Тот хмыкнул и неуверенно проговорил:

— Ну-у-у… При определенных обстоятельствах и подготовке — возможно.

— Но оказалось, что есть еще разумные, намного ближе находящиеся к хрюшкам! Причем это было подтверждено чуть позже. И это — барабанная дробь — тафгуры!

— Что? — это уже выкрикнула Кари, да и не только она.

— Реакция ваша понятна, но одно то, что вы не употребляете в пищу свинину, говорит о многом. Кроме разве что черного сала. Почему черное, если на самом деле оно красное?

— Оно чернеет от долгого хранения, — проговорила Кари.

— То есть вы продаете нам, людям, залежалый товар? — с улыбкой проговорил Нэй.

Кари возмущенно фыркнула:

— От долгого хранения оно теряет нужную нам ценность, но приобретает великолепный вкус для людей.

Нэй мотнул головой:

— Прости, я об этом знал. Хотелось просто пошутить, — он усмехнулся, виновато пожимая плечами, и продолжил: — Черное сало, как уже сказано, обладает нужными вам питательными свойствами для поддержания вашего метаболизма, так как выделывается вами по специальным, древним рецептам. А вот само мясо свиней вам вредно. У вас даже есть фраза: «Хочешь оскорбить когтя, накорми его свининой!» Мясо рецептуру не выдерживает. И чтобы подтвердить эту мысль или опровергнуть, мы провели несколько экспериментов, в одном из которых чуть не убили Трувуха, чем доказали вредность и даже ядовитость свинины в некоторых случаях. Так сказать, ирония… — замолчал, не став продолжать мысль. — Но не поэтому вы близки…

Снова несколько ложек отваров:

— Кровь тафгуров является ядом для человека. Если, конечно, ввести ее внутривенно. Даже несколько капель крови тафгура убивает человека, он загнивает изнутри, растворяется, можно сказать.

— Какая гадость, — еле слышно сказала, кажется, Ойра.

— Ну да. Картина еще та — жуткая и неприятная. При этом если ее просто выпить как воду, то ничего не произойдет. А вот с хрюшками все наоборот. Их кровь воспринимает кровь тафгуров как измененную субстанцию и подстраивается под нее! То есть на несколько минут, иногда на полчаса — час, смотря какая доза введена хрюшке, эта хрюшка становится тафгуром! Представили? Вот и я не в состоянии представить. И снова очередная ирония… — он усмехнулся. — Правда, есть один побочный эффект этого превращения — при применении ансортии этот кадавр или эта копия тафгура превращается в нечто! В этакую жуткую безразумную и почти неубиваемую массу! Что превращало наши опыты не в изучение, а в борьбу с этим нечто. Впрочем, в этой борьбе появились интересные мысли, но все же мы решили заняться опытами над, — снова вздохнул, — над живым тафгуром. Тут хоть было понятно, что и как.

— Великий! Это честь для нас: стать помощниками для твоих целей!

Нэй закашлялся:

— Вурх! Мы выкачивали из твоего когтя кровь и закачивали в него всякую гадость! Мы резали его кожу, прижигали, морозили, топили! Он трижды был на грани жизни и смерти! Дважды мы его убивали! И один раз он умер! И не совсем ради науки, а ради того, чтобы найти слабые места в ваших телах, на случай, если придётся воевать. И для этого мы терзали твоего когтя целую натиру, и ты говоришь о чести?

Вурх даже не изменился в лице, пока Нэй это все говорил. И сказал вполне спокойно:

— Трувух вполне хорошо себя чувствует. Мне кажется, он стал даже сильнее — вчера победил Вурвуха, которому всегда проигрывал раньше! Он стал быстрее! У него были странные видения и мысли после одиночной охоты, в которой он пробыл две натиры, но в этом нет ничего необычного, так как когти для поднятия духа, в одиночной охоте, всегда употребляют морху. Конечно, местная морха слабее, чем из родного мира, но достаточна для поднятия духа, — ответил Вурх.

А Нэй рассмеялся:

— Атан! А мы-то думали, что наркомана какого-то поймали! Целый день его кровь чистили, с помощью хрюшек, потому что ансортия совершенно не помогала! — и продолжил смеяться до появления кашля.

— Впрочем, эта чистка привела нас к мысли, что ваша морха, но здесь это, конечно же, сонка, так как морха тут оказалась обычным сорняком, способна защитить вас от гномьей пыли. Только вас, с людьми другой эффект. Там… — Нэй задумался, мотнул головой, отгоняя, видимо, очередные умные мысли, и продолжил: — Но вы применяете ее только в одиночных походах и тренингах и не туманите мозги при ответственных операциях. Как в том походе в подземелье гномов. Но при этом, как и любой наркотик, эта морха-сонка разрушает ваше тело. Как и любое разумное тело. То есть нет ничего абсолютно полезного. Как нет ни чистого ни добра, ни зла…

Он откинулся на подушку для небольшого отдыха.

— Но если вы применяете ее только для подъема духа, то я не стану возражать против этого, хотя предпочел бы, чтобы сонка исчезла из вашего рациона и тренировок.

— Мы примем любое твое решение, Великий!

— Решать будете вы. Впрочем, пару натир у мастера Шифу выбьют из вас любые мысли о морхе, точнее, вообще любые мысли, — Нэй улыбнулся.

Снова несколько ложек отвара.

— Теперь снова вернемся к тебе Кари, — и после некоторой паузы: — Как правильно сказал Вурх, тебе не дадут возродить реньюра расы в мире Каракраса. Но, конечно, убивать тебя или твоего ребенка никто не собирается. Охотники на Демонов, которых тут представляет Властительная Элли Нум, согласились на то, что тебе и всем когтям, и кланам, которые пожелают уйти, дадут такую возможность, — Нэй улыбнулся Элли, и она взяла слово.

Встала.

— Да. Как сказал Нэй, мы даем шанс. У гномов есть несколько вторичных порталов, ведущих в миры, когда-то созданные Карой и Красом, но потом ими заброшенные, но вполне живые, и самодостаточные, где есть люди, иные расы — чтобы жизнь медом не казалась, — есть возможности и желания, чтобы возродиться и стать сильными. Но, конечно же, если вы, тафгуры, как в прежние времена, приметесь за людоедство, то Охотники на Демонов обязательно снова придут по ваши души. То есть я даю вам слово, от имени Охотников на Демонов, что вас не будут преследовать, уничтожать или мешать развиваться на новом месте. Конечно, мы не дадим пустить на самотек ситуацию с вашим развитием, но и мозолить глаза вам тоже не будем. У вас есть время подумать.

— А я разве могу не согласиться? — Кари тоже встала, как, впрочем, и все в помещении, когда встала для своей речи Элли, кроме лежащего Нэя.

— Можешь. Просто в этом случае тебе, вам не дадут провести ритуалы, и ты просто родишь сына, а не сосуд плоти. Ну и, конечно, тут вас жить не оставят. Есть несколько вариантов дальнейшего вашего проживания.

— А тут мы создадим баронство! — совершенно неожиданно проговорил, можно сказать, даже воскликнул Артур.

Все посмотрели на него, а он на Нэя.

— Даже не думай! — проговорил Нэй.

— Ну, а что? — Артур развел руками.

Нэй закрыл глаза и замотал головой, но при этом губы его чуть улыбались. Мысль друга была отличной, но Нэй и баронство — вещи несовместные! Ну как-то маловато ему баронства, хочет он быть Владыкою морским! Вот! Почему бы и нет? Великим его уже называют. Интересно, почему это? Надо будет Вурха пораспрашивать.

И да. Нужно отвести разговор от баронства, а то Артур как вцепится в эту идею, клещами придется отрывать. Нравится быть сошо? В последнее время уже нет, но как он уже подумал, и бароном быть не очень хочется. Или вообще не хочется.

Так, он уже повторяется. Пора продолжить разговор с Кари.

— Как ты поняла, Кари, у тебя, у тафгуров, есть время подумать и решить, какого развития вашей расы вы хотите. А сейчас всех в этой комнате, я уверен, интересует вопрос — если период возможного возрождения реньюра расы сто с лишним лет, то какой смысл тебе было заводить любовные отношения с Комисом-старшим? — он посмотрел на Кари и проговорил: — Ответишь? — сказал так, как будто сам это все прекрасно знал.

Их взгляды встретились. Чуть насмешливый Нэя и удивленный Кари. Но это не было дуэлью, оба одновременно отвели взгляд.

А Кари, вздохнув, проговорила: