Сегодня не только я заметил, как она смотрела на меня в минуты прощания. Андрей даже не мог скрыть своего полного недоумения, выдавая волнение постоянными почесываниями левого уха. Но я был уже не в силах погасить яростное пламя живого, но уже увядающего цветка, в котором скрыт магический трепет нежного румянца под темнотой лепестков. Однажды он растворит свою красоту в красках ночи. Его не сможет спасти никакой дождь, пытаясь исцелить корни. Пион просто погаснет, как любая свеча. Он не наберет заново свой цвет и не выпрямит свой стан, сколько бы Андрей не пытался любить этот цветок против ее воли.

Ирэн перетянула все одеяло, и под утро я замерз. Сильным ветром выбило идеально висящие шторы в беспорядочно разлетающиеся танцевальные мотивы. Свежий воздух наполнил пространство где мы спали, пройдя по моему позвоночнику, будто пальцами. Мурашки побежали по телу. Блеклый свет фонарей просвечивал сквозь летящее прозрачное бесконечное полотно, мешал мне спать. Быстрой пробежкой я дошел до ванны. Горячая вода согрела мою плоть.

Выйдя из душа, я подошел к зеркалу, долго рассматривал себя в нем. Недельная небритость уже делала из меня не человека, а какого-то мохнатого зверя. Из отражения на меня смотрел гордо волк. Только глаза его не были бронзового цвета, в них разливалась глубокая синь марианской впадины. Мне захотелось улыбнуться самому себе. В отблеске зеркала это было несколько иначе. Улыбка была волчьим оскалом, где обнажались клыки. Этого дикого зверя в отражении портил человек. Тот, кем я являлся. Ванное псише оголяло мою суть. И чтобы не напоминать себе каждый раз об этом, случайно или специально отразившись в зеркале, я взял станок в руки. Густая щетина исчезала после прикосновения бритвы. И через пару минут с ней было покончено окончательно.

Я не слышал, как приоткрылась дверь. Оттуда свободно можно было за мной наблюдать, что и делала Ирэн. Она припала к косяку двери и игриво всматривалась. Она была такая крохотная и смешная в белом белье с рюшами. Улыбалась и трогательно смотрела в мои глаза через большое зеркало. Я не сразу ее заметил, но как только понял, что она стоит за моей спиной, тотчас же обернулся.

– Давно тут стоишь?

– Пару минут. Любовалась тобой. Как же ты красив, Рустем. Просто Бог! Я не могу не любоваться тобой.

– Хы, – я довольно ухмыльнулся, но все же переспросил, нахмурив брови. – Бог?

– А-га.

– Никогда так не говори!

– Почему?

Я промолчал, но скулы злобно пульсировали. Она не могла этого не видеть.

– Ну, хорошо… – вытаращив глаза в недоумении, вымолвила она. – Ты так рано встал…

– Да. Я брился.

– Я видела. Тебе по-всякому хорошо. Только когда ты колючий – болят губы и щеки от щетины после поцелуев.

– Ну вот, я так и думал. Зайди в ванную, а то мне дует. Я что-то у окна замерз сегодня спать.

– Это я виновата. Открыла балконную дверь перед сном проветрить и не закрыла. А еще украла у тебя потом одеяло.

– Есть такое. Я не привык с кем-то спать. Обычно, я сплю один, потому у меня одно одеяло.

– Я надеюсь, что ты привыкнешь быстро.

– Привыкну? Ты собралась со мной жить?! – я удивленно приподнял брови.

– А-га, – она кивнула головой в такт моему глубокому удивлению.

– Ну, ты занимаешь мало места, с тобой удобно спать, – словно размышлял я вслух.

– А мне с тобой! Ты такой большой, теплый…

– Но…

– Что но?

– Я не хочу серьезные отношения, – я сознательно обрубал ее фантазии.

– Я тебя люблю, Рустем!

– Ты понимаешь, что нам нельзя быть вместе? – я прервал ее романтику нужным вопросом.

Она наконец зашла в комнату и вновь ее большие темные глаза вышли из орбит.

– Почему?!

– Ты девушка моего друга!

– Бывшая девушка, заметь, бывшая! Мы расстались несколько дней назад.

– Я знаю. Но ты же понимаешь прекрасно, что это не меняет сути.

– Это многое меняет, – она делала вид, что не понимает, чем еще больше создавала напряжение.

– Для него точно не меняет ничего. Он с первого дня запал на тебя. Он не будет рад нашим отношениям.

– Я не должна быть с ним только потому, что он влюблен! Я-то люблю другого мужчину, люблю тебя…

– Ты должна понимать, что нам не по пути… Понимаешь ты или нет?

– Я не понимаю, почему?! Андрей сразу знал, что я люблю тебя!

– Он мне не говорил…

– А ты бы хотел, чтобы он тебе признался, что его девушка любит его лучшего друга?! – она взвизгнула несколько напыщенно и наигранно.

– Любишь?

– Да! Я влюбилась в тебя, а не в него! Понимаешь? И он изначально это знал. Он пытался все изменить. Да! Он пытался поменять все, но у него не вышло! Он знал, что я влюблена в тебя. У нас был откровенный с ним разговор на эту тему!

Она села на край ванны и стала рассказывать мне об их отношениях. Она говорила то, что я не знал.

– Какой разговор?

– Я сказала ему, что не могу быть с ним, потому что меня тянет к тебе.

– А он?

– А что он? Он бесился и не понимал, что я в тебе нашла. Кричал на меня, что я тебя совсем не знаю. Как я могу любить!

– Ну да. Логика понятна. Ты меня совсем не знаешь… А говоришь, что любишь.

– Я люблю! Я так чувствую.

– Чувствуешь? – вопрос прозвучал несколько с усмешкой.

– Что люблю тебя, Рустем!

– А ты знаешь меня?

– Мне кажется, да… Да и ненужно знать человека, чтобы его полюбить. Я думаю, это не так важно.

На эти пафосные слова из ее уст я усмехнулся так, как еще не усмехался в ее присутствии. Меня забавляла сама мысль о любви к человеку, которого знаешь пару недель.

– Значит, думаешь, что любишь?

– Да, я же сказала. А ты не видишь этого? – ее губы обиженно поджались. – Мне даже кажется, что ты смеешься надо мной…

– Я не утверждал! Я лишь спросил тебя. Как ты можешь говорить о любви, не зная человека? Или для тебя внешняя оболочка это все?

– Ты мужественный, у тебя шикарное тело, ты притягиваешь к себе…

– Ты описываешь только внешние достоинства. Это то же самое, если ты сейчас скажешь, что полюбила цвет моих глаз.

– Ну даже если и так? Почему нет? Твои глаза – это ты. Я люблю твои синие глаза. А когда ты кончаешь, то они становятся темнее, почти черные… Или когда ты злишься… они темнеют и становятся синие-синие. А когда ты под кайфом, то они немного мутные, будто пеленой покрытые. Понимаешь… Я все замечаю. Знаешь, как классно смотреть в них! И видеть все эти тонкости?..

– Хы…

– Правда. Я не обманываю!

– Ирэн! Все это лирика. Андрей не примет такой удар, и нам надо прекращать это баловство, пока он нас не застукал.

– Почему баловство? У тебя нет чувств ко мне?!

– Чувств?

– А-а-а… И ты думаешь, что он не знает? Что он дурачок? Не понимает, что мы спим? Я не говорила, если ты переживаешь об этом. Я думала, ты сам скажешь ему, что хочешь быть со мной.

– А я хо-чу? А я хо-тел? – я тянул слова, играясь с Ирэн.

– Не хочешь? – в ее глазах читалось недоумение, покрытое сантиметровым слоем обиды.

– Я не хочу так… Я не хочу, чтобы было все так…

– Как так?!

– Нечестно. И даже в чем-то мерзко, что ли.

– Меня к тебе безумно тянет, я тебя хочу! Я вижу, какой ты умный, успешный и очень нежный к девушкам. Во всяком случае, ко мне, – и она ехидно улыбнулась. – Давай попробуем быть вместе?

– Я не уверен, что это хорошая идея…

– Ну, почему?

– Потому… Потому, что это просто была страсть. И ты это знаешь!

– Страсть! Вот как ты заговорил! Притом еще и мерзкая?

– Не играй комедию.

Она говорила со слезами в голосе, но, кажется, они совершенно меня не трогали. Большие карие глаза стали словно масляными и не сводили с меня взгляда. Я же ощущал в себе лишь то, как растекается по телу сердечное довольство. Наконец состоялся нужный мне разговор и теперь не нужно выдавливать из себя необходимые эмоции, ведь я давно исчерпал весь лимит выделенных на этот роман сил.