Женя приняла душ и немного успокоилась, она достала разговорник и стала повторять фразы для обеда с королевой, зная, что та никогда не перейдет на английский, а будет мучить ее вопросами, проверяя, как Женя усвоила правила их родного языка. А еще она с каким-то непонятным страхом посматривала на темно-зеленое платье, которое было разложено на стуле и приготовлено для нее на этот вечер. Платья, в которые одевались здесь женщины, были очень похожи на индийские сари, они были длинными, до самого пола, ярких цветов, сделанные из шелка или из шелка с добавлением хлопка. В такое платье необходимо было завернуться и закрепить его декоративными элементами... Женя уже заочно ненавидела это платье, которое она была обязана надеть. На кровати лежали ее любимые джинсы, которые так манили своим комфортом и простотой.

   В этой стране не только женщины "страдали" от национальной одежды, но и мужчины должны были носить специальные "халаты", как прозвала их Женя. Конечно, люди здесь тоже ходили и в джинсах, даже иногда ели фастфуд или чипсы, пользовались услугами Интернет-кафе, но это скорее было редкостью, которая уж точно не могла коснуться члена королевской семьи, которым уже очень скоро должна была стать и Евгения.

   До ужина Женя не видела ни Дорджи, ни Юми. Когда она вошла в обеденный зал, то первое, что ей бросилось в глаза - это недовольный взгляд матери Дорджи. Хотя Женя была в национальном платье и... да чтобы она ни делала, она никогда бы не стала подходящей партией для ее сына.

   - Как ты? - спросил Дорджи, вынырнув откуда-то из глубины зала. Он взглянул на нее, и Женя прочитала в его глазах не только беспокойство, но любовь и заботу. Нет, он любит ее, а значит, она будет бороться.

   Женя только улыбнулась и прошла с ним за стол. Когда ей было совсем грустно, она вспоминала те дни, что они провели в горах, пытаясь отыскать сокровища великого Чингисхана. Тогда не было рядом родителей принца, не было всех этих традиций, все было так просто, что Женя снова и снова хотела вернуться туда.

   - Как проходят твои уроки верховой езды? - спросила у нее королева, вывив из задумчивости, как раз в тот момент, когда Евгения мысленно застыла перед золотым конем хана Батыя в сокровищнице легендарного правителя.

   - Очень вкусно, - неправильно перевела Женя слова королевы и обвела взглядом обеденный стол. Сегодня им подали пропаренный красный рис (у него был ореховый привкус и розовый цвет) и пельмени, которые здесь назывались "момо". Все было как всегда очень острое с обилием красного перца. Сначала Жене нравилась местная кухня, но очень быстро ее желудок стал отторгать ее. Она спала и видела русский борщ.

   - Она спрашивает о конях, - шепнул ей на ухо Дорджи.

   - А, все хорошо, - извиняясь, улыбнулась та, понимая, что напортачила не только со словами, но и с произношением.

   - Я смотрю, ты делаешь успехи и в изучении языка, - поджав губы, сказала королева.

   Жене было обидно, но она смолчала. Она вспомнила первую встречу с родителями Дорджи, тогда они ей показались такими милыми и приветливыми, особенно королева... но сейчас она читала на ее лице столько ненависти и презрения, что хватило бы на небольшую революцию. Почему она не могла смириться, что эти двое любят друг друга?

   Хорошо, что короля не было с ними сегодня, хотя Жене казалось, что отец Дорджи к ней относится благосклонно. По крайней мере, он был всегда очень молчалив, и она не могла знать наверняка, что творилось в его голове. Сантош и Юми сидели на другом конце стола, больше никого с ними не было, но Жене одной королевы хватало за глаза.

   - Сегодня момо нашему повару особенно удались, - сказала королева и с укором посмотрела на Женю, которая не притронулась к еде.

   - Да, - Евгения машинально кивнула и отправила кусочек пельменя в рот.

   С первым ощущением вкуса к ней пришло ощущение жжения и вскоре настоящего пожара. У нее во рту все загорелось, на глаза навернулись слезы. Пельмени были не просто острыми, а безумно перепеченными. Женя не знала, чем потушить огонь во рту и схватила чашку, надеясь, что там чай с молоком, который им обычно подавали, но сегодня это был напиток суджа - тот же чай, но с добавлением соленого масла из молока яка. Этот напиток она не просто ненавидела, а не переносила даже запаха и в итоге первый же глоток отправила обратно в чашку на глазах королевы. В другой момент Женя бы сгорела со стыда, но сейчас она махала руками и думала, как потушить разбушевавшийся пожар. Водой запивать - бесполезно, Женя это хорошо знала. Она схватила другую кружку - кружку королевы - на ее счастье в ней был чанг - местный квас. Женя залпом опрокинула его к себе в рот и почувствовала облегчение. Королева смерила ее презрительным взглядом.

   - Что сильно остро? - ехидно спросила она.

   - Кажется, мое блюдо переперчили, - еле выговорила Женя.

   - Ну да конечно, - устало сказала та. - Если ты не заметила, вся наша кухня - очень острая.

   Женя ничего не могла возразить, она мельком взглянула на Юми, которая как самовар сияла.

   "Вот кто переперчил мой пельмешек!", - догадалась Женя. Ее переполняло негодование, которое усиливалось тем, что Дорджи не понимал и не поддерживал ее. Эта маленькая китайская стерва с ангельским личиком всем умело запудрила мозги, но Женя видела ее насквозь. Только у нее были слишком короткие руки, чтобы добраться до тонкого горла соперницы.

   Вскоре Женю уже стало все меньше и меньше волновать, что происходило за столом, она почувствовала приятную слабость во всем теле, алкогольный чанг давал о себе знать. В голове промелькнула идея напиваться перед каждой встречей с королевой.

   Правда, опьянение длилось недолго. Женя вернулась к себе в комнату и на нее снова навалился весь груз проблем, обида подкатила к горлу. Она уже сбилась со счету сколько раз плакала здесь. То, что вначале казалось таким романтичным и красивым, превратилось в сущий ад.

   Дорджи с отцом ушли поговорить о государственных делах, а Женя, предоставленная сама себе, нашла под кроватью запрятанную пачку сигарет и закурила у открытого окна. Она понимала, что вряд ли сама сигарета, никотин, который содержится в ней, успокаивает ее, скорее мысль, что она делает что-то запретное и своенравное. В этой стране курить было запрещено и пачку сигарет можно было достать только по знакомству, свою Женя привезла из России, на черный день, подумав, что пригодится.