«Змей! Что ты делаешь? Нам не нужна еще одна смерть».

«Я знаю, что делаю. В том, что случилось, виноват только я. Отдай мне экстрактор, я займу твое место».

«Уходи из круга, Змей. Осталось немного. Я справлюсь».

«Один ты погибнешь. Вдвоем мы можем выжить - и победить».

«Предлагаешь поверить тебе? Как? Кто ты такой? Почему мне кажется, что я тебя знаю?»

«Потому, что ты меня знаешь. Мы встречались в системе Семи Планет. Я Копийон».

«Генерал Копийон Лиалл а Махалецу. Ты ушел в Матрицу после тех событий, не так ли? Зачем вернулся? Зачем пытался помешать мне?»

«Не тебе, Доктор. Мне нужно было остановить того, кто разрушит Галлифрей».

«Я уже это сделал, Копийон. Ты не остановил меня».

«Не ты. Не Повелитель Времени. Он гибрид двух воинственных рас, непобедимый воин, его победа над нами - фиксированная точка. Я должен был разрушить Паутину, чтобы стереть ее, чтобы освободить наш народ от диктатуры, вернуть ему магию и свободу. Я должен был объединить всех изгнанников, объявить конец Хегиры, время возвращения - чтобы мы объединенными силами смогли его победить. Я смог найти иксионитов, выкравших ключи от машин Паутины. Я дал им нового Оракула, вырастил Секвэллис как Повелительницу Времени, впустил ее в Матрицу, ко всем знаниям Галлифрея. После победы над Гибридом новые галлифрейцы, взявшие лучшее от обеих ветвей расы, вернулись бы во Вселенную, чтобы править. Но ты показал мне, что мой план содержит чудовищную ошибку. Я принял желаемое за действительное. Ты вовремя меня остановил, но цена моей ошибки слишком велика».

«Не я? Что?! Что?!»

«Хватит, Доктор. Закончи то, что я начал».

Как завороженный, Хелле неотрывно следил, как Змей сделал выпад, и клинки со звоном сшиблись снова. Тучи золотистых пылинок взвихрились внутри круга огненной пургой, обтекая стремительные фигуры двух воинов, каждое столкновение мечей высекало искры. Равные по силе, противники радикально различались техникой: текучий, скользящий стиль Доктора с точными одиночными ударами против шквальных атак Змея. Одна из таких атак чуть не достигла цели - Доктор еле успел уклониться, и острие клинка Змея только чиркнуло его наискось по груди. Но даже измотанный, Доктор достал того длинным выпадом в бедро, нырнул под клинок - и вдруг ноги Змея взлетели в воздух, он неловко перелетел через Доктора и рухнул на пол навзничь.

«Хватит, Змей! - ментальная команда Доктора отдалась в голове Хелле острой болью. - Ты достаточно помог. Уходи из круга!»

«Я тебе сказал тогда, - отозвался Змей, тяжело приподнимаясь на одно колено, - мне твоя стратегия взаимного сохранения поперек горла. По мне, так ты просто трус!»

В тот же миг он сорвался с места, перехватил клинок Доктора и направил его острие себе в горло. Клинок вспыхнул по самую рукоять, а тело Змея стало распадаться на вихревые потоки золотых пылинок - Хелле даже показалось, что он ощущает жгучую, шипучую горечь артронной энергии на языке. Доктор выпустил горящую рукоять, шагнул назад, но вдруг ноги у него подкосились, и он со сдавленным стоном упал на колени. Задержался, неловко балансируя слепо вытянутой правой рукой, но не устоял и повалился на бок, зажимая ладонью истекающий кровью шрам на боку. Густые алые капли сочились между пальцами и мгновенно распадались горящей артронной пылью. Огненная нить, уходящая в черное окно над магическим кругом, раскрылась сияющим колоколом. Бледно-розовый свет нездешней зари сверкнул в полных слез глазах Секвэллис, рассыпал блики по клинку Таис - и Хелле ощутил, как истончается и рвется граница реальности.

- Вперед, - шепнул он и шагнул под розовый свет.

Переход оказался мгновенным - новый мир обрушился на них со всех сторон. Полутемный зал исчез, они оказались под бездонным синим небом, где напротив восходящего желто-розового солнца нежилась бирюзовая луна. Перед глазами распахнулась морская гладь, под ногами захрустел белоснежный крупный песок, за спиной послышались лесные шорохи, далекий голос водопада. Хелле вздохнул и опустился на колени перед Доктором.

Обе женщины уже хлопотали вокруг него: уложили на расстеленный плащ Секвэллис, подоткнули под голову скомканную куртку Таис, промокнули раны салфетками из хирургического набора. Выглядел бедняга прескверно: артронный поток высокой энергии опалил его, как горячая песчаная буря. Кожа на руках и вдоль главных каналов потемнела и истончилась до трещин, шрам от шунта превратился в широкую багрово-черную воспаленную рану. Таис провела над ней ладонью и замерла, точно к чему-то прислушиваясь.

- Терпи, Доктор, - прошептала она. - Сейчас я снижу напряженность, остаточная энергия будет лечить, а не калечить… Терпи, я сейчас, вот так…

Кончики пальцев ее вытянутой над раной ладони заискрились, налились желтым светом, и Таис выдохнула облачко золотых артронных пылинок как сигаретный дым. Оно склубилось вокруг Доктора, концентрируясь вокруг ран, заставляя их светиться в локальной регенерации. Тот вздрогнул и жалобно застонал.

- Вот так, хорошо, - пробормотала Таис, пристально наблюдая за потоками золотых пылинок. - Еще болит, а? Надо же, какой емкий шунт получился. Ничего, ничего, сейчас поможет, станет легче…

Она была права. Неровное, хриплое дыхание Доктора выровнялось, и кровотечение из шрама на боку прекратилось. Доктор смог приподняться на локте, огляделся по сторонам и осведомился:

- Ну что, ведьмы? Есть мнение, куда нас занесло?

- Не помнишь? - Хелле услышал за спиной знакомый голос, вздрогнул и чуть не растянулся на песке. - А ведь я обещала тебе - мы когда-нибудь будем там. Это та самая планета.

Доктор попытался приподняться и встать - получилось, но не без труда, его шатнуло, и он схватился за плечо Хелле. Тот повернул голову и увидел двоих, неведомо как оказавшихся в двух шагах за его спиной: Шторм и темноволосого парня, похожего на кота - гуманоидную форму ее ТТ-капсулы, если он правильно вспомнил.

- Вот что ты с собой сделал?! - с негодованием воскликнула Шторм и подхватила Доктора под руку. - Макс, прими нас на борт, пожалуйста! Нам очень нужен медотсек.

***

Алексионаггертар, позывной Шторм

- Бр-р, - Таис зябко передергивает плечами, как будто мы сидим где-то на полюсе холода Сол-3 без скафандров, а не на тропическом пляже, и вокруг нас бушует пурга, а не сияет безоблачный день. - Доктор, мы же тебя чуть не убили! Я до сих пор в себя прийти не могу.

Мы снова сидим на морском берегу, куда Доктор и Таис, поймав мой пеленг, пробили канал. Стараниями Максима все расположились с комфортом в легких сетчатых шезлонгах возле самой кромки воды. Едва придя в себя в медотсеке, Доктор потребовал выпустить его из капсулы и вернуть на «вольный воздух», а нам ничего не оставалось, как последовать за ним. Максим запустил нам пищевой синтезатор в режиме летающего столика (стащил из моей детской памяти сказочную скатерть-самобранку?) и завис над водой в позе лотоса, закрыв глаза. Местная структура континуума, кажется, доставляет ему немалое эстетическое удовольствие.

- Как будто у нас были еще какие-нибудь способы пробиться через «нигде» и «никогда» - выдает Доктор вслух. Голос у него еще слабый, но тон уже уверенный, не допускающий возражений. - Всего лишь физическая боль. Вопрос в другом… Два вопроса, точнее. Первый: Шторм, зачем надо было действовать настолько радикально? Из твоего сообщения я понял только то, что разрыв принял взрывной характер, и что придется делать прокол. Второе: где, разрази меня Время, все-таки мы оказались?

Он кутается в темно-синий пушистый халат и пытается прогреть пятки в раскаленном песке. Поверхностные артронные ожоги практически зажили, но терморегуляция еще барахлит, ему холодно, и он ничего не может с этим поделать, разве что потребовать у самобранки огромную кружку горячего чая и обхватить ее озябшими ладонями. Все-таки зря я повелась на его нытье и жалобные взгляды и слишком рано выпустила из медицинской капсулы. А еще эта гелевая повязка на боку - ее придется носить, пока наноботы внутри нее не инкапсулируют шунт, то есть как минимум до вечера. При этом она весьма толстая, из-за нее приходится сидеть криво, и она сковывает движения, что для Доктора просто невыносимо. Но он предпочитает терпеть повязку, лишь бы не лежать в капсуле, поэтому не жалуется, только смотрит на меня, наклонив голову набок, и снова напоминает мне того несчастного котенка в луже на школьном дворе.