– Ты издеваешься? – громко прорычал золотисто-красный дракон слева. В его чешуе не было ни намека на черный, зато на солнце он сверкал так, что казался красивее их всех. – Что у тебя опять случилось? Трахаться захотелось? Я слышал, у тебя новая аара!

Айден стиснул челюсти за секунду до того, как из горла вырвалась струя огня. Впрочем, сквозь зубы все же прорвались языки пламени, но Гленхейд только ядовито фыркнул, продолжая полет.

– Мои дела тебя не касаются, – ответил седьмой принц, стараясь сохранять спокойствие. – Тем более дела моего атриса.

– Зато нас касается тот факт, что ты опять решил действовать, наплевав на всех, – проговорил с раздражением Иланшер, дернув ядовито-оранжевой головой. Они с Гленхейдом были похожи, как сердолик похож на янтарь: вроде и разные, но общего в них больше, чем у других братьев.

Айден не злился, он знал, что, в общем-то, они правы. Седьмой принц и сам первый начал бы возмущаться, если бы кто-то поступил так, как сейчас собирался поступить он.

Вот только как объяснить, что его тянет не пустая прихоть?.. Или, может, все это ему лишь кажется и стоит просто не обращать внимания?..

Айден закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться на тревожащем чувстве в груди. Затем осторожно накренил крылья, уходя в полете на несколько метров ниже братьев.

Это был довольно опасный маневр: цепочка заклятья должна была оставаться крепкой, а звеньями служили тела всех семи принцев. Сейчас же одно звено натянуло всю связку, грозя разорвать тщательно выстроенное заклинание, растратив впустую колоссально количество тиаре драконов.

Однако Айден хотел хотя бы на несколько минут почувствовать себя в одиночестве… если этот термин вообще можно было применить к полету в компании ещё шестерых мужчин.

– Шерблайдовская твоя задница, ты что вытворяешь? – выдохнул сверху Иланшер, который был ближе всего к нему. Он резко наклонился, поменяв угол полета и пытаясь выровнять искаженную цепь колдовского обряда.

В тот же миг напряжение магии стало очевидно, потому что прямо в воздухе начали проявляться горящие огненные символы. Круг, в котором летели драконы, буквально пестрел золотисто-желтыми буквами. Огромные, вписанные друг в друга окружности тонкими обручами проходили сквозь грудные клетки братьев, черпая тиаре прямо из их магических ключей. Минуя печати.

Теперь, если бы кому-то вздумалось посмотреть на все происходящее сверху, этот кто-то увидел бы, что семеро драконов вместе с горящими символами и составляют одно чрезвычайно сложное колдовское руно. Исчезнет один дракон – и руно неминуемо разрушится, принеся с собой далеко не самые радужные последствия.

– Иланшер, не трогай его, – раздался строгий, но спокойный голос спереди. Там в основании печати как раз летел Элайдарион Золотой Закат.

Небо стремительно темнело, солнце почти совсем скрылось за горизонтом, и вот-вот братья должны были продолжить полет в сумраке ночи. Айден любил это время и в какой-нибудь другой день с удовольствием провел бы ночные часы с родственниками, может быть даже ему удалось бы ни с кем из них не поссориться.

Но сейчас чем более нервным становился он, тем сильнее росло напряжение остальных драконов. По связи колдовской печати они чувствовали его слишком хорошо… И это раздражало.

Айден стиснул зубы и попытался активировать простенькую печать "Чистого разума". Всего лишь третий уровень, ничего сложного… Разве что в момент, когда твой ключ полностью вычерпывается совсем другим, чудовищно сильным и почти автономным заклятьем, тратить тиаре на что-то еще было подобно пытке.

Но седьмой принц не обращал внимания на боль. Сердце застучало болезненно быстро, когда магия заструилась по венам и брызнула в начертанный мысленно рисунок.

Но это сработало. Разум расчистился, и дракон вздохнул свободнее, на время забывая о том, что вокруг него вообще кто-то есть.

В тот же миг перед его глазами начали мелькать смутные образы. Туманные, непонятные.

Айден никогда не умел видеть будущее или угадывать, куда повернут тропы Рока. Однако прямо сейчас всю силу своей концентрации он направил в одну-единственную точку – в чувство тревоги, что с каждым мгновением все сильнее росло.

Он потерял счёт времени, забыл о том, где находится. Он больше не слышал братьев, один из которых не переставая ругался. И это позволило ему совершить почти невозможное.

Он вдруг увидел то, что подвластно лишь немногим существам этого мира. Перед ним пульсировали тонкие перепутанные линии, сверкая в закатном полумраке разными цветами. От болезненно-черного до багряно-красного.

"Нити судьбы…" – задержав дыхание, подумал Айденион, стремительно разыскивая среди них ту, при виде которой спазм в его груди сделался бы сильнее.

Седьмой принц мало что понимал в умениях провидца, ведь у него никогда не было подобного благословения Яросветной девы. Однако о том, как найти нужную нить, он все же знал. Даром что этих нитей перед ним расстелилось бесконечное множество.

Зная, что у него совсем мало времени, принц стремительно перескакивал глазами от одной линии к другой, пока наконец не нашел ту, светло-голубую, отливающую в свете закатного солнца мягким золотом. И не потянул за нее…

А вот то, что он увидел дальше, повергло его в глубокий шок.

И в тот же миг под крики ярости шести истинных драконов Айденион Огненокрылый разорвал высшую печать пятого уровня. А затем, чувствуя, как боль от разрушенных колец заклятья практически дробит его кости вместе с костями его братьев, исчез в черно-красном вихре разорванного пространства.

Селина

Глядя, как Рэнвиэль спокойно преодолевает оставшееся между нами пространство, я похолодела от страха. Огонь, которым меня окружил Мельгорион, уже не казался защитой от посторонних, теперь он более походил на ловушку, из которой невозможно выбраться.

Затравленно я оглядела присутствующих сквозь пелену оранжевого пламени, в очередной раз замечая широко распахнутые от изумления и все же безразлично-холодные глаза дарков, удивленно ужасающиеся глаза аар, прижавшихся к стене вдали, и даже один блестящий взгляд маленького мальчика, прячущегося за юбку одной из даркесс. Сперва я не замечала его присутствия, а теперь с отстраненным и совершенно неуместным любопытством осознала, что этот малыш, судя по всему, тоже будущий дракон…

Впрочем, для меня сейчас это не имело никакого значения, и, наверное, я просто всеми силами пыталась зацепиться взглядом хоть за кого-нибудь, кто мог бы мне помочь. Кто мог бы убрать от меня подальше мужчину, от которого веяло холодом и смертоносной силой.

Когда Ренвиэль оказался совсем рядом, Мельгорион словно отошел ото сна, в который его погрузили слова посла Шеллаэрдэ. Черноволосый Сандролион вместе с еще несколькими старейшинами двинулся в нашу сторону, и на их лицах читалось раздражение, были напряженно сдвинуты брови. Последние слова Рэнвиэля им явно не пришлись по душе.

Как же сильно я обрадовалась в этот момент! И сердце еще громче застучало, когда Мельгорион, что был ближе всего к нам с вампиром, проговорил:

– Уверен, мы сможем договориться с любезным представителем наших добрых друзей – вампиров – о том, чтобы компенсировать вам право крови каким-то иным способом. Возможно, вы пожелаете…

Похоже, Первый жрец собирался предложить вместо меня кого-то другого. Или, может быть, дать послу денег. Пора было праздновать победу!

Вот только едва я несмело начала улыбаться, невольно попятившись на полшага назад, как Рэнвиэль целиком развернулся ко мне.

– Я уже пожелал, – проговорил он хлестко, но мягко одновременно. Его слова были как расплавленное серебро – пластичными, нежными и одновременно убийственными, как раскаленный металл.

В следующий миг он схватил меня за руку, резко потянув на себя, обнял, прижав к себе, и заглушил мой сдавленный крик собственными губами.

И через секунду все исчезло в плывущем тумане цвета первозданного мрака.