Сирглин молча слушал и кивал, хотя вряд ли это можно было назвать согласием или чем-то вроде того.

– Он, безусловно, четвертый, ее ключ тиаре, – продолжал дофин. – Или когда-то был четвертым. Сейчас-то он пуст и едва мерцает, словно его и вовсе нет. Видимо, катастрофа с башней ранила аару. Возможно, оракул сжёг ее магию изнутри, не знаю, говорят, старая кровопийца это умела.

Сирглин промолчал и на этот раз, хотя Элайдарион готов был поклясться, что видит в уголках его губ призрачную улыбку. Словно он… умалчивал о чем-то.

– Мы должны ограничить к девочке доступ посторонних, – сказал тогда Первый принц, отчаявшись услышать хоть что-то. – Забирать ее у Айдена и изучать мы не имеем права, но не позволить другим ее забрать – вполне можем… пока. Кстати, именно поэтому я хотел попросить тебя развернуть сеть запретительных печатей над атрисом. У тебя они получаются лучше всего. Сможешь?

– Смогу, – охотно кивнул Сирглин.

Он никогда не отказывал, и Элайдар об этом знал.

– Спасибо. Тогда иди, мы и так здесь задержались, – проговорил дофин, вставая с камня. – Но жду тебя через час в Золотом Чертоге на совещании. Прибудут все министры, главы родов и домов. Нужно как можно быстрее принять решение, что делать с Шеллаэрдэ. Все запланированные переговоры с ними отныне отменяются, как ты сам понимаешь. Я уже отдал приказ перейти на военное положение. Патрули на границе с Кровавым крестострелом увеличены втрое… но это не только с нашей стороны. Все говорит о том, что будет война.

– Я это понимаю, брат. И я приду, – спокойно отозвался Шестой принц. Развернулся и исчез в вихре магии, хотя Элайдарион, как ни старался, не сумел рассмотреть ни одной печати.

Нахмурившись, он отвернулся, не глядя бросая под ноги привычное руно драконьей эксплозии. Его собственная печать мгновенно вспыхнула ярким золотом, и дофин исчез, не забыв прихватить с собой обруч на голову. Отточенным движением надевая украшение обратно, он все сильнее мрачнел. И не только оттого, что в очередной раз не смог отследить магию Сирглина, но и от того, какие перспективы на будущее рисовал перед ними Рок.

Впрочем, предположить, как все повернется дальше, он все равно ни за что бы не смог.

Селина

Признаться, после того, как Сирглинарион сказал, что мой источник магии полностью уничтожен царицей русалок, некоторое время я пребывала в абсолютном культурном и некультурном шоке. А потом вспомнила, что мне впервые в жизни удалась магия именно после того, как Иаршеллавира что-то сделала с моим телом.

Получается, даже если она разрушила у меня внутри что-то важное, то это лишь помогло. Ведь я не просто сотворила какое-то колдовство – я повторила эксплозию драконов. А по словам Айдена, это одна из самых сложных магических формул!

В общем, я пришла к выводу, что ничего ужасного, скорее всего, не произошло и, раз я колдую без какого-то там “ключа тиаре”, этот самый ключ мне не очень-то и нужен. А значит, я могу попробовать переместиться к Айдену с помощью магии, минуя все запреты принцев.

В любом случае это оставалось единственным способом, ведь если палаты Седьмого принца охраняются, то попасть туда обычным путем – заранее проигранная партия.

А я планировала выиграть.

Обдумав таким образом теорию, я столкнулась с тем, что к практике перейти тоже не так-то просто. Возможно, гораздо проще было бы и вовсе отвлечь охрану Айдена, уболтать или уговорить, зайдя таким образом в его комнаты, чем найти способ воззвать к таинственной силе, что, по словам русалки, есть в моей крови.

Как сотворить колдовство, если тебя никто и никогда этому не учил?

Иаршеллавира говорила, что я должна четко представить конечный пункт назначения, куда меня обязана вывести эксплозия. Но как это сделать, если я никогда не была в покоях Седьмого принца?..

Создавалось впечатление, что эта задача из разряда неразрешимых.

Однако я все еще была настроена серьезно, а таинственные черные сережки, что теперь не покидали моих мыслей, сейчас будто подогревали решимость, при этом совершенно реально согревая мочки подозрительным теплом.

В общем, стараясь не обращать внимания на эту странность, я бродила по комнате туда-обратно.

К слову сказать, покои мне были выделены действительно совершенно невероятные. В них было целых три комнаты, ванная и огромный балкон, выходящий прямо в цветущий сад. Должно быть, днем там потрясающе красиво, но сейчас за высоким ажурным окном расстилалась сапфировая ночь, а красотами интерьера я не слишком любовалась, полностью сосредоточенная на своих мыслях.

Впрочем, беспокойно расхаживая по помещению, кое-чем из местного убранства я все-таки успела воспользоваться. Обнаружив в одной из стен странные золотые ручки, торчащие буквально из мягких тканевых обоев, которыми тут было обито все вокруг, я коснулась их и потянула. Пытаясь понять, для чего они могут понадобиться в таком необычном месте, я тянула их до тех пор, пока передо мной неожиданно не открылся невероятных размеров шкаф. В нем висело почти два десятка нарядов, среди которых половина была мягкой и более простой, будто домашней, а другая половина – с длинными шлейфами, струящимися подолами и потрясающей вышивкой. То есть явно предназначенные для официальных мероприятий. Кроме того, внутри шкафа обнаружилось несколько рядов обуви, расшитой каменьями, но без каблуков, баночки с кремами, целый стеллаж с косметикой и сундучок с… драгоценными украшениями.

Я на миг лишилась дара речи, откинув назад расписную крышку.

Вот, получается, откуда у главной аары столько колец и сережек! Вероятно, где-то в ее комнате тоже припрятан такой же дивный ларец.

На миг мне стало даже как-то не по себе. Хотя, попытавшись вспомнить, носили ли другие аары столько побрякушек, я так и не смогла этого сделать.

Впрочем, пользоваться чем-либо из этого богатства я все равно не собиралась. Однако переодеться во что-нибудь свежее не мешало бы. При этом, сколько бы ни искала, обнаружить в волшебном шкафу что-нибудь брючное не удалось. Поэтому, выбрав самое мягкое платье с запахом и поясом на восточный манер, я продолжила размышления, выхаживая туда-сюда по комнате, словно это могло помочь мне переместиться к принцу.

Пару раз я замирала у кресла или окна, закрывала глаза и старалась сконцентрироваться, вызывая в памяти ощущения, предшествующие эксплозии драконов.

Покалывание кончиков пальцев… Жар в венах… Тепло между лопаток…

И с ладоней на пол действительно начинал капать огонь.

Это было все еще жутко – как в первый раз. Словно вот-вот пламя обожжет мне руки, а затем и вовсе перекинется на ковер или занавески, поглощая все вокруг и превращая в пепел.

В моменты особенно острых приступов страха пламя гасло, словно чувствовало эмоции, как живое существо.

Тогда я приступала к колдовству заново, хотя с каждым разом и ощущала все большую и большую усталость.

На третий раз у меня, наконец, начало получаться не впадать в ужас. Рецепт оказался прост: в момент истечения пламени я чуть-чуть отворачивала голову в сторону, видя ядовито-оранжевую стихию только боковым зрением и концентрируясь на чем-то постороннем. На красивой золотистой вазе или лепнине в форме дивных цветов на потолке… Тогда огонь переставал исчезать.

Однако оставалась последняя проблема: эксплозия должна была привести меня к принцу. Но едва волшебное пламя соткалось в крупное бесформенное озеро перед моими ногами, как я поняла, что внутри него ничего нет. А сам огонь не становится вихрем, в центре которого в прошлый раз виднелась противоположная сторона пространственного перехода. Словно конец тоннеля, который ты обязательно должен видеть, никак не появляется.

А если у тоннеля нет конца, то что произойдет, если шагнуть в него?.. А что случится, если нет и самого тоннеля, а я двинусь в каменную пустоту?..

Ведь сколько бы я ни представляла абстрактную комнату Седьмого принца, я понятия не имела, где она и как выглядит.