Матвеев сразу же отстранился от этого сверхразумного болота, старательно прикрывающего руки ниже локтей длинными рукавами, «хотя перед кем тут скрываться» – размышлял он, и облюбовал уютный подоконник на кухне, где, с одной стороны было спокойно, по меркам заведения, а с другой, можно было наблюдать за происходящим. Макар взял бутылку красного и, дыша свежим воздухом из открытой форточки, погрузился в свои мысли.
Так продолжалось несколько часов. Макар наблюдал за тем, как дрыгались в конвульсиях люди под звуки метеоризма, называемого «новой школой русского рэпа». Ценителями обсуждалось качество этой «музыки», естественно, принимались лишь хвалебные отзывы, несогласных посылали по матери и записывали в «зашкварщики». Обсуждалась политика – оказалось, что сто процентов респондентов придерживается радикально либеральных взглядов и уже никто зашквариваться не хотел – все были едины.
Матвеев смотрел на всё это и не понимал, что вообще происходит и зачем он здесь присутствует, но пока решил не покидать вечерю. Иногда к нему подходили знакомые и неизвестные люди, и пытались изложить свои глубокие мысли, смысла которых Макар не понимал. Некоторые девчонки, разной степени контрастности головы предлагали заняться досугом, но степень социальной ответственности Макара была высока. В конце концов большая часть кодлы посчитала его «токсичным» и оставила в покое.
В какой-то момент Матвеев заметил сцену, которая выбивалась из общей вакханалии – Витёк вёл диалог с каким-то типом, которого Макар не знал, но это и не удивительно, так как он не знал больше половины присутствующих. Не удивителен был и внешний вид парня – такая же драная необъятная экипировка. Удивительным показалось Макару его лицо, при том, он не совсем понял, что же такого он в нём заметил. Они столкнулись взглядами лишь на миг, и незнакомец сразу же зашторил физиономию капюшоном, но Макара сразу объяло чувство какого-то безысходного кошмара, как будто он переглянулся не с человеком, а с существом из другого мира. Витёк же перед ним вёл себя неадекватно, если не сказать провоцировал на грубость – Матвеев подумал, что обычно он себя так ведёт перед особо строгими преподавателями. Вообще, вся эта сцена продолжалась недолго и человек этот испарился также неожиданно, как и появился.
Через некоторое время Витёк подошёл к Макару с пустой пластиковой бутылкой:
– Ну что, Мак, раздавим плюшку?
– Не, Витёк, спасибо! А сиги не будет?
– Нет, капля никотина убивает лошадь! – он оскалился, – Спроси у кого-нибудь!
Макар махнул рукой, ему не хотелось идти побираться в толпу.
– С кем ты разговаривал? – решил поинтересоваться Матвеев, хотя это ему было не очень интересно.
– Когда? – с хитрым выражением лица спросил Витёк.
– Да, минут десять назад, – Макар решил настойчиво продолжить, увидев странную реакцию собеседника, – Парень в капюшоне.
– А, это… Да, так… Не бери в голову! Проблемы по бизнесу! – засмеялся он, – Давай лучше пыхнем!
– Не-не, я по старинке! – Макар показал ему бутылку с вином.
После полуночи вечеринка начала затихать, большинство участников уже разошлись, музыка не играла, а оставшиеся сладко спали в своей, а может не своей, блевотине. Витёк, почувствовал предел возможностей своего организма, пополз в ванную. Глядя на это, Матвеев понял, что в гостях хорошо, а дома лучше и собрался ретироваться, да и мать звонила уже далеко не один раз, но решил угоститься сигареткой. Пачку и зажигалку он взял у джентльмена, уткнувшегося лицом в грязный промежуток между диваном и стеной, был слышен даже звук его дыхания полугодовой пылью.
Макар вышел на балкон и оказалось, что в пачке были «ни фига не сигареты», но одну он всё-таки нашёл и прикурил. С балкона он видел, как некоторые из личностей со вписки продолжают веселиться и на улице. Это вызывало в нём только один вопрос: «Как у этих людей получается жить с таким тупым безразличием к себе и окружающим?»
Его раздумье прервал звук открывающейся входной двери, которой он, поначалу, не придал никакого значения, но потом заинтересовался, кто же это мог вернуться назад. Заглянув в квартиру с балкона, Макар успел заметить только тень заходившего в ванную человека. Заинтересованность сменилась настороженностью, ведь фигура двигалась настолько лихо, что отсутствие алкогольного опьянения прослеживалось чётко, и он решил проверить, кем является этот визитёр. Тихо подкравшись к двери, Матвеев прислушался – в ванной была тишина. «Может показалось», – подумал он, и, распахнув дверь, заглянул внутрь. Перед его глазами открылась картина – над сидящим в бреду телом Витька нависла фигура человека в капюшоне, без сомнения, это был тот странный собеседник хозяина квартиры. Он не сразу заметил Макара и продолжал делать какие-то манипуляции с руками Витька, но через доли секунды исправился и обернулся на неожиданного свидетеля, на этот раз лицо было закрыто шарфом с надписью «Сектор газа». Не успел Макар сообразить, что же это такое он увидел, как визитёр бросился на него. Оказалось, что в руке всё это время у незнакомца был шприц, который он, воспользовавшись замешательством, вогнал в шею Матвеева. Макар почувствовал укол, в глазах его потемнело, и он ощутил, как брякнулся носом в холодный кафель.
Глава 4
Матвеев не понимал, где находится, события вокруг него проносились, как времена года, и каждое он переживал с огромным потоком всех человеческих чувств, как будто ничего более уже не будет. То он сидел дома за компьютером и мать за что-то долго и упорно отчитывает его, то бродил по коридорам института и вызывал неистовый смех у каждого встречного, то вдруг оказывался посреди огромного поля пшеницы или ржи, Макар не разбирался, и, не видя конца и края, просто шёл вперёд, не в состоянии понять, как выбраться.
В один момент, Макар оказался в тёмном помещении с тусклым, еле ощутимым освещением, похожим на свет церковных свеч. В центре, на деревянном стуле сидел человек. Как вскоре оказалось – это был Витёк.
– Ну что, Макарыч, – Матвеев подумал о том, что Витёк никогда его так не называл, – Всё!
– Что «всё»? – Макар оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где они находятся.
– Я – всё! – он засмеялся, – Но это ничего, так должно было закончиться!
Он опустил голову и замолк, но через несколько секунд снова продолжил:
– А ты не смей связываться! Понял? Не ходи! Не ходи!!! – лицо его стало чёрным, как мокрая земля, в голосе слышалось эхо.
– Куда не ходить? Что здесь твориться? – Макар действительно не понимал, что происходит, – Я не могу выйти отсюда!
– Не можешь? – Витёк снова засмеялся, – Просто глаза открой! Открой глаза!
Матвеев открыл глаза и увидел сначала слепящий дневной свет, а после грязно-белый потолок с длинной трещиной на штукатурке. Несколько секунд он приходил к осознанию, где находится, но как только ощутил трубочки и датчики на своём теле, и услышал пищащий звук аппаратуры понял, что находится в больничной палате.
– Он очнулся! Очнулся, Владимир Иванович! – услышал Макар визжащий девичий голос.
Сразу после этого, перед его глазами появилась седая голова в очках с металлической оправой:
– Пробудились, голубчик? – вопрос был риторическим.
– Макарик! Макарик! – раздался громкий голос. Макар узнал мать.
– Галина Сергеевна, – седой обернулся, – имейте терпение! Завтра пообщаетесь! Сейчас мы должны оценить его состояние!
Весь следующий день с Матвеевым проводили манипуляции – следили за давлением, температурой, ставили капельницы и многое другое. Это время он пытался использовать с максимальной пользой, то есть вспомнить, по какой неведомой причине он оказался в больнице. В памяти всплывали только Витёк, тусовка на хате, толпа невменяемых людей, но не понятно было главное – как он здесь оказался. Наконец он вспомнил таинственного незнакомца в капюшоне и их столкновение в ванной. «Да что за бред?!» – подытожил он свой мыслительный процесс.
