– Мы не торопимся, Селина, – мягко, но уверенно проговорил дофин, сцепив в замок руки, унизанные перстнями. – И помни, что мы должны узнать все детали. Абсолютно все.

Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями и понять, с чего начать рассказ.

С того, как Ренвиэль встретил меня в доме скорняка и спас от отрубания руки?

А может, с того, как он выкрал меня из зала Чертога Огня, когда Мельгорион вдруг начал проявлять ко мне странный интерес в отсутствии Седьмого принца?..

И потом все же приняла решение.

– Все началось с того, как Главный старейшина Мельгорион решил показать мне свой драконий облик, а заодно продемонстрировать окрестности королевства Огня…

Едва я начала говорить, как несколько темных бровей удивленно взлетели вверх, но надо отдать должное даже Гленхейду: меня больше никто не перебивал.

Поэтому через бесконечно долгое время, когда я успела поведать и о спрыгивании в озеро, и о русалке, и о возвращении в Чертог, и о похищении вампиром со всеми последующими событиями, в комнате воцарилась гробовая тишина, а взгляды, направленные на меня, стали еще острее прежнего. Я почти чувствовала, как они лезвиями проникают под кожу, пытаясь вызнать, правду ли я говорю.

– Что ж… – проговорил наконец Элайдарион, сжав губы. – Спасибо за рассказ, аара… А нам предстоит серьезно подумать…

Мне казалось, что он говорит это только потому, что должен что-то сказать. Но на самом же деле у него не хватало слов, чтобы выразить свои мысли.

– Подумать? Подумать?! – воскликнул Гленхейд из своего угла, а ближайший к нему брат положил ему руку на плечо. Только это и остановило, судя по всему, крайне вспыльчивого дракона от того, чтобы ринуться в нашу сторону, ломая по дороге мебель. – Эти твари использовали черное золото! Против чистокровного! Мы должны сегодня же выступать! Стереть их проклятый Кровавый Крестострел с лица Йенлавей!

– Не торопись, Глен, – покачал опущенной головой дофин. Его брови были задумчиво сдвинуты.

– Ты всегда говоришь мне “не торопись”! – зашипел тот. – И даже сейчас будешь продолжать, когда на одного из нас было совершено покушение? Серьезно?!

– Мне тоже кажется это странным, – вступился за него брат.

– А не кажется ли вам странным, как Айден выжил после черного золота у себя в животе? – приподнял бровь Элайдарион, недоверчиво взглянув сперва на них, а затем на меня.

Я с ног до головы покрылась мурашками.

Не хватало еще, чтобы мне не поверили.

– Я не лгу, – сказала на всякий случай, собравшись с последними силами, чтобы не отвести взгляда от дофина.

Тот чуть прищурился, но покачал головой.

– Как по мне – звучит правдоподобно, учитывая, что Айден, чистокровный дракон с потрясающей регенерацией, до сих пор не приходит в сознание, – махнул рукой тот из принцев, что сидел рядом с наследником престола. Он повернул голову к Элайдариону, и в его длинных черных волосах блеснули удивительные золотые нити. – Я склонен поверить девочке, ведь от любой другой хвори наш брат уже давно оправился бы.

После этого он посмотрел на меня и еле заметно улыбнулся.

Мне захотелось улыбнуться в ответ – жаль, момент был не самый подходящий.

– Думаю, нам придется все это тщательно изучить, Ольгердарион, – нахмурился дофин, – если тебе не сложно, сообщи медикам о подозрении на черное золото. Пусть они еще раз все проверят.

– Само собой, – кивнул тот, вставая, и следом за ним встал и брат с короткими волосами.

– А я навещу Айдена, раз такое дело, – мрачно добавил он.

– Конечно, твои способности пригодятся, – кивнул дофин, пока эти двое исчезали.

– А могу я навестить Айдениона? – хрипло проговорила я, не удержав рвущийся изнутри вопрос.

Но вместо ответа Элайдарион вдруг протянул ко мне руку, и в тот же миг прямо напротив моей груди вспыхнула золотая печать. Дофин перечеркнул ее указательным пальцем, и она рассыпалась на тысячу искр.

А мне вдруг стало ясно: эта печать была со мной все то время, что я вела рассказ для братьев. И только сейчас наследник Райялари сделал ее видимой, а затем разрушил…

– Что это? – выдохнула я тихо.

В комнате воцарилась тишина.

– Ничего особенного, – спокойно ответил Элайдарион, откинувшись назад на стуле. Он сцепил руки в замок, внимательно посмотрев на меня. – Совершенно ничего, аара Селина…

Каждый из оставшихся в комнате мужчин смотрел на меня так же молчаливо и задумчиво. Словно я сделала что-то не так или они думали о чем-то одном, чего я понять никак не могла.

С каждой секундой мне становилось все более и более не по себе. Но в какой-то момент гнетущая тишина была разрушена тихим смешком со стороны стены.

Я резко взглянула на обладателя этого довольно-таки ядовитого звука, чтобы без удивления определить в нем все того же Гленхейда.

Мужчина покачал головой, отчего желтовато-оранжевые волосы упали на глаза и скрыли лицо.

– Кто бы мог подумать, – фыркнул он, коротко на меня посмотрев. Затем отвернулся и просто исчез в вихре пламени.

Его ближайший брат, которого, кажется, звали Ольгерд или как-то так, тоже явно был чем-то недоволен. Не сводя с меня напряженного внимания еще несколько секунд, он тоже развернулся, сверкнув рыжеватыми прядями в черных волосах, и исчез следом за Гленом.

Я все ждала, что мне кто-то что-то пояснит, но, судя по всему, просто так болтать с обычной аарой не принято у принцев Новой Райялари.

“Вот разве что заниматься с ними любовью без спроса – это можно…” – мелькнула шальная мысль, материализовав в памяти Айдена, и я невольно нервно усмехнулась, очень надеясь, правда, что остальные братья от него все же отличаются. Или, может быть, я хотя бы не придусь им по вкусу.

– Отдыхай, аара Селина, – проговорил тем временем дофин империи, махнув тяжелым плащом. Стоило ему встать, как многочисленные украшения из желтого и черного металла на его одежде начали сверкать и переливаться. – Надеюсь, мы не слишком потревожили тебя. Уходим, Сирглин, – бросил он последнему брату, тому, с колдовскими зелеными глазами, что все еще стоял где-то далеко в углу комнаты. Он вел себя так тихо и незаметно, что я почти успела забыть о его присутствии.

Элайдарион начал отворачиваться от меня, и я поняла, что вот-вот он тоже исчезнет и никто так и не ответит на мой вопрос.

– Так как насчет Айдениона? Могу я…

– Нет, не можешь, – резко ответил золотоволосый принц, бросив через плечо. – Если то, что ты сказала, правда хоть наполовину, то жизнь Седьмого принца висит на волоске. После черного золота почти невозможно выжить.

Он на несколько мгновений замолчал, а затем почему-то снова добавил:

– Почти…

Словно это что-то должно было значить! Но что?

После этого он махнул последнему брату по имени Сирглинарион, и черное пламя, закрутившись вихрем с золотыми всполохами, унесло его прочь.

Я должна была остаться одна… Вот только… последний брат никуда не ушел.

– Ваше светлейшество?.. – выдохнула я, когда стало ясно, что Сирглин даже не планировал следовать за дофином и остальными. – Вы хотели что-то спросить?

Мужчина медленно отделился от стены, шагнув ко мне, и за ним странным черным облаком летели его волосы, едва заметно полыхая изнутри пугающей зеленью. Такие же зеленые глаза сверкали ярко-ярко, а я с изумлением обнаружила, что их хозяин держит на руках моего ирлиса, невозмутимо поглаживая его, как домашнего кота.

Злобный зверь, который прежде кидался на всех, кроме меня, издавал знакомый звук жутковатого рычания, в котором угадывалось мурлыкание. Глаза хищника были довольно прищурены, но сквозь узкие прорези все равно виднелась колдовская зелень – один в один как у Ольгерда.

Вместе они смотрелись пугающе и завораживающе одновременно.

– Хотел посмотреть на тебя поближе, таинственная девочка из другого мира.

Я сглотнула ком в пересохшем горле.

Сразу же вспомнилось, с чего началось мое похищение Ренвиэлем. С рассказа Мельгориона! Он представил меня всему драконьему двору как таинственную и опасную колдунью людского рода, которая впервые сумела воспользоваться эксплозией драконов. И, конечно, принцы не могли об этом не узнать.