Больше не понадобилось намеков. Йоэль не стал спрашивать, уверен ли тот в конечном выборе, иначе бы процесс затянулся еще на декаду.
Йоэль обернулся за спину, чтобы оценить обстановку. Мутные от алкоголя взгляды парней и девушек, искоса оценивающих друг друга и запах перегара. Некоторые без смущения подходили к столикам с привлекательной для них барышней, угощали выпивкой, а затем под ручку удалялись к выходу. Хокка впервые чувствовал себя сущим ангелочком: трезвый и без грязных мыслей на задворках сознания.
Это точно не то, чего он хотел. Впрочем, окинув взглядом настенные часы, он удивился тому, что на дворе всего-то десять вечера. Возможно, если он успеет вернуться домой к двенадцати, то проспит целых шесть часов? Ну да, конечно, Хокка, шесть часов — порог твоих несбыточных мечтаний. По крайней мере, так он думал в ожидании окончания этого светского мероприятия.
— Ну же, Йоэль, ты не можешь оставить меня без собутыльника, — молил Йоонас.
— Еще как могу, просто наблюдай за мной.
— Это не честно-о-о, — протянул Порко, вцепившись в бокал с только что принесенным мартини.
Красная сочная ягодка, нанизанная на край сосуда, пустила сок, при виде чего Йоэля одолела секундная жажда. Но в силу собственной упертости Хокка воздержался от алкоголя на один день.
— И все-таки мне хочется услышать от тебя, что ты постоянно пишешь в том дневнике. Ну знаешь, помимо переживаний из-за фанатов. Ты же наверняка пишешь в нем что-то еще.
— Не начинай, Порко, — фыркнул Хокка.
— Да почему? — облизал губы, на которых остались капли коктейля, и затянул: — Йоэль, нет ничего такого, чего бы ты не мог мне рассказать. Мы друзья, и я всегда готов тебя выслушать.
— Боюсь, это слишком личное.
— Да ну, мы с тобой делили автобус, комнату в отеле, туалет, девушку… что может быть более личным? — Йоэль пожал плечами, оставляя вопрос открытым. — Ладно, храни свои секреты.
Йоэль не хотел раскрывать карты раньше времени. Возможно, как-нибудь бы он нашел в себе силы рассказать правду; вместо того, чтобы разливать тысячу мыслей на страницы блокнота, просто высказать все в лицо. И он был почти близок к этому, потому что устоять перед обаянием Порко практически невозможно. Йоэль видел, что Йоонас взаправду обеспокоен его состоянием, и на миг задумался о том, как бы корректно выразиться. А потом в поле зрения появилась очередная девчонка.
— Познакомимся?
Йоэль устало подвел глаза кверху. Чего и стоило ожидать: еще одну барышню свел с ума сам Йоонас Порко. К слову, тот лишь улыбнулся в ответ — нервно, словно его в чем-то подозревали, — и положил на язык клубнику, которую после запил оставшейся каплей мартини.
Йоэль сразу отметил, что зрачки его друга стали шире, а движения — медлительнее. Координация ухудшилась, что стало очевидным, когда Порко выставил одну ногу вперед и едва ли удержал равновесие. Крепкий мартини и Йоонас — несовместимые вещи, подытожил Хокка.
— Уже занят, — Йоэль положил руку на плечо друга и как-то по-собственнически прижал его чуть ближе к себе.
Незнакомка и чутка подвыпивший Йоонас обменялись непонимающими взглядами, поморгали, и наконец девушка смогла снять с языка:
— Вы… что же, не буду мешать.
Несмотря на скорость, с которой она развернулась, Йоэль различил, что ее щеки порозовели. На момент ему подумалось, что этакая шутка была не очень уместной, особенно если учесть, что он медийная личность. Как бы потом не вычитать нигде в новостях о своей гомосексуальности.
— Какого хера? Я почти подцепил ее.
— Ты пьян, — констатировал Хокка и принялся тащить Порко к выходу.
Тот, конечно, воротился, но был явно приторможен алкоголем. С заплетающимся языком он пробубнил:
— Эй-эй, подожди, мы не можем так просто уйти.
— Можем. Идем, отведу тебя домой и наконец-то пойду к себе.
— Я еще не готов уходить!
— Я выполнил твое желание, а теперь выполни мое желание: мы уходим. Давай, любитель дорогого алкоголя, шевели ногами.
========== Глава II ==========
Предложение вызвать такси было отклонено. Йоэль не очень-то и хотел: до дома Порко их ограждала пара кварталов. В принципе, меньше, чем за час, преодолеть их — посильно. А если учитывать, что сам он живет неподалеку, буквально через одну автобусную остановку, так вообще Йоэль обрадовался, что сэкономит хоть на дороге.
Но вскоре пожалел об этом, стоило им отойти от здания бара. Слушать завывания нетрезвого Йоонаса на протяжении всей дороги было сомнительным удовольствием. Парень неутомимо плясал под светом уличных фонарей, изредка наворачивая круги возле столбов. Йоэлю эта сцена напоминала мюзикл «Танцующий под дождем», хотя для полноты картины не хватало дождя.
Внезапно Йоонас заглох. Йоэль уже успел возликовать, но наступившую тишину вновь разрезал сиплый голос Порко:
— Тебе нравится, как я пою?
Ни для кого не секрет, что все участники группы талантливы; Йоонас не был исключением, а Йоэль не скрывал, что голос Йоонаса казался ему слащавым и настолько приятным для ушей, что если бы пришлось отдать место фронтмена кому-то другому, то это обязательно был бы Порко.
Увы, сейчас Йоонас совершенно не старался тянуть ноты, и его дикие возгласы тяжело было назвать пением. И почему-то Йоэль все равно решил соврать:
— Очень.
Снова тишина. Довольный ответом Йоонас обнажил зубы в улыбке и, с трудом перебирая ногами, продолжил «представление».
Проулок не был людным, но случайные прохожие при виде наклюканного в задницу Йоонаса переходили на другую сторону улицы и косились на ребят уже оттуда. Йоэлю не хотелось, чтобы об этом инциденте гудели в массмедиа. Его успокаивала мысль, что Хельсинки по сравнению с Оулу большой город, и тут новости не разлетаются так же стремительно.
Йоэль чертыхнулся, когда носившийся из стороны в сторону Йоонас запутался в ногах и упал на его плечо. Йоэль понимал, что в действительности Йоонас не настолько пьян, и его гиперактивность была связана с чем угодно, но не с выпитым бокалом мартини — каким бы крепким тот ни был, а бывалому пропойцу вроде Порко было бы мало.
В Йоонасе всегда кроились тонны энергии. Посему Йоэлю не составило труда скинуть все на шаловливое настроение парня, слегка подогретое алкоголем.
— Вот я подумал, — начал Йоонас и притопнул ногой. Перенес значительную часть веса на Йоэля, чем заставил притормозить. — Ты бывал у меня уже. Я бывал у себя тоже. А у тебя — нет.
— Тебе это не нужно, — отрезал Хокка.
— Еще как нужно! Мы же лучшие друзья.
Йоэлю не хотелось пускать никого в свою квартиру, даже Йоонаса. Впрочем, что значит «даже»? Тем более Йоонаса! В таком состоянии, скорее всего, Порко бы сотворил в доме Йоэля еще больший бедлам, чем там уже стоял. А потом разлегся бы звездой на его постели и отключился.
— Категорически нет.
— Йоэль, я тебя так часто о чем-то прошу?
— Ты только сегодня заставил меня купить себе выпивку.
— Не прибедняйся! Ты задел мое хрупкое эго и таким образом выпрашивал извинения.
— Ты обидчивее Томми, — прошипел Хокка и, словно смирившись с печальной судьбой, опустил голову в землю. — Знай, я иду на это, потому что оставлять тебя бухим одного небезопасно.
Порко победно ухмыльнулся и оторвался от Йоэля.
— Ты бы не отказал даже трезвому мне.
И его слова были пропитаны горькой правдой, которую Хокка усердно зарыл где-то на дне своего сердца и разума.
— А как же.
Длинный коридор встретил Йоонаса разбросанными у ног разными парами обуви, о которую он спотыкался раз за разом. Самая дальняя комната приходилась кухней, и Йоонас бесстыже юркнул внутрь, чтобы увидеть позади обеденного стола выход на балкон. Он вспомнил о пагубной привычке друга. Не то чтобы сам Йоонас был без грешка, но курил он гораздо реже Йоэля, который, в свою очередь, глушил голод выпивкой и сигаретами.
В последнее время, с момента переезда из Оулу в Хельсинки, Йоэль не отказывал себе в нормальном завтраке или обеде, но сопровождались они ритуалом: до и после еды Хокка обязан был покурить. И теперь Йоонас был осведомлен, откуда у этого ритуала ноги растут.
