Но пока Нэй стоял рядом с дорожкой, по которой должна была проехать самодвижущаяся повозка, точнее, целых три повозки свиты Эркариоса — Властителя Запада, так как переходить эту дорожку, пока гость не проехал мимо, было запрещено.

И он наконец увидел Эркариоса, о котором много слышал.

Это был величественный эльф, с зелеными с золотом волосами. Не блондинистыми, а именно золотыми заплетенными косами. Может, и в самом деле золото. А может, и волосы такие. Они же радужные!

Одеяние на нем было свободное, похожее на тогу, белого, очень яркого цвета, но при этом был воротник, который обрамлял затылок и поднимался над головой какими-то странными рогатыми, но очень красивыми структурами. И, конечно же, корона на голове, но не золотая, а странно-черная с зеленью, сплетенная из растений, как лавровый венок, но при этом не сомневаешься, что это самая настоящая Корона Власти!

Рядом с ним ехала его жена, по информации —Латаниель, с копной совершенно непослушных рыжих волос! Рыжая эльфа — это что-то, конечно!

И две самодвижущихся повозки за главной. В одной явно сын Эркариоса — Эрикаринис, с синими волосами и жутко надменным взглядом. Причем он ехал один. И в последней двое людей! Как знал Нэй, это были Балдуин II, Король Дарийского Королевства, и его жена Эжен. Большая честь, надо сказать, для Короля Запада.

Когда повозка с Эркариосом проезжала мимо, Нэй даже не понял, что его подтолкнуло на это, но когда их взгляды, Нэя и Эркариоса, встретились, он приложил ладонь к виску и, отдернув, как бы поприветствовал самого могущественного эльфа Запада и Лигурии! Но самое любопытное то, что Эркариос усмехнулся на этот довольно наглый знак внимания, и… И кивнул головой, принимая его. А вот Эрикоринис, видевший это, явно был не в восторге. Но времена уже были не те, чтобы хватать и рубить.

И наконец, когда эльфы проехали, Нэй снова двинулся к своей цели.

И теперь его уже никто не останавливал.

Большой Торжественный Зал был точно позиционирован — Трон на севере, Торжественный вход в Зал на юге. На востоке от Большого Зала как раз и было расположено большинство комнат, бывших конюшен; пройдя их, можно было выйти в Малый Сад.

А вот на западе располагался Большой Сад с многочисленными беседками, домиками, где можно было вполне себе уединиться. Но прежде гость попадал на большой балкон, с которого можно было увидеть всю панораму Тропического Сада, и уже потом спуститься с него. И на этом балконе так же было множество небольших балкончиков и столиков, где так же можно было расположиться для беседы.

И вот как раз возле перил одного из таких балкончиков Нэй и заметил человека, появление которого здесь на Балу он предвидел, но не думал, что встретится с ним так быстро. Видимо, так сложились обстоятельства. Но это было даже хорошо.

Увидеть и поговорить. Просто поговорить. Так как прошлое уже далеко. Очень далеко.

Он подошел все с тем же с бокалом игристого, постоял немного за спиной, и когда понял, что человек, стоявший у перил, ощутил его присутствие, проговорил:

— Ну, здравствуй, старый… друг!

Человек вздрогнул, напрягся и проговорил немного скованно:

— Надеюсь, я сейчас могу обернуться?

— Можешь, я вполне себе живой.

И Сатр Леко обернулся.

Да, жизнь его потрепала, появилось больше морщин, он постарел, но в глазах оказалось больше спокойствия, чем раньше, и они не были жестоко пронзительными. Просто пронзительными, без забирания в душу. Меньше стало в нем и злости, и ненависти к миру. Ну, женился человек, остепенился, детей воспитывал. Такая жизнь многих меняла или просто заставляла надеть маску.

Но Сатр Леко именно изменился, без всяких масок. Если верить Файнсу. Да и своим впечатлениям Нэй тоже верил.

Сатр повернулся и увидел протянутую Нэем руку. Недолго колебался, протянул свою. И они крепко пожали руки и чуть задержали рукопожатие. Нэй задержал.

— Ну, надеюсь, драться не будем, потому что я первым тебя нашел! — он улыбнулся и наконец отпустил руку Сатра.

— Честно говоря, я не стремился тебя искать, а тем более драться. Время изменилось, и мы изменились вместе с ним.

— Смотрю, ты в графья выбился, — ну, немножко стоило поддеть человека, почему бы и нет.

Но Сатр в долгу не остался:

— А ты в Принцы, даже не представляю, каким образом.

— Через постель! — с усмешкой ответил Нэй.

Сатр мотнул головой, соображая, серьезно или нет ответил Нэй, и наконец рассмеялся. Он прекрасно знал Нэя, как многих людей, с кем сталкивался. Ну, или считал, что знает.

— Да! — Нэй дернул левым рукавом своего камзола, и как фокусник выудил из его манжета свернутый пакет. Хорошо, что послание Файнса было не таким толстым, поэтому уместилось в потайном кармане на рукаве, без внешних изменений.

Выудил и протянул Сатру:

— Это послание для тебя от Файнса.

— От Файнса? — Сатр искренне удивился.

— Мы с ним были… очень дружны.

— Не знал, — Сатр очень нежно принял пакет.

— Не бойся, не читал, нет привычки читать чужие письма, если меня об этом не просят.

— А где он?

— Погиб, защищая мою дурную голову. Удивительно цельным и смелым человеком оказался. Достойным, чтобы помнили.

— Да, он был единственным, кого я… любил… — вздохнул Сатр.

— И еще, — Нэй посерьезнел: — Я собираюсь на Запад в Лигурию, возможно ли присоединиться к обозу Болдуина II?

— Я спрошу у Короля, но вряд ли он согласится.

Нэй усмехнулся:

— Ну, мне, он, конечно, может, и откажет, но вряд ли он откажет ей! — проговорил и указал на идущую в их сторону Элли.

Как она сияла и сверкала!

— Вот ты где! Я тебя совсем потеряла! — проговорила она и взяла Нэя под локоть. — Представишь меня своему другу?

Нэй улыбнулся:

— Сатр Леко Граф Орст — это Элли Нум. Элли Нум — это Сатр Леко Граф Орст, мой старый, очень старый… друг.

— Сатр Леко? — взгляд ее сделался жестким. Но руку свою для поцелуя Элли протянула.

Сатр Леко поцеловал, выпрямился:

— Разрешите, я вас покину, господа! Властительная, — поклон в ее сторону: — Ваше Высочество! — поклон в сторону Нэя и очень быстрый шаг в сторону.

— И ты так просто с ним разговаривал? — Элли удивленно уставилась на Нэя.

— Я не скажу, что он перестал быть опасен, но нам обоим смерти друг друга в данный момент не нужны, поэтому мы и беседовали мирно.

— С фигами в кармане?

Нэй рассмеялся:

— Нет, Солнце мое, никаких глупостей за пазухой. Хотя я кое-что ему и приготовил, — и загадочно улыбнулся.

Прозвучали фанфары, означающие окончание Аудиенции и начало основного действа — Бала!

— Пойдем! Пойдем! — от серьезности Элли не осталось и следа. Она схватила Нэя за руку и потянула в Зал.

Ну, танцы так танцы.

Когда вбежали в зал, то Нэй увидел удивительное зрелище. Все столики с яствами неожиданно принялись опускаться в пол. А через какие-то минуты отверстия, в которых исчезли столы, снова открылись, и в Зал на этих лифтах поднялись молодые пары — курсанты военных училищ, в разноцветных и сверкающих мундирах, в паре с милыми и очень красивыми девушками в белых, сияющих платьях.

Они очень ловко и быстро соскочили со своих круглых подъемников и в едином порыве побежали в центр зала, причем так синхронно, что все две сотни пар собрались в центре почти одновременно.

Собрались, замерли.

И…

Зазвучал вальс!

Вальс Цветов!

Хотя к справедливости стоило сказать, что здесь он назывался Розовый вальс, а сам балет — «Эльфийская сказка». Но, при этом все, или почти все, было…

Всё-таки, как Нэй уже размышлял, «многия» знания только усложняли жизнь. И, конечно, Великого Константа Шартуса, открывшего вальс и балет миру Каракраса, пару веков назад можно было бы назвать большим мошенником. Но, это если знать его настоящую историю жизни — Нэй знал, поэтому и «многия» знания. Для всех остальных, знавших только его официальную биографию, Констант Шартус — Великий Композитор этого Мира. И вальсы считались его созданием.