Кальвер мчался, не останавливаясь, пропуская редкие придорожные забегаловки, огибая городки, коих становилось все больше и больше, по мере приближения к крупным городам. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда он понял, что ехать больше не способен. На половине пути от Спрингфилда к Хартфорду он всё же решился свернуть линии, дав мозгу отдохнуть. Остановившись на краю городка под названием Томпсонвилл, он окинул взглядом пустующую заправочную станцию. Выглядела она паршиво, совсем не то, к чему он привык за годы легального существования на деньги налогоплательщиков. Но выбора не было, жаль только, если местное топливо уничтожит его машину.

Прежде чем заправить машину, он предпочел решить основную причину остановки. Обойдя закусочную вокруг, он без труда отыскал туалеты. Скрывая отвращение, он вошел внутрь, вновь борясь с желанием разделить линию, в пустой надежде, что хоть в одной он не вляпается ботинками в какое-либо непотребство. Справляя нужду он старался не смотреть по сторонам, и реже дышать, отстраняясь от вони, что казалось, липнет к нему со всех сторон.

Он не мог увидеть открывшейся двери в соседней кабинке. Не мог заметить вытянутой руки и рукояти пистолета сжатой в ладони; дула направленного в его голову. Ничего этого он не заметил, но каким-то чутьем почувствовал что-то.

Он медленно открыл глаза, глядя в засранную стену перед собой. Черты его лица разгладились. Спина его гордо выпрямилась.

Выстрела он не услышал.

Пуля пробила перегородку, голову мужчины, ещё одну перегородку и застряла в противоположной стене.

Дверь закрылась.

Контесса положив пистолет на край стола, поправила фетровую шляпу, бросив взгляд на собеседницу, занявшую весь дальний край стола.

— Он мог пригодиться, — равнодушно протянула чернокожая женщина, не отрывая взгляда от результатов последних опытов, отразившихся на листах бумаги беглым подчерком. — По моему мнению, зря ты его убрала так рано.

Контесса на такой комментарий лишь пожала плечами, заняв один из стульев.

— Смит дышал ему в затылок. Это был последний шанс сохранить в тайне то, что удалось выяснить о нас Кальверу. У него пожалуй, был только один фатальный порок, если не брать во внимание его садистские наклонности, – самоуверенность. Думал, чем больше о нас раскопает, тем больше сможет выторговать позже.

Женщина покачала головой.

— Ему наверное и в голову не приходила мысль, что лишние знания убьют даже его.

Чернокожая женщина оторвалась от бумаг и долгим взглядом посмотрела на Контессу. Усмехнувшись каким-то своим мыслям, она протянула:

— Я думала, вы с Ребеккой начали обдумывать варианты сотрудничества с этим… человеком. Кальвер мог послужить неким даром доброй воли, но вместо этого ты лишила его добычи в последний момент. Он ведь рано или поздно поймёт, кто убил Выверта.

— Иного выбора не было, — Качнула головой женщина в фетровой шляпе. — Кальвер действительно знал немного больше, чем мы можем себе позволить. И варианты сотрудничества Смита и Котла мы даже не рассматривали. Боюсь, его позиция по Котлу всегда останется неизменной.

— Значит, сотрудничество на уровне СКП? — Подняла бровь Доктор Мама.

Контесса на этот вопрос лишь грустно улыбнулась.

— Его позиция по СКП ничуть не лучше. Он видит в одном гробу что Котёл, что СКП, с той лишь разницей, что Котёл не может отыскать, а СКП у него нет формального повода начать открыто “крушить”. — Помедлив, она ответила на не озвученный вопрос коллеги. — Нет, речь шла только о сотрудничестве Александрии и Смита. К сожалению, большего ожидать не приходится. Смит… мы, в какой-то степени, сами его создали.

— В каком смысле?

— Он воплощает в себе бескомпромиссную, критическую и радикально настроенную реакцию общества на наши действия. — Пожала плечами женщина. — Идея интеграции паралюдей в общество не всем пришлась по нраву с самого начала, а те послабления, которые мы им позволили, закрепив их в законах в своё время…

Контесса бессильно развела руками.

— Иногда мне кажется, что всё, что мы когда-то сделали рано или поздно ударит по нам с тяжестью отбойного молота. И, похоже, имя этому молоту - Джон Смит.

Доктор Мама молчала, глядя сквозь Контессу, но через минуту она встряхнулась и, сфокусировав взгляд на коллеге, проворчала:

— Пусть найдутся те, кто умеет танцевать на раскаленной сковородке лучше нас. С удовольствием посмотрю, как они, корча умные лица, будут кривляться на ней. А что до Смита и молота… разве у тебя когда-то были иллюзии насчёт того, что мы совершали и ещё совершим? Расплаты не избежать, таких как мы, в конце пути ждёт плаха, и неважно, сами мы вынесем и исполним приговор или нас к плахе приволокут за волосы. Но я всё ещё не понимаю, зачем нам Смит, если плотное, полноценное сотрудничество с ним, по тем или иным причинам, невозможно? Пусть делает что делает, итог всего его барахтанья - капля в океане. Пусть ищет Котёл, на Земле его не отыщет. Я бы посоветовала забыть о нём и переключить внимание на более важные вещи.

— Не могу с тобой согласиться, — Контесса вздохнула, потерев тонкий шрам на шее. — Последние новости от Ребекки намекают на то, что он может нас достать.

— И что же это за новости такие? — Доктор Мама, вконец растеряв интерес к бумагам, полностью переключила внимание на собеседницу.

— Он умеет блокировать силы паралюдей…

— Такие силы - не его эксклюзив, — Нетерпеливо перебила её Доктор Мама — под нами томятся десятки таких же, и ещё сотня неудачных экземпляров гниёт в земле.

— И он - телепорт. — Продолжила Контесса, выдержав короткую паузу. — Ребекка считает, что его портал не ограничен расстоянием.

— Обычный «набор Эйдолона» — Пожала плечами женщина, уже начиная думать, что зря отвлеклась от работы.

— И я ещё не закончила. Он выследил Кальвера, не увидевшись с ним ни разу. С Ребеккой он общался сильно плотнее. — Контесса перехватила взгляд коллеги. — Что-то мне говорит, что стоит ей тут появиться и наша тайная база тот же час перестанет быть тайной.

— Это… несколько всё усложняет, — нахмурилась Доктор Мама. — Убрать его пробовала?

— Только в мыслях. При любом раскладе, удачно прошло покушение или нет, для меня всё заканчивается. Самый лучший вариант занимает две сотни Шагов, и он не дает никаких гарантий успеха, но с неизбежной точностью обещает мне смерть. Что бы я не придумала, любая попытка привести мысленный план в действие… и я больше не вижу Шагов. Я давно упражняюсь с этой задачкой, с того самого дня, как он меня порезал.

— В таком случае, предлагаю его игнорировать. — Озвучила свои мысли чернокожая женщина, минуту подумав. — Но, поступай как знаешь, главное - не подставь шею снова. Без твоих сил невозможны никакие планы в отношении Сына.

— Спасибо за заботу, — хмыкнула Контесса. — Как ты могла уже понять, в наших планах моё знакомство со Смитом не подразумевается.

— Это хорошо, — Кивнула женщина, вновь возвращаясь к бумагам, — Главное, чтобы до Смита дошли ваши планы на этот счёт.

***

Эми замерла у зеркала, дрожащими руками сжимая полотенце. Сердце всё еще колотилось словно бешенное. Возвращение домой было болезненным.

Этот подонок просто сбросил их в переход… одних… снова… в эту черную, ледяную пустоту…

Вывалившись с Вики из Кляксы на пол её комнаты, они ещё долго держались за руки, тщетно пытаясь надышаться. В тот момент Эми зареклась пользоваться переходом без поддержки Смита. Ни при каких условиях она больше не согласится пользоваться этим способом перемещения самостоятельно. Никогда!

— Я дозвонилась до тёти Сары…

Эми испуганно вздрогнула, когда Вики распахнула дверь в ванную и заговорила.

— Где они? — Справившись с собой, поинтересовалась Эми, к собственному удивлению радуясь, что прикрылась полотенцем после душа.

Впрочем, она догадывалась, что после вечности на Тропе заметит в себе ещё множество изменений. Лица своего вот в зеркале она не признала. Слишком сухое, слишком взрослое, оно никак не может принадлежать пятнадцатилетней девочке. Добивает картину тонкая морщина перечеркнувшая лоб и несколько седых волосков, ловко спрятавшихся среди каштановых кудрей. Неизменным остались лишь веснушки, как и раньше щедро рассыпанные солнышком по всему лицу.