Все называли её колдуньей, хотя к братству колдунов она не примкнула. Так и жила: ни с людьми, ни с колдунами. Сама по себе. Магда.

Мысли Найры вновь вернулись к мокрозяве. Куда она могла пойти? У кого найти приют? С её-то не азарской внешностью и говором… Она может попытаться затеряться среди лодочников, хотя они всех своих знают и чужаков не принимают. Но, может Гай успел дать ей какие-нибудь наставления? Не сбежала же она, сама не зная куда! Это глупо, очень глупо! Прямой путь в Башню!

Найра поймала себя на том, что вглядывается в каждую невысокую тонкую женскую фигуру.

— И что она привязалась к моим мыслям? — пробормотала она. — Ещё вчера я знать о ней не знала! А теперь думаю, как о сестре родной. Наверное, это из-за Гая.

Странное дело, но Найра не могла думать о нём, как о мёртвом. И не потому, что узнала о его смерти недавно. В смерть Ирима она поверила сразу, хотя он был для неё всем.

С Гаем совсем не так. Вот Мира говорила: его нет, а Найра не чувствовала в душе пустоты.

Не сходилось, не срасталось, не верилось. Может, потом, со временем дойдёт? Как знать.

С такими мыслями она вышла из оживлённой части города. Дорога здесь была разбита железными колёсами тележек, на которых вывозили мусор из города. Стоило пройти ещё немного и по обеим сторонам потянулись кучи гнили, в воздухе стоял мерзкий запах. В мусоре копошились крысы. Из животных в городе жили только куры, свиньи да собаки с кошками. Всех крупных животных вывели — чересчур много воды требовали. Да и за численностью собак с кошками следили. Ни одна капля воды не должна расходоваться впустую.

Лодочники рассказывали, что за Куполом тоже есть собаки. Как и черви в реке, они смогли приспособиться к неоткукренной воде и стали чудовищами. Часто по ночам можно было услышать их вой. Тогда городские псины замолкали и забивались в углы, поджав хвосты и жалобно поскуливая.

В вечерних сумерках Найра увидела дом Магды. Он стоял, привалившись к окружающей город стене, и казался смертельно уставшим. Найра вдруг подумала, что между домом и хозяином часто много общего. Магда тоже казалась уставшей, когда шла по улицам с большой холщовой сумой на плече: подавшись всем телом вперёд, словно боролась с сильным ветром. Мальчишки любили её передразнивать и, бывало, на потеху горожанам, вслед за Магрой выстраивалась вереница проказников.

Сжав на груди деревянный амулет в виде фигурки Праматери, Найра подошла к дому. Пусть она и не считала Маргу врагом, но страх не отпускал.

Она была у Магды лишь одни раз, но до сих пор помнила её неуютный дом: большую и длинную комнату с развешанными под потолком пучками травы и стоящими вдоль стен громоздкими шкафами. На них теснились бутыльки, горшочки и баночки всевозможных размеров.

Найра медлила. Трижды мысленно прочитала молитву Праматери, взялась за дверной молоточек, когда изнутри раздались приближающиеся шаги и знакомый мужской голос произнёс:

— Меня упрекаешь, а сама довольствуешься амплуа Бабы-Яги.

— Гай! — воскликнула Найра и, что есть силы, забила молоточком.

Дверь распахнулась; девушка увидела тёмную комнату, в лицо пахнуло горьким запахом мазей и старого огня. В глубине комнаты качнулся силуэт.

— Вода жизнь, — пролепетала Найра.

— Найра? Ты? — с облегчением спросил голос Магды.

— Я, — она всматривалась в темноту, не решаясь войти. — Мне показалось, я слышала голос одного человека… Я думала… Мне сказали, он погиб…

Заскрипели половицы. Найра сжала амулет так сильно, что его неровности впились в ладонь.

— Хватит девочку кошмарить, — сказал Гай. — Зажги свет.

Раздался звук, будто кто-то чихнул, вспыхнул огонёк. Ослеплённая им, Найра невольно прикрыла глаза рукой. Чуть погодя, когда глаза привыкли к свету, она убрала ладонь. Недалеко от двери стоял стол, половина которого была завалена пучками сушёных трав. На второй половине одиноко возвышалась бутыль с остатками браги, два стакана и тарелка с остатками еды. За столом, показывая полное нежелание помирать в брюхе червя, сидел Гай. Нет, конечно, было заметно, что они с червём не в домино играли. Торс Гая был перевязан, в нескольких местах сквозь ткань проступила кровь, на плечах поверх старых шрамов появилась пара новых ран. Справа у двери стояло ведро с окровавленными тряпками. Но уж Магда-то знает, как быстро его вылечить.

— Гай! — воскликнула Найра и забежала в дом. — Как же я рада тебя видеть! Я не верила, что ты умер! Я даже не плакала за тобой!

— Могла бы и поплакать, — заметил он. — Никакого удовольствия помирать с такими чёрствыми женщинами.

— Дурак! — она взглянула на Магру, призывая её в союзницы.

Та стояла у стены, сложив руки на груди и переводя взгляд с Найры на Гая. На толстых, будто вывороченных губах замерла улыбка. Однако лицо было отстранённым: явно думала о чём-то другом.

— Дай я тебя уже поцелую! — воскликнула Найра и бросилась Гаю на шею.

Он чуть отстранился:

— Ты осторожнее, я уже с одним нацеловался. До сих пор кости болят.

Магда рассмеялась. Найру будто холодом обдало. Получается, она хуже червя?!

Будь они с Гаем вдвоём, Найра может и внимания на неудачную шутку не обратила, но при Магде с её губищами…

— Точно дурак! — дёрнулась она.

Гай смутился, видимо понял, что обидел. Примирительно улыбнулся:

— Да будет тебе дуться. Я же пошутил.

— Не смешно. И вообще, я к Магде по делу.

— По какому? — спросила та.

— Хозяйка просит тебя прийти к нам в Весёлый дом.

Магда дёрнула уголком рта:

— Что у вас там опять стряслось?

— Хозяйка думает, кто-то напустил на нас порчу.

— С чего такие выводы? — влез в разговор Гай.

Найра сделала вид, что не услышала, даже головы к нему не повернула.

— Почему она так думает? — спросила Магда.

— На Сьюзи напали, голову проломили.

— Не надо тварью быть и нападать не станут, — холодно заметила Магда.

— Зачем ты так? — вспыхнула Найра. — Сьюзи конечно и меня иногда так выводит, что хочется её чем-нибудь тяжёлым стукнуть. Но в целом она добрая. Просто очень деловая.

Гай покосился на неё через плечо, но ничего не сказал.

— Держись от неё подальше, — посоветовала Магда. — Подставит она тебя со своей деловитостью.

— Точно подставит, — поддакнул Гай и, помолчав, спросил: — Давно напали?

Найра хотела и на этот раз не отвечать, но потом решила прекратить дуться.

«Что я, в самом деле? — подумала она. — Может и правда не вовремя с поцелуями полезла. Гай лечиться пришёл… Да и при Магде наверное стесняется. Вдруг ей тоже захочется?»

Она взглянула на угловатые плечи колдуньи, впалую грудь, жилистую шею и… простила Гая.

— На Сьюзи напали сегодня днём, — сказала Найра. — Я была у Фриды, а когда вернулась, все бегают, кричат, как сумасшедшие. А Сьюзи, бедняжка, с разбитой головой.

— Как Фрида? — в один голос спросили Гай и Магда.

— Ей стало лучше! Представляете?! — она радостно улыбнулась. — Уже шевелит пальцами на одной ноге!

Найра хотела было снять башмак, как в разговоре со Сьюзи, но решила, что это лишнее.

— Хорошая новость, — сказал Гай.

— У меня ещё одна имеется, — лукаво подмигнула ему Найра.

Он вопросительно поднял брови, и она почувствовала его внутреннее напряжение, как будто он ждал плохих новостей.

— Я нашла мокрозяву, которая в твоей лодке плавала.

Магда и Гай переглянулись.

— Где ты её нашла? — быстро спросил он.

— Так она у меня ночевала. От неё же я и узнала, что на тебя червь напал. Твоя лодка…

— Лодку я уже выручил, — перебил Гай. — Но мне сказали, что её прибило к берегу пустой.

Найра замялась. Не говорить же про их со Сьюзи коварные планы.

— Говори уже, — подбодрил Гай.

— Так нечего! — развела руками Найра. — Правда нечего. Она приплыла, идти ей было некуда, и я позвала к себе.