Двадцать минут пролетели, как две, а листок бумаги, лежащий перед Макаром был всё таким же белым, но отвечавшие и выходившие один за одним сокурсники давали ему смутную надежду на счастливый исход.

– Матвеев, готов?

– Да-а-а, – ответил он, тяжело понимаясь со скамьи подсудимого.

– Давайте, побыстрее! Не задерживайте народ! – наседала на него преподша.

Макар дошёл до судейского стола и занял место на стуле перед ней.

– Так, «метод гражданского права», – она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, – весьма несложный вопрос, Матвеев! Что можете сказать?

– Ну… – Макар смотрел себе в лист, хотя там не было совершенно ничего, кроме трёх жирных точек, нарисованных в порыве глубокого раздумья, – метод… это… ну… способ… как бы… сейчас сформулирую… претворения… ну да… претворения в жизнь норм гражданского права, – он напряжённо выдохнул.

– Претворения в жизнь норм гражданского права? – она улыбнулась, показав из-под красной помады свои белые зубы, – первый раз слышу подобное определение, но пускай так, оно близко к истине, но давайте всё-таки поговорим о методе конкретно гражданского права! Что это за метод?

– Ну… Метод… Он достаточно… Ну… Э-э-э…, – Макар опустил голову, как бы задумавшись, но только как бы, а после поднял и смиренно вздохнул.

Преподша снова улыбнулась, выдержала паузу в несколько секунд, которая, впрочем, показалась Матвееву длинной, как весь прошедший семестр, и приступила к уничтожению:

– Макар, вот ответь мне, пожалуйста, на вопрос. Зачем ты вообще пошёл учиться на юриста? Ты думал тут с тебя спрашивать не будут? – она задавала следующий вопрос, не дожидаясь ответа на предыдущий, – Или может ты родителей послушал, как часто бывает? Зачем?

Макар молчал, теребя обеими руками свой белый лист, и, пытаясь найти ответы. В сущности, он никогда не задумывался, зачем поступил именно в это заведение и куда его это приведёт. Куда же ещё податься? В инженерии, физике или сельском хозяйстве он дуб дубом, история и литература безмерно скучны, а лингвисты и программисты нафиг никому не нужны в Тамбове. Конечно, можно было поехать в другой город, но Макар с его социофобным характером, не считал это адекватной идеей. Вот и выходит, что единственным вариантом для него является юриспруденция и типичная должность в какой-нибудь госконторке, но и эта перспектива не казалась ему радужной. Так как же быть?

Макар посмотрел на преподшу и ответил:

– Я не знаю…

Матвеев вышел из аудитории даже в несколько приободрённом состоянии, всё-таки экзекуция закончилась, и торопливо поскакал к выходу, не замечая Влада, который всё это время дожидался его, облокотившись на подоконник раскрытого окна:

– Эй, чувак, куда побежал?

Макар рассеянно оглянулся и молча дождался, когда друг приблизится:

– Ну что, сдал что ли? – Влад всё также давил лыбу.

– Неее… На пересдачу! – Макар махнул рукой.

– А что так-то? – по лицу Влада было понятно, какой ответ является правильным.

– Да что? Она сразу валить начала… – он потупил взгляд, – Хотя, я не учил нифига… А, ладно, следующий раз поставит!

Влад оскалился, кинул пару шуток про отчисление, но увидев, что они не работают перевёл разговор:

– Ты домой сейчас?

– Не, мне к бабушке надо. Но нам всё равно по пути!

– Погнали!

– Здорово, пацаны! – неожиданно из небытия появился высокий, тощеватый человек с немытыми патлами и лицом, схожим с собачьей мордой.

– Витёк, привет! – Макар поздоровался с ним так, как приветствуют друг друга негры из Нью-Йоркского гетто. Влад же только кивнул и буркнул «Хаюхай!».

– Ты? И в универе? – продолжил Макар.

– Да, два экза надо пересдать! – с бахвальством ответил он.

– Ну и как? – с ухмылкой поинтересовался Влад.

– Никак! Я же не задрот, Владик! – Витёк посмотрел на Влада ядовитым взглядом отчего тот презрительно отвернулся, – Сегодня вписон, Макарий! Будешь?

– Не, у меня сегодня семейное мероприятие! У бабушки ДР!

– Ладно, – Витёк закатил глаза, – Давайте тогда!

Глава 2

Что самое главное в семейных ужинах? Сесть в углу и соглашаться со всем, что скажут твои родственники. Ну, и конечно, улыбаться каждый раз, когда кто-нибудь из них отчебучит какую-либо «искромётную» шутку. Если же своим оппозиционным поведением ты решишь перевоспитать устаревших предков, то можешь нарваться на жесточайшие санкции, так что лучше оставаться «каким-то неразговорчивым».

Именно к такому застолью шла полным ходом подготовка в квартире у бабушки Матвеева.

– Вера Павловна, картошка, наверное, сварилась! Надо потолочь! – звучал голос из кухни.

– А сама то что? – пожилая, но бодрая старушка с короткой кудрявой причёской на голове, которую обычно называют химией, накрывала на стол в гостиной, параллельно смотря телевизор, который вещал «Политические дрязги с Василием Воробьёвым».

– Салат режу!

– Сейчас-сейчас! – Вера Павловна оторвалась от стола и быстрым шагом пошла на кухню, не отводя глаз от экрана, – Ты смотри, что творится, окружают и окружают нас! Соли не добавляла?

– Нет. Да это всё американцы мутят, мир им надо захватить, а мы им, как кость в горле! – женщина, что называется в дамских романах, «бальзаковского возраста», пересыпала нарезанную кубиками варёную морковь в салат и взяла майонез, – Хлеб порезать не надо?

– Нет, Галь, я уже порезала, разложить только осталось! – Вера Павловна принялась давить горячие клубни картофеля деревянной толкушкой, поочерёдно добавляя сливочное масло и молоко, – А союзнички-то наши, все, как один предатели, сидят и ждут, пока разорвут нас!

– Ой, не говори! – Галя помешала салат ложкой и понесла в гостиную, – А Ивановы придут сегодня?

– Нет! Ты знаешь, у Степана катаракта обнаружилась – к операции готовится!

– Ах, а я даже и не знала! Как жалко! – Галя покачала головой и поменяла местами тарелки с колбасой и котлетами – так ей казалось будет удобнее.

– Ничего, семьёй посидим, родители твои придут, Макарик! Посидим, отметим. Принеси полотенца. Там в шкафчике – в прихожей!

– Хорошо-хорошо! – она удалилась в прихожую, – У Макара экзамен сегодня! Интересно, как он там?

– Не бойся, он мальчик умненький! – Вера Павловна заметила что-то неладное на столе и поменяла тарелки с колбасой и котлетами местами, – Сейчас уже подойти все должны! Пять часов!

В дверь позвонили. Галя незамедлительно открыла дверь:

– Мама, папа, рано вы! Мы ещё на стол не накрыли!

В дверь вошла пара, похожая друг на друга внешностью и поведением – обоим было на вид около семидесяти и оба святились весёлыми красными лицами, разве что мужчина был настолько пузатым, что рубаха сходилась на нём с трудом.

– Да ладно, Галя, поможем, если что! – прохихикала женщина.

Вера Павловна решила тоже поприветствовать гостей на входе:

– Сваты, прибыли уже, а у нас не готово ещё ничего!

– Веруня, поздравляю с Днём рождения! – пробасил мужчина, подошёл к ней и сжал своими большими, для такого возраста ещё крепкими, руками, а после смачно поцеловал три раза, – Желаю достатка, счастья, и, чтобы по утрам кости не хрустели!

– Да, Верочка, – продолжила его спутница пищащим голосом, – долгих лет, счастья, всего наилучшего, и, чтобы Макар нас всех радовал и не подводил! – она вручила Вере Павловне большой, картонный, цветастый пакет.

Именинница открыла в него, заглянула и отложила в сторону:

– Тоня, Сергей Леонидович, ну что вы? Не надо было!

– Ничего, Верка, племянник мой с крытого рынка ещё не такое притащит! – все засмеялись.

– Ну, что, гости, пожалуйте в комнату! – Вера Павловна засеменила в гостиную, зазывающе размахивая руками, – Подождите пока, телевизор посмотрите, мы пока с Галочкой досерверуем.

Гости вошли в комнату и разместились на диване под весящим ковром, прямо напротив телевизора.

– О, Воробьёв чирикает, что там опять за трагедия?! – басил Сергей Леонидович.