастические результаты. Из-за этого я не могу сказать, что она симулирует. Все тесты говорят об обратном, но, всё по тем же причинам, утверждать, что работа с ней прошла успешно, я не возьмусь. Потому мой вердикт неизменен – объект нужно ликвидировать.

— То есть, если предположить, что она смогла сохранить себя, частично или целиком, демонстрируя вам невиданное актерское мастерство…

— Тогда выходит, что она сама себя закопала. — Подхватил ученый. — Что тоже не лишено смысла. Если она понимала к чему всё идет, то могла предпочесть смерть такой жизни. Удивительно на самом деле, такого ещё не было. В конце-концов, вся наша работа нацелена именно на Умников и их подклассы.

— Я прислушаюсь к вам, доктор. — Смит вышел из-за стола, — Я заберу её. Думаю, у меня найдётся способ проверить ваши подозрения.

— Могу надеяться узнать результаты работы? — Доктор поднялся вслед за Смитом.

— Я сообщу их вам. — Кивнул Смит, направившись к двери.

Подопытную содержали на том же уровне, но на один ярус ниже, буквально под кабинетом управляющего. Спустя один лестничный пролет и полсотни шагов, Смит оказался у прозрачного зеркала, по другую сторону которого на кресле каталке сидела истощенная фигурка. От её запястья тянулись прозрачные трубки, присоединенные к капельнице, стоящей поодаль.