Нэй посмотрел на Сэма:

— И, что от меня требуется?

— Отпустить их…

— Так я никого не держу. Пусть бегут выполняют свою клятву Гиппократа, — пожал Нэй плечами.

И, сев в кресло, прикрыл глаза…

И в самом деле Тиримису — это сорванная крыша и война! Такая небольшая гражданская война, втиснутая в определенные правила и традиции!

Просто спятить можно, когда понимаешь, что это значит…

Вот именно, что и в самом деле настоящие боевые действия! И хоть и говорится, что замок штурмовали только один раз, но на самом деле штурмы были всегда. Просто в тот раз силы оказались столь значительными с обеих сторон, что и вошло в историю как Штурм Замка. А так просто несколько десятков человек пытаются захватить место, где сидит жертва или претендент, и стараются добраться до него и убить!

И все происходит только на территории Мирминора! Вне его нападать на Носителей Права запрещено под угрозой смерти и проклятия роду. Вот в этом случае это карается как заговор или мятеж! То есть никаких оправданий, а после или эшафот, или виселица!

Так что Бонифаций со своей Тиримису, еще оказывался вполне белым и пушистым, всего-то отделался четырнадцатью трупами своих сторонников. И дальнейшее действо пресек на корню Король. Вот только в чем причина, не совсем ясно. И даже мыслей никаких не было. Но Урбан IX прекратил Тиримису и объявил Примирение. А то, что произошло после — это уже, видимо, случайности, с кем не бывает.

А почему Тиримису-то?

Отон рассказать пока не успел, но Нэй информацию почерпнул.

Когда-то давно, еще до Великого Катаклизма, один из Носителей Права подавился десертом тирамису. И королевская кровь иногда получала случайности. Но в том случае была именно случайность, никаких интриг и отравления, просто десерт не в то горло попал, а рядом никого не было, чтобы помочь. Случайность. Но с тех пор игру и прозвали Тиримису, с большой буквы. Просто одну букву изменили. Кто? Это история умалчивает, но название прижилось и вошло в исторические определения. При этом, как понятно из всего вышесказанного, игра была вполне официальная! И гвардейцы действовали вполне законно, без всяких измен — но это мы еще поглядим, пора завязывать с этими играми и этими преторианцами, отметил Нэй. И Король, как уже было сказано, как арбитр над схваткой своих детей.

Но как-то это все-таки мерзко, вы не находите?

Даже вроде бы и не спал…

— Нэй, Нэй! — это кричал Артур. — У него кровь из носа идет! Черно-красная!

Нэй вскочил, мотнул головой, отгоняя сонливость.

— Хорошо! Это мерзость выходит, — подошел. Померил пульс, поднял веки, которые поддались без всякого усилия. — Очень хорошо. Возьми тряпку и обтирай лицо остатками зелья.

Артур закивал и бросился исполнять поручение Нэя. Это было чудо!

Подошел к двери, открыл ее:

— Ванну приготовьте горячую! — но встал стеной, никого не пуская в спальню. — Готовьте ванну!

Отон захрипел, а кровь прекратила течь.

— Сэм, аккуратно положи свою ладонь на его грудь, только не дави, просто чувствуй его грудь и все, сейчас будет жуткий отходняк.

Не успел Сэм сделать так, как попросил Нэй, как Отон вдруг совершенно неожиданно задвигался, задергался, так как будто пытался вскочить и побежать и только ладонь орча, а потом и Нэй с Артуром прижали ноги и руки отца, не давали ему этого сделать.

— Это что с ним такое? — Артур даже вспотел от усилий или, скорее, от нервов.

Все резко прекратилось, как и началось:

— Я же говорю, отходняк. Закутаем его нашей простыней.

В дверь постучали. Амелия на пороге:

— Ванна готова…

— Отлично! Сэм, возьми принца на руки и идем.

Двинулись. Нэй впереди за ним Сэм с Отоном на руках, нежно, как ребенка нес, и за ним обалдевший от всего Артур и не менее обалдевшие Амелия с Элли. И родственники расступились, и глаза у всех с блюдца.

Как и у лекарей, много их осталось в Зеленом Дворце, и тот профессор тоже был тут, которые провожали процессию с профессиональным любопытством и даже головами мотали, не веря в происходящее.

Ванна оказалась тут же, недалеко, в соседних апартаментах. Да, в спальне, где находился до этого Отон, тоже была ванна, но Нэй просто решил, чтобы началось движение, действие, да и пускать никого не хотелось. Нечего глазеть на его саквояж.

Ванна оказалась небольшим бассейном, ярда три на три, неглубокая, до пояса, с каменными скамеечками, где можно посидеть и отдохнуть. И от воды пар шел:

— Опускай в простыне, — произнес Нэй, оценив температуру. — В самый раз.

Увидел стоявшую в нерешительности Матильду, подошел к ней, взял руку, поцеловал.

— Ему нужна поддержка, думаю, ваше тело будет в самый раз, — и улыбнулся, а Матильда покраснела, но при этом принялась раздеваться, совершенно не обращая внимания на присутствующих.

Правильно, чего стесняться…

И все быстро вышли, закрыв дверь.

Нэй вернулся в спальню, забрал саквояж, и снова…

Потерял сознание.

Что же это такое!

========== 10. Дела житейские ==========

5 октября (ос) 1440 года от Пришествия Скирии…

Мир Рошанский…

Мирминор…

Зеленый дворец…

Очнулся так, как будто из воды вынырнул. Обнаженный, чистый и под одеялом. Справа в кресле, руку протяни, уткнувшись в подушечку боковой стенки кресла, спит Элли, красивая и неземная. Слева в таком же кресле Артур с открытым ртом и даже чуть похрапывает. Ну и Сэм, куда же без него, он спит, как всегда, в сидячем положении на полу. За окнами не понять что, потому что они зашторены и фаеры притушены.

Ночь?

Нэй аккуратно сдернул с себя одеяло, встал на кровати, прошелся по ней в сторону окна, и так же голыми пятками по ковру, заглянул за шторы. Осеннее солнце светило вовсю, так что уже вполне день. Ну, для его планов это хорошо.

А что у него за планы?

Ну, сначала хотя бы одеться, но при этом одежды в спальне нигде не видно.

— Одежда в гардеробной, — послышался голос Элли.

Ну да. Помещение не меньшее, чем спальня, с манекенами в разных нарядах. Нэй как раз и стоял возле двери в эту самую гардеробную.

Зашел внутрь, оценил изысканный вкус. Особенно ему понравился манекен, на котором было надето штук пять всевозможных жилетов-разгрузок, разных только цветом и фактурой. Элли постаралась или Артур? Благо что не из бархата, а вполне обычной льняной ткани, но плотной и со множеством карманов, и даже с молниями есть! Нужно будет еще версу достать, плотную антимагическую ткань, чтобы прошить спину. Конечно, в магические баталии Нэй влезать не собирался, но на всякий случай, для успокоения души, да и удар кинжала она неплохо держала.

Когда оделся и собрался выйти, то на выходе столкнулся с Элли. Она крепко его обняла, прижала к своей груди, не дав ему даже опомниться:

— Как я тебя люблю, человек-сошо.

— Задушишь! — он уперся лицом в ее грудь — «подрасти» просто не успел. А через мгновение уже не стремился этого сделать, так как было очень приятно, хотя и воздуха мало.

Она отпустила его, и их губы слились в долгом, долгом поцелуе.

А через полчаса он уже наворачивал вторую порцию жаркого с картошкой, запивая все сиркой. Ну, а что? Черепах сегодня не завезли, да и акульи плавники куда-то запропастились. И торгайского розового в погребах не оказалось. Но Нэй чувствовал голод, и ему было почти безразлично, что съесть.

Он и ел, и слушал.

Ну, сначала оказалось, что он пролежал двое суток. Испугал всех так своей бледностью, что пришлось звать эскулапов уже посмотреть на его здоровье. Посмотрели и решили, что он просто переутомился, поэтому предлагать ничего не стали. В общем, Элли их просто выгнала из покоев, потом организовала ванну, в которой просидела с ним несколько часов!

— Ну, ты как мертвец был! Думала, ванна тебя растормошит, но никакого эффекта. Правда, вдруг улыбаться начал.

— Это, видимо, мой криптонит. На добрые дела затрачиваю энергию, вот и вырубаюсь, чтобы восстановиться, — он усмехнулся. Ага, добрые. Просто любое дело очень сильно его выматывает, что хорошее, что нет. Нужно с этим что-то делать…