Порядком погрузившись в чтиво, я склонился чуть ли не к самому экрану, закусил кончик большого пальца. Дверь в класс открылась, но звук шагов не последовал, и я вынырнул из-за ноутбука. Текст личного дела остался на экране, но вот фото чудесным образом встроилось в реальность! В дверном проеме замер школьник крепкого телосложения. Рукава сорочки были закатаны до локтей, плотно обхватывали широкие предплечья. Нахмуренные брови делали прямоугольное лицо еще более непроницаемым, но в прорвавшемся наружу напряжении не проглядывалась злость — лишь волнение и сосредоточенность. Сэл Сэлинджер (имя я успел выцепить из личного дела) разочарованно закончил осматривать класс, всецело проигнорировав обернувшихся на него девчонок, явно заинтересованных в знакомстве. Он уже собирался уходить, когда приметил меня и напрямую, в весьма вежливой манере спросил о Вельте. На секунду меня парализовало происходящее, и вместо меня Сэлинджеру ответила школьница:

— Его сегодня нет.

— Ясно… — тяжело выдохнул он и, по-военному повернувшись на каблуках, вышел из класса вон.

Довольно подозрительно я подорвался с места, как только закрылась дверь, и поспешил за Сэлом, попутно доставая мобильный телефон и вызванивая Вельта. Удачный план зародился точно вспышка сгорающей звезды на фоне сплошной неопределенности ночного небосклона! Сэлу нужен Вельт? Отлично, устроим…

***

Быстро обговорив идею с Вельтом, я настиг Сэлинджера у его класса, отвел в сторонку и чуток пообщался, придерживаясь роли постороннего учителя, всего лишь желающего помочь ученику. Я соврал Сэлу, что почти ежедневно по пути домой подмечал Вельта в парке, читающего на одной и той же скамейке, и раз уж Сэлинджеру необходима встреча с прогульщиком, он может попытаться пересечься с Вельтом там, — что привело в шесть вечера меня и Вельта в загороженную деревьями беседку поблизости от места будущей «случайной» встречи…

— Скажи что-нибудь, — попросил я Вельта, отойдя от него в другой угол беседки и приложив телефон к уху. Откровенно мандражирующий, он расправил худи, в кармане которого находился его мобильник с отключенным динамиком, но работающим микрофоном, чтобы я мог быть в курсе предстоящего разговора.

— Говорю что-нибудь…

— Отлично, все слышно. — Я приблизился к Вельту, присел перед просветом среди деревьев, открывающим вид на упомянутую в беседе с Сэлинджером скамью, и ободряюще погладил крестника по плечу. — Все будет хорошо: я — рядом, и если разговор начнет заходить куда-то не туда, то тут же вмешаюсь. Веди себя как ни в чем не бывало, словно не знаешь о встрече и о самом Сэлинджере. Посмотрим, что ему от тебя надо, и уже от этого будем, как говорится, плясать.

Вельт молча кивал, стискивал подрагивающими пальцами книгу, взятую для поддержания слепленной мною «легенды». Получив напоследок пожелание удачи, он маленькими — осторожными, но быстрыми шажками добрался до скамьи, занял место и раскрыл том на случайной странице. Вокруг шумели кронами деревья, позвякивали велосипедные звонки на дальних парковых дорожках, в траве гордо щеголяли темные птички, почему-то до смешного напоминающие Вельта. В этом нервном «затишье перед бурей» мы просидели минут пятнадцать от силы, когда я рассмотрел среди гуляющих по тропкам посетителей парка Сэла. Он ступал быстро, уверенно, обходил неторопливых гуляк не глядя: все его внимание было направлено на сканирование скамеек. Целеустремленный взгляд ухватился за сутуло склонившегося над страницами Вельта, и Сэлинджер врос в землю. Несколько секунд он стоял неподвижно со сжатыми кулаками, вскоре один из них скользнул в карман школьных брюк, в котором, очевидно, что-то лежало, а то ведь иначе Сэл был уж как-то чересчур воодушевлен встречей с Вельтом… Мой крестник не видел медленно приближающегося Сэлинджера до последнего — пока тень не накрыла Вельта, а книгу частично не загородил протянутый шоколадный батончик. Вельт дернулся назад — ударился позвоночником о горбатую спинку скамейки.

— Это что?.. — слабо спросил он.

— Шоколадка с нугой, — кратко ответил Сэл, бросил батончик Вельту на колени и сел справа. Вельт захлопнул книгу, поднял угощение двумя пальцами за самый хвостик обертки, будто внутри вполне могла оказаться бомба.

— Зачем мне это?.. И кто ты такой? — спохватился Вельт. — Мы разве знакомы?

— Я Сэл Сэлинджер, и лично мы не знакомы, но… — Он сплел руки на груди, недовольно зыркнул вперед, поверх людских голов. — Я знаю, что тебя шантажировала моя сестра. Я с этим разобрался, честное слово! Она тебя больше не побеспокоит, — поспешно добавил Сэл.

— Спа…сибо?.. — пролепетал Вельт, неосознанно поглядывая в сторону беседки. — А это — извинение, что ли?

— Нет, просто шоколадка.

— Спасибо, я такие люблю, — улыбнулся он не батончику, зажатому в руке, а воспоминаниям о всяком Хеллоуине, проведенном с этим вкусом.

— Здорово, я тоже, — неожиданно дружелюбно вымолвил Сэлинджер. — Знаешь, я фанат твоих роликов…

— Что?..

— …Впервые случайно наткнулся, но потом просмотрел все, которые разлетелись по сети!

— Их там больше одного?.. — поморщился Вельт.

— У меня в избранном что-то около… пятнадцати штук — и сохраняю я все, какие нахожу, потому что в полнейшем восторге от твоего творчества!..

— В этих видео нет ни толики творчества.

— Не соглашусь. Мне до безумия нравится, какую ты для роликов надеваешь одежду, я обожаю твой стиль! Какое положение выбираешь относительно камеры, какие секс-игрушки используешь, как понемногу увеличиваешь напор сексуальности действиями… Что это, если не творчество?

Вельт смотрел на Сэлинджера как зачарованный, в его пальцах таял батончик: такими темпами в обертке будет жидкий шоколад с нугой.

— Меня… никогда не хвалили за те видео, — сглотнув, сказал Вельт. — Сам понимаешь…

— Ханжество — зло. Если бы все придерживались прогрессивных взглядов, вокруг было бы гораздо больше счастливых и самореализующихся людей.

Его слова прозвучали для меня как укор, который вполне мог ощутить и Вельт: я страшился оказаться неправым в глазах последнего, грубым, непонимающим! — но я же прав! Вельт — ребенок, еще слишком мал для развязности, тем более публичной!.. «А что, став взрослым, он сможет быть «Кроликом во грехе»? — отозвался второй Дэмиен в моей голове, и я, не найдя контраргументов, зажевал язык. — Раз дело не в возрасте, то в чем причина моего непринятия его способа самовыражения?» Будь я честнее с самим собой в том числе, влет осознал бы ответ на поставленный вопрос, как и истоки возрастающей антипатии к Сэлу Сэлинджеру, на деле оказывающемуся хорошим парнем…

Вельт и Сэл еще двадцать минут душевно болтали о видео-непотребствах, вознесенных до высот творчества. Но разве я сам не отмечал красоту любой мелочи, попавшей в кадр увиденного мною ролика «Кролика во грехе»?.. Кроличьи уши, снежный парик, сиреневые линзы, гольфы, подтяжки, колокольчик на шее… У Вельта определенно есть вкус — не в той области, в какой бы мне хотелось, но все же… Это открыто признает Сэл, не сводящий взора с губ уплетающего батончик Вельта, и бескомпромиссно отрицаю я. Сэлинджер выгоднее для Вельта в качестве замены таинственного любимого человека: да, из-за внешности — возраста — больше подхожу я, но вскоре Вельт может понять, что Сэл согласен на все, что бы «Кролик во грехе» ему ни предложил. В старших классах и распускается сексуальность, щедро удобренная тягой к экспериментаторству. Не хочу, чтобы мой Вельт оказался в руках Сэлинджера… Вообще ни в чьих!..

…кроме моих?.. Да что за проклятие…

Сэл настаивал на том, чтобы проводить Вельта до дома, но крестник был осторожен, понимал, насколько опасно в наши взбалмошные дни показывать малознакомым людям, где живешь. Незаметно для Сэлинджера отключив все это время продолжающийся телефонный разговор со мной, Вельт вбил в мобильник номер Сэла и продиктовал ему свой. О чем они говорили, прощаясь у скамьи, я уже не слышал, но у обоих язык тела был до невозможного прост: Вельт осторожно пятился, Сэлинджер наступал, даже попытался «по-дружески» обнять того, но едва смог дотянуться до плеча. Вельт умчался с книгой у груди, а проводивший его взглядом Сэл вернулся на скамейку и запрокинул голову, прикрыв глаза, благодаря чему я смог покинуть беседку и сам парк незамеченным.