Достал из кармана новую пачку сигарет, затянулся, выдохнул облако дыма, игнорируя горе человека, больше не пытающегося растрясти сына, разбудить его.

— Сколько ни живу, меня всегда удивляла способность чудовищ испытывать чувства. Привязанность, любовь. Откуда они в вас берутся? Это должно быть какая-то ошибка. Насмешка над вселенской справедливостью, будь таковая на самом деле. — Смит обратил на себя внимание Макса Андерса, затем он затушил сигарету о подлокотник дивана, ценой едва уступающего среднему автомобилю.

Кайзер медленно, словно только проснувшись, повернул лицо, перестав укачивать тело сына. В потускневших глазах, полных невыплаканных слёз, медленно зарождалось осознание, осмысление.

— Ты… — Простонал мужчина дёрнувшись к Смиту, но он не смог подняться.

Тело сына на его рука начало падать и Кайзер, опомнившись, снова опустился на колени, удерживая его. Проведя ладонью по волосам наследника, словно каждое движение причиняло ему боль, Кайзер медленно сгорбился, прижав ещё теплое тело сына к груди.

— Я… — Кивнул Смит, снова обращая на себя внимание потерявшегося в страданиях человека. — Я… я знаю, скольких ты убил. Сколько жизней разрушил. Сколько сыновей и дочерей отнял у отцов и матерей, сколько судеб сгубил…

Смит достал из внутреннего кармана полупальто толстый исписанный блокнот, чтобы секундой позже бросить его в голову Кайзера.

— Вот, прочти. — Продолжил Смит, закуривая новую сигарету. — Там все. Все, кого ты убил. Имена всех детей, что уже никогда не доживут до возраста твоего сына. Этот список я составил для тебя. И только для тебя. Всё это… — Смит раскинул руками. — …Макс Андерс, я сделал только для тебя.

Кайзер скосился на растрепанные страницы блокнота. Затем он вернул внимание на сына.

— Я не убивал детей. — Голос его был пустым. — Никогда не убивал детей.

Лицо Смита закаменело, взгляд потемнел. Еще дымящаяся сигарета бесформенным куском упала ему под ноги.

— Азуми Маруяма, восемь лет. — Голос Смита, вторя хозяину квартиры, потерял всякие краски. — Аки Андо. Одиннадцать лет. Нобуо Гото. Семь лет. Такео Исий. Три года. Рудо Бикилу. Десять лет. Таонга Тани. Двенадцать лет. Адиса Тафа. Двенадцать лет. Узочи Дакарей. Тринадцать лет! Кичи Родригес. Пять лет! Монгво Колберт. Семь лет! Повейн Лав. Одиннадцать месяцев.

Смит подался вперёд, всматриваясь в лицо Кайзера, будто пытался в нём что-то разглядеть, что-то отыскать.

— Мне продолжать, ублюдок?

Кайзер повернул голову; он долго смотрел Смиту в глаза. Затем его губы медленно зашевелились. Он тихо, еле слышно произнес:

— О чём, ты? О ком? Я услышал только… клички собак. — Протянул он, брезгливо скривившись. А затем, ещё выше задрав трясущийся подбородок, уверенно, ясно и четко сказал:

— Я не убивал детей. Никогда.

Смит нервно хрустнул шеей. Прищурился. Сжал пальцами подлокотник, превращая его в бесформенную массу. Посмотрел в глаза Кайзеру.

— Ты, блядь… одной смертью не отделаешься. — Прорычал Смит, не сдерживая крика. — Но для начала, прежде чем покончить с тобой… я расскажу тебе историю…

Смит, усилием воли возвратив себе самообладание, подошёл к замершему на месте Кайзеру. Под его ногами чернотой цвела Кляксы, лишая способности двигаться, но не слышать.

— …про женщину, судьба которой однажды свела её с людоедом, и про её дочь, рожденную в союзе с чудовищем. И о том, какое знакомство у меня с ними сложилось. Скажу сразу: знакомство было короткое, мимолётное. — Смит мерзко ухмыльнулся, глянув в окаменевшее лицо Кайзера, затем Смит перевёл взгляд на тело мальчишки. — Знаешь, в отличие от тебя, я детей убивать не люблю, боюсь, сказать, что не балуюсь этим, уже не смогу, ты наверняка не поверишь. Ну, так вот, последний раз, аккурат месяц назад, в Бостоне, пришлось мне убить дочурку того самого чудовища. Но только взглянув на неё…

Смит опустился на корточки, заглянул в глаза Кайзера.

— Ты бы видел ту кроху… её крошечные, но такие сильные пальчики. Светлое личико. Голубые глазки, кристально чистые…

Смит замолчал на секунду, чувствуя, как ненависть требует выхода.

— Знай же, у меня дрогнула рука… я никогда не забуду того крика, детского невыносимого крика, душераздирающей агонии в невинных глазах; они преследуют меня ночами, эти глаза заглядывают в самую душу… я не смог, мне не удалось убить кроху Астру без боли. Твою кроху Астру, Макс.

Смит встал на ноги, стряхнул с плеча невидимую пылинку, с непередаваемой ненавистью взглянул на Кайзера. Сплюнул. Прежде чем вернуться на диван, равнодушно бросил через плечо:

— Твою бывшую жену я убил куда быстрей. В конце концов, вы были два сапога пара и рука у меня не дрогнула.

Клякса вмиг проглотила Кайзера, отправляя его в незабываемое приключение. Смит со вздохом перевёл взгляд на тело мальчишки. Достал сигарету, повертел её между пальцев. Ещё раз взглянул на мальчишку. Прикурил. Затянулся, выдохнул через нос.

Не вынимая изо рта сигарету, он поднялся с дивана. Неспешно возвращаясь к телу, достал из недр полупальто ампулу с тёмной жидкостью внутри и шприц с длинной иглой. Ещё раз затянулся, готовя укол. Сел на колени у тела парнишки, закатал ему рукав рубашки, прицелился в вену и вогнал шприц аккурат рядом с потемневшей точкой от укола чуть выше. Вернул ампулу со шприцом на место и сам вернулся на диван, продолжая дымить.

Через пару минут ещё теплое тело затряслось в судорогах, жадным вздохом мальчишка ознаменовал возвращение к жизни. Затем, закашлявшись, перевернулся на живот, сплевывая мокроту.

— Я не люблю мстителей, юноша. — Начал Смит, перехватив мимолетно брошенный взгляд парнишки. — Пожелаешь отомстить за отца - разделишь его судьбу. И поверь, его судьбе позавидовать невозможно.

Юноша молчал, силясь надышаться воздухом. Минута прошла, прежде чем он смог заговорить.

— Астра… — Было его первым словом, больше похожим на стон.

— Жива. Я ведь не людоед. — Смит посмотрел мальчишке в глаза. — Отправишься к мачехе, в Бостон. Скажешь ей, что о наследстве мужа может забыть. И ты забудь. В город не возвращайся. Никогда. И ещё, вот что…

Смит поднялся с дивана, вместо сигарет вынимая из кармана футляр с таблетками. Бросив горсть обезболивающих таблеток в рот, он продолжил:

— Рано или поздно я приеду в Бостон. Ей бы лучше завязать с её ремеслом прямо сегодня. И сам не суйся в это. Тебя я сегодня не убил не потому, что тебе ещё нет семнадцати. Ты уяснил?

— Да,— Парень кивнул, продолжая смотреть на обложку дневника. — Я всё уяснил…

========== Часть 30 ==========

Глава двадцать шестая.

Подводя черту.

Время: 23:08. 01.02.2011.

Место: США. Штат Коннектикут. Томпсонвилл.

Только оставив Бостон позади, Томас Кальвер смог выдохнуть, позволив себе немного расслабиться пусть только в одной линии времени. В другой же линии он оставался всё также собран.

Сильней углубляясь вглубь страны, как можно дальше от преследователей, Кальвер снова и снова возвращался к мыслям о своем поражении, постепенно приходя к выводу, что против той силы, которая на него нацелилась, не сдюжил бы никакой ум. Невозможно остановить летящий в тебя камень силой одного лишь желания, будь ты хоть трижды хитроумный гений тайных планов. Он это знает, все его планы, все его хитрости неизбежно разбивались под неудержимой поступью противника, приближающегося всё ближе с каждым днём, с каждым часом. Он это чувствовал порою собственной селезёнкой, когда линии сворачивались из-за его смерти. Обычно смерти внезапной, когда казалось, ничего не предвещало.

Свою основную ошибку он понял, и ему оставалось радоваться, что понял он её не слишком поздно. Это позволило ему успеть реализовать план по отвлечению СКП и вырваться из города, воспользовавшись шумихой. Пусть всё прошло не так гладко, как он хотел, но итога это не поменяло. Он сбежал и выжил, и не так важно, что теперь придется поменять личность. Он сбил хвост. Всё остальное - пустяк.