От ВПП сквозь наушники донесся свистящий гром, ветер тряхнул вышку, все прилипли к биноклям: два Т-77 пошли на взлет. Давно я не видел настолько красивых истребителей: граненый клюв носа, угловатый широкий центроплан, пасти воздухозаборников хитрой геометрии, острые линии крыльев со сложной механизацией и хвостового оперения необычной четырехкилевой схемы - фирменный стиль конструкторов «Сухого», начиная с впечатляющего «двадцать седьмого» и заканчивая революционной «Ночной ведьмой». Владея только уравнениями Бернулли и Жуковского, на одном математическом моделировании, экспериментах с продувкой и интуиции они сделали аэродинамические схемы, механизм работы которых физики Земли сумеют описать только через сто двадцать лет. Нигде такого решения больше не видел. Классически - два широко расставленных маршевых двигателя с управляемым вектором тяги в центроплане, неожиданно - крошечные подвижные рулевые моторы на законцовках килей и крыльев. Блестящая конструкция для этого времени! Милашки, и окрас мне нравится, их матово-фиолетовый на земле цвет в воздухе оказался электрохромным «хамелеоном», мгновенно ставшим в ясном небе переливчато-голубым, исключение составили серебристо-серое жаропрочное керамическое покрытие по краям плоскостей и красные бортовые номера. У ведущего на верхнем киле рядом с номером «42» несколькими черными штрихами изображена изогнутая воронка торнадо, и я задумываюсь, что бы это значило.
Бабах! Первая милашка перешла на сверхзвук, едва убрав шасси. Кажется, только я успел заметить, как она встала на хвост и скрылась в ближайшем облачке. Вторая птичка, наоборот, пошла по широкой дуге над самой землей, выжимая все из системы огибания рельефа, и я заметил полный набор ракет на внешних подвесках.
Я пихнул Филина в бок.
Они что, с полной загрузкой?
Тот хмыкнул.
Разумеется. Последний этап – имитация ближнего воздушного боя. Вводные такие: все средства РЭБ разрешены, из вот этого квадрата, - он показал мне карту на планшете, не выходить.
Не мало места вы им выделили? - поинтересовался я, прикинув площадь выделенной зеленым зоны на карте. - Им же тесно будет на таком пятачке?
Вот и посмотрим, как выкрутятся – сверхманевренность им на что? - Филин ухмыльнулся. - На воле-то мы их уже протестировали на всех высотах. Это финал испытаний в атмосфере. Смотри!
Я снова поднес бинокль к глазам и успел заметить, как первый Т-77 выскочил из тучки практически перед носом у второго. Мелькнула пушистая черта, как неаккуратный мазок кистью, и учебная ракета рассыпалась над кабиной второго оранжевым облачком. А первый сделал полупетлю, заложил вираж, прошил облако навылет и пошел на «горку». Мол, догоняйте меня.
Второй рванулся следом, пытаясь выйти на дистанцию атаки в заднюю полусферу первого, но куда там! Первый запрокинул нос и развернулся почти на месте - ловкий, хорошо рассчитанный маневр, гарантированно обманет большинство земных систем захвата и сопровождения целей. Я увидел вспышки рулевых моторов, прикинул перегрузку и присвистнул: знакопеременная перегрузка, в пике не меньше 11 «же», для землянина многовато. Не отключился бы!
Не отключился, наоборот, не дал второму времени даже подумать о противоракетном маневре, пустив ракету ему в сопла. Тепловая головка, не самое эффективное средство наведения - но как умно использовано, и как быстро! И сразу же ушел вправо-вниз, пройдя в какой-то сотне метров над нами и подняв настоящий ураган. Тоже грамотно - будь это не учебная ракета, его машина тоже могла бы пострадать, вот только нас чуть не сдуло с вышки.
Филин, - спрашиваю, когда он, скользя в воздухе боком и задирая нос, пронесся мимо нас и свечой ушел ввысь, - мне кажется, или это разные машины? «42-красный» заметно проворнее.
Я не добавил, что маневры «42-красного» заставили бы не только сонтаранских истребителей позеленеть от зависти, но и наших летунов-перехватчиков – крепко понервничать, но Филин понял, о чем я.
Машины одинаковые, - он хлопнул меня по плечу. – А пилоты разные. «43-красный» - это Богдан-младший. Не хуже бати летает, но…
Но «42-красный» - Унгерн. Видел смерч на киле? - встрял в наш разговор усатый летун с такими же, как у меня, погонами и наградными планками в два ряда. – Это Санька Шторм, шеф-пилот. Наша, можно сказать, звезда!
Он произнес это с почти отеческой гордостью, и Филин ринулся в бой.
Вижу, - заявил он в ответ. – Вижу Сашку по полету. И раз уж заговорили… Палыч, мы с тобой это четвертый раз обсуждаем, а ты все сопли жуешь. Может, хватит ей болтаться в атмосфере? У тебя ей выше не прыгнуть, а у нас идут летные испытания «Плутона». Прямая космогация! Это прорыв! Представляешь себе фронт работ? Перспективы оцениваешь? Хватит кота за яйца тянуть! Уступи ее мне, а?
Так, а ситуация-то еще интереснее, чем я думал. «Плутон» - это, если я ничего не напутал, первый корабль из семейства мощных ядерных тягачей, на которых земляне рванутся на покорение Солнечной системы. Еще, конечно, не могучий «Плутон-2Ф», способный закидывать грузы на Луну сотнями тонн, не летающие планетологические лаборатории серии «Манта» для исследования пояса астероидов и газовых гигантов, не грозные «космические эсминцы» проектов 33017 и 33019 для патрулирования границ, охраны колоний и межпланетных трасс – зато первый и с настолько удачной энергетической установкой, что она с некоторыми доработками будет успешно использоваться минимум тридцать лет. Потрясающие – по земным меркам, конечно – тяга, удельный импульс и запас свободного хода позволят землянам забыть стартовые окна, переходные траектории и гравитационные маневры как страшный сон и перейти на принципы прямой космогации, по которым успешно летают более развитые народы. Филин прав, для Земли это прорыв, это даже серьезнее, чем выход земных моряков из прибрежных вод в открытый океан.
Отдать шеф-пилота? Даже не проси, - усы Палыча встопорщились. – Что я, дурак, такую команду разваливать, а потом опять собирать пять лет? Я с ними нянькаюсь, пылинки сдуваю, хулиганства их прикрываю, базу отдыха в Балаклаве им выбил - разве что в попку не целую, и что? Явились - не запылились космонавты на готовенькое! А кто мне «семьдесят-седьмого» летать научит? Пушкин?
А если она сама попросится? Отпустишь? Я же знаю, она давно в космос хочет.
Да я скорее фуражку съем. Причем твою.
Слушая их перепалку вполуха, я наблюдал за схваткой пары Т-77 в небе (точнее, за очень профессиональными, но совершенно безуспешными попытками «сорок третьего» сбежать от изобретательно и беспощадно атакующего «сорок второго»), но слово «она» меня зацепило. В этом времени на Земле женщины среди военных летчиков-испытателей встречаются не чаще, чем естественные червоточины в этой галактике. И так будет, пока гасители инерции, а затем антигравы не позволят летуньям преодолеть чисто физические ограничения: девушки Земли пока слабее своих мужчин. А тут на тебе – девчонка показывает нахально-расчетливый боевой высший пилотаж на перегрузках, которые даже для сонтаранских перехватчиков не подарок. Или Филин мне все-таки наврал, и в «42-красный» воткнули какой-нибудь экспериментальный гаситель инерции, что вряд ли (до него им еще лет пятьдесят - но вдруг что-то придумали), либо… девочка или прошла спецподготовку (сколько же времени тогда ее продержали на центрифуге?), или модифицирована (что? до генной инженерии этого уровня им лет сто, до имплантов - лет сорок!), или с внеземными генами. Становится интересно познакомиться и с машиной, и с пилотом поближе.
Я знаю, что в новых двухместных истребителях «Сухих» управление полностью дублировано в обеих кабинах, и что меня не пустят в небо одного, а отправят со мной пилота, за которым эта машина закреплена. Раз я в гостях, надо этим воспользоваться, если я попрошу показать мне то, что я хочу, мне не откажут.
Филин! – теперь моя очередь встревать. – Ты мне полет обещал. Хочу покрутить хвостом на «42-красном».
