Да, Доктор, духов. С тех пор они действительно иногда подсказывают мне, как быть в, кхм… особо сложных случаях. Но это не самое важное. Они навели меня на тайник, и я поклялась им, что передам его содержимое вам. Вот, нашла! Возьмите.

С этими словами она вытащила из бокового кармана рюкзака цилиндр в мизинец длиной, плотно замотанный в металлизированный пластик, в какой обычно упаковывают чувствительные к статическому электричеству микросхемы, и протянула его мне. Я ухватил цилиндр двумя пальцами за торцы, отметив его неожиданную тяжесть для таких скромных размеров, просканировал его звуковой отверткой – и охнул от удивления.

Ох, проклятье! Не может быть! Разрази меня Время!..

Я догадывалась, что это что-то важное, - Тумэр пыхнула своей трубкой и внимательно пригляделась ко мне, пытаясь расшифровать мою реакцию. – Но насколько?

Вы себе даже не представляете! – я бережно спрятал цилиндр в нагрудный карман и застегнул клапан. – Спасибо вам! Но что мы стоим? Внеземной корабль ждет не дождется, когда мы с вами до него доберемся! Алонси!

Тумэр кивнула, выбила трубку об каблук сапога, закинула рюкзак за плечо, и мы направились в обход ангаров к озеру, где за высоким забором располагалась особая зона полигона Ленино – лаборатории ОКУ. Ситуация с каждым часом становилась все удивительнее: загадочные существа, с которыми вступила в контакт Дари Тумэр, передали мне через нее мастер-ключ от новейшей ТАРДИС тип 204 – «оружия возмездия» Войны Времени, которое так и не было применено.

Я вернулся к ТАРДИС в половине шестого, а она все возилась и возилась с расчетами. Отвертка, кстати говоря, показала, что в девочке с позывным Шторм ничего внеземного нет. Поэтому я рассчитывал найти хоть что-нибудь в стационарных условиях, но пока результатов не было, а уже наступало утро. Чтобы освежить голову, я решил пробежаться с отверткой по окрестностям, познакомиться с обстановкой на местности. В прямом смысле слова – пробежаться. Почему бы космонавту-трезвеннику не бегать по утрам? Старушка идею одобрила, подсунув моего любимого темно-синего оттенка тренировочный костюм и триатлонные кроссовки, почему-то кислотно-зеленые. Я настроил отвертку на тихий режим автономного сканирования, не без труда запихал ее во внутренний карман ветровки, выбрался из ангара, стараясь снова не вляпаться в смазку и не привлекать внимания, и побежал. Куда? По наитию, куда глаза глядят.

Глядели они, как быстро выяснилось, в противоположную от ВПП сторону базы, где в сосновом лесочке местные солдатики занимались физподготовкой, кто на турнике, кто на брусьях, кто - нарезая круги по лесным тропинкам. И я не особо удивился, когда на уютной лесной полянке наткнулся на Шторм.

Точнее, сначала я заметил чей-то оранжевый рюкзак, висящий на обломанной ветке кривой сосны, а под деревом - открытый чехол, из которого выглядывала рукоять бокэна, затем услышал свист рассекаемого воздуха и звонкое «То-о!». Выглянув из-за этой самой сосны, я увидел, как Шторм отрабатывает ката с бокэном - и засмотрелся.

Почему-то она надела для тренировки не традиционное кейкоги, а смешные штаны длиной чуть ниже колена, прилегающие так, что казались нарисованными густой темно-серой краской, и короткую черную майку, которая заканчивалась широкой лентой прямо под грудью. Поэтому можно было разглядеть Шторм во всех подробностях, которые вчера прятались под летной экипировкой, а поглядеть было на что: отлично сложена, длинные ноги, узкая талия, развитая мускулатура, а вдобавок - гибкость, быстрота и текучая пластика прирожденного айкидоки, и снова мне вспомнились самураи  Новой Окинавы. Если бы я встретил ее на Земле не в 2037 году, а лет на сто попозже, решил бы, что без генной инженерии тут не обошлось.

О, заметила меня, но предпочла закончить ката. Я вышел из-за дерева и помахал ей рукой.

Доброе утро! - я приветствовал ее в стиле, принятом в додзё большинства земных федераций айкидо. - О-гэнки дэс ка?

Хай, гэнки дес! – откликнулась она, принимая мой тон. – На пробежке?

Ага, - я кивнул, - а ты…

Я сегодня одна, совсем одна, - Шторм картинно вздохнула. – Заниматься не с кем. Женек говорит, руку потянул, а я думаю, воспаление хитрости.

Почему?

Шторм хихикнула.

Пятому дану не к лицу быть битым на рандори третьим даном. Теперь я еще и виновата, что он попался на санкё.

Я показал на открытый чехол с бокэном: «Можно?»

Конечно, - Шторм ответила вслух, видимо, еще не привыкла. – Ты тоже айкидока?

Немного, - я сделал застенчивое лицо, взял бокэн и крутанул «мельницу». – Всего лишь хачи-дан.

Я не уточнил, какая федерация присвоила мне это звание, но восьмой дан есть восьмой дан. В любом додзе я сихан, «старший учитель». Синие глазищи Шторм заблестели.

Дозо, - она отвесила мне традиционный поклон. – О-нэгаи итасимас?

Просьба о совместной тренировке сделана по всем правилам, в лучших традициях многих земных додзё и в особо вежливой форме, отказываться поздно, да и не хочется. Почему бы, Вихрь меня проглоти, и не тряхнуть стариной? А заодно посмотреть, на что способна эта девчонка в нашем древнем боевом искусстве, хоть и приспособленном для землян?

Со дэс! – я широко улыбнулся и поклонился в ответ. – Рандори?

Она согласно кивнула:

Хадзимэ!

Мы расходимся на дистанцию ма-ай. Регулируя дыхание, настраиваюсь: это не бой, это рандори – «свободная схватка», не выкладывайся, задай себе планку, процентов двадцать твоих возможностей должно хватить с избытком. Отсюда моя позиция – сэйган, базовая стойка «правильного глаза», когда клинок смотрит противнику в грудь. Сэйган годится и для атаки, и для обороны, будет легко подстроиться под намерения Шторм. Ага, она встает в ин-но, поднимая клинок вверх, рукоять у виска - приглашает меня атаковать.

И я атакую – простым кэса гири, за что немедленно поплатился. Шторм влилась в мое движение, мягко блокируя удар, мой бокэн соскользнул вниз-вправо, а она оказалась сзади-слева от меня и немедленно подсекла под колено точным фукуто, тут же стремительно развернулась, ее бокэн взлетел вверх - дзёдан, стойка «высокая, как небо и сильная, как огонь». Я приготовился блокировать, но удара не последовало. Шторм опустила бокэн и шагнула назад.

Ямэ! – воскликнула она и запустила в меня мысленной картинкой – розовые свинки в детских платьицах водят хоровод. - «Доктор! Что за танцы-шманцы?! Давай на полную! Не надо меня жалеть!»

Хм, а девочка-то по уровню много выше, чем третий дан, намного быстрее и читает меня лучше, чем я думал. Кажется, я ее обидел. Что ж, если она хочет в полную силу, пусть так и будет.

Гомэн насаи, - отвечаю ей картинкой очень смущенного кота. – Дай мне десять секунд.

Скидываю куртку, вылезаю из футболки – мы должны быть в равных условиях, пусть при укеми я так же расцарапаю спину об иголки, сучки и шишки, как и Шторм, одежда которой не только ничего не скрывает, но и совсем не защищает. Закрываю глаза, концентрируясь на дыхании, вхожу в дзансин. Долго, теряю форму – тренироваться надо… Ладно, начали.

Хадзимэ! – выходим на ма-ай, встаю в вакигамаэ. Любимая стойка, нарочито открытая, но отлично скрывающая намерения – клинок прячется за телом, но готов к любому мгновенному удару или блоку. Шторм решает рискнуть и из сэйгана атакует очень быстрым сё-мэн, прямым в голову. Но я уже двигаюсь ей навстречу, отвлекаю ее коротким цки, а левой рукой ловлю ее правое запястье в коте гаеси, увожу ее руку вбок и назад, провожу бросок. Я не обезоруживаю ее и не выкручиваю ей запястье полностью, чтобы не причинять излишней боли, даю ей возможность упасть мягко. Она летит кувырком через плечо в маэ укеми, разрывает дистанцию и встает на колено в низкой стойке сувари гэдан, переходя к контратаке и пытаясь достать меня режущим ударом в живот. Отступаю, она взвивается на ноги и развивает атаку непрерывной серией боковых ударов. Я уклоняюсь, блокирую, но не атакую, пока она не даст мне повод.