- Может, когда он писал его, то еще верил, что Гровенор или хотя бы его сокровища можно было поднять на поверхность. Сегодня, это уже невозможно, обломки корабля затянуло огромным слоем ила и песка.

   Алекс не слушал сестру. Он погрузился в чтение, с трудом разбирая корявые английские буквы. Он читал вслух, Женя помогала ему с переводом, хотя ей тоже тяжело давался устаревший язык. Но с каждой страницей перед ними открывалась удивительная история. Вскоре они уже забыли, что находятся в Индии, что вокруг ходят люди, а в нескольких метрах бушует море, нет, они были на берегах Африки.

<p>

7.</p>

   Я скоро прибуду с сокровищем, которое потрясет всю Англию.

   Капитан Джон Коксон

   Меня зовут Джон Коксон, и я капитан корабля Гровенор, который потерпел крушение у берегов Африки. Я сумел выжить и вот делаю эти записи, чтобы однажды мир, или хотя бы один человек, узнал правду. Мне нечем гордиться и я не жду понимания или сочувствия у того, кто, возможно, сейчас читает эти строки. Я только хочу рассказать, как все было на самом деле, и почему вся моя команда погибла, а корабль теперь служит морскому дьяволу.

   Мы отплыли из Бомбея 13-го июня. Мой корабль вызывал у меня неподдельную гордость. Самый надежный и быстрый корабль, да еще 250 отличных моряков - команда, с которой можно отправиться хоть на край света. Отчасти мы так и собирались поступить, взяв курс на мыс Доброй Надежды, на самый юг Африки.

   Плавание не задалось с первого дня. Не то, чтобы я был суеверным, но отплывать тринадцатого числа было плохой приметой. Но мой помощник настоял. Мне было сложно руководить командой, скажу честно, уважение ко мне они не испытывали. Это читалось в их глазах. Они судачили, что я получил корабль благодаря протекции моего брата, что у меня нет опыта, что я никогда не командовал трансокеанским кораблем. Но я заслужил Гровенор. И его гибель не только на моих руках.

   В том плавании на корабле были офицеры с семьями, которые возвращались домой, и царил хаос, самый настоящий. Жены, дети, пьяные чиновники и капитан, с мнением которого не считался ни один матрос. Скажите честно, что могло ждать этот корабль?

   Мне было тяжело управлять командой, которая ни во что меня не ставила.. Но я знал, что нужно просто набраться терпения. Люди всегда завистливо смотрят на того, кто вырывается вперед, но проходит время, и они свыкаются с этой мыслью. Хотя я так и не успел им ничего доказать. В любом случае, речь пойдет не о моей неудавшейся карьере.

   На том корабле мы везли сокровища. Самые настоящие. Слитки золота, серебра, алмазы и сапфиры. Я даже не могу перечислить все, чем нам удалось забить трюмы Гровенора. Но самую большую ценность представлял трон. Тот самый Павлиний трон, что украшал резиденцию Великих моголов в Дели. Хотя нашли мы его не в Дели.

   По службе в Индии мне были открыты старинные документы (не совсем честным путем, конечно), я узнал, где был спрятан трон, узнал о потайной комнате в Тадж-Махале. Мы нашли его. Я и два моих помощника. Мы погрузили его на Гровенор и вывезли.

   Честно, когда я впервые увидел его, то не поверил своим глазам. Я читал и слышал столько его описаний, но ни одно, слышите, ни одно не походило даже каплей на настоящий трон. Он поражал красотой и богатством. Это была непозволительная роскошь, на которую даже было больно смотреть. Испытывали ли вы когда-нибудь это чувство? Перед вами сокровище настолько огромное, что вы чувствуете вину за него, будто не достойны. Так я чувствовал себя, стоя перед Павлиньим троном. Но это не помешало мне украсть его, пусть тогда я не считал это воровством, но по-другому сейчас это не назовешь.

   Я знал одно, что трон на корабле должен остаться тайной, иначе он не доплыл бы до Англии. Никто кроме меня и двух моих помощников не знал о реальном содержимом корабля. Мы обещали друг другу хранить секрет, дали клятву, которая нас и сгубила. Хотя не клятва, а скорее человеческая алчность. Трон был наш и мы не могли в это поверить. Священная реликвия Великих моголов, которая так тщательно скрывалась от глаз людей во все времена, как мало людей удостоились чести видеть этот трон при жизни его создателя, и как долго никто ничего не знал о его существовании, слишком долго. Его искали, но шах постарался сделать так, что след уводил всех из Индии по пятам за Надир-шахом, пока сам трон пылился в подвалах белокаменного Тадж-Махала.

   Плавание проходило очень спокойно, более того все время дул попутный ветер, казалось, сама удача на нашей стороне. Но в этой тишине стали рождаться страшные мысли. Джонатан и Клэранс, мои сообщники, стали переговариваться за моей спиной. У нас троих стали зарождаться одни и те же мысли, нам казалось, что нас хотят предать. По ночам я видел, как Джонатан проникает в мою каюту и пытается задушить меня, а Клэранс стоит сзади на палубе и хочет сбросить меня в воду... Эти мысли преследовали не только меня, а каждого из нас в отдельности. Вдруг вместо заговорщиков, мы трое превратились в скрытых врагов, будто каждый из нас хотел присвоить себе то сокровище, что было в трюме. Это было проклятье Павлиньего трона, я это понял только сейчас. Его красота и богатство были настолько пугающими, что гипнотизировали нас, сводили с ума.

   В ту роковую ночь все случилось. Мы попали в сильную бурю, но мне было не до нее. Я только приказал убрать паруса, усилил вахту и спустился в трюм, напрочь выкинув из головы море и корабль.