– Ты хочешь обратно?

– Да, – лаконичный ответ нисколько не помог ситуации.

– Наверное, потому что тебя воспитывали в роскоши…

– Наверное, – вновь затянулось молчание. – А скажи, почему тебе так нужен этот твой пёс?

– Как? Он ведь мой друг! Он… он жизнь мне спас. Дважды!

– Он же просто пёс. У нас тоже есть такие, но они… больше. И я не знаю ни одного эльрина, который бы назвал своего пса «спасшим чью-то жизнь». Они же просто животные!

– Просто или не просто, но он особенный зверь. Сначала вытащил меня из постоянной меланхолии, а потом… всё это, в общем. Если бы не он – я бы не оказался здесь! Жил бы в своём людском мире без магии, как все, и ничего бы не узнал. А теперь я знаю, что существует народ с коровьими ушами! – он усмехнулся, указывая на собственное ухо. – Вы ведь такие клёвые! Не то что люди…

– Почему?

– Ну… у вас уши, у вас нет технологий… и всякое такое. Ну не важно! Главное – вы отличаетесь, и у вас есть магия. Я уверен, что вы даже драконов где-то прячете!

– Ох… драконы… – её реакция несколько смутила юношу. Он вопросительно глянул на собеседницу, но та будто и не заметила. Лишь вернулась к прошлой теме разговора. – Я знаю песню про одного пса, который стал волком. Очень красивая, и мелодия у неё тоже красивая… Когда у Айвы появится та палка с дырочками… не помню названия… – обязательно спою! Там история про такую же дружбу, как у тебя с твоим псом. И про побег тоже строчки есть, и про спасение жизней… В общем, надо будет как-нибудь дать тебе послушать это, – она мило улыбнулась и повернулась к задумчивому мужчине, что стоял неподалёку и глядел на чащу. – Эй, Айва! Ты сделаешь тот простой инструмент, на котором часто играл мне? Я хочу спеть Артуру ту красивую песню про Э́йвазин Гув!

– Ах… Да, красивая песня. Но у нас нет времени, чтобы делать флейту. Дождь скоро приостановится, и тогда нам придётся идти дальше. Мне хочется верить, что твой пёс, Артур, не приведёт нас к гибели. Иначе… мне придётся убить его.

– Я верю, что Мерлин не способен на предательство! Он же пёс, а не человек, – Артур нахмурился, дабы выглядеть серьёзнее. – Думаю, он спрятался где-нибудь и ждёт, когда я найду его. Он же такой трус, когда меня нет рядом… Но если даже он приведёт нас в опасное место – я не позволю убить его. Он мой лучший, мой единственный самый настоящий друг, и я буду стоять за него горой Эверест! Ну, или вашей самой высокой горой… В любом случае, я его не брошу. Я всегда буду на его стороне, даже если зло подчинит его своей воле.

– Слепое следование за объектом симпатии должно наказываться, – мужчина тяжело вздохнул и отвернулся. Его спина медленно ссутулилась, а вся былая гордость припала к холодной мокрой земле. Остался лишь невидимый груз, доступный ему одному. – Будем верить, что Мерлин не попал в беду. Но место, куда он, скорее всего, направился, уж точно не достойно доверия. Это Ша́ндин Мон3 – там в своё время прятался Далий Мар. Очень небезопасное убежище с множеством ловушек, секретных ходов и возможно – хотя я ничего не утверждаю, – живыми мертвецами. Даже мои силы перед таким обилием проблем будут недостаточными, – непривычная понурость сошла с лица Айвы, когда он обернулся на своих спутников. – Однако, это событие дало мне пищу для размышлений, которые терзают меня с того самого момента, как я понял цель нашего пути: я задумался над твоим обучением. Да, у нас есть всего два месяца и несколько недель, но этого может хватить для познания азов фехтования. Ты можешь стать неплохим помощником и, если не перестанешь тренироваться, сможешь помочь нам противостоять гнусному колдуну прямо с момента возвращения. То есть, в грядущем году.

– Всё, что ты сказал… Три месяца, грядущий год… О чём ты? – Артур устроился поудобнее, желая услышать безопасный ответ, и навострил свои маленькие человеческие уши. Но Айва быстро развеял любые безопасения юноши всего одной губительной фразой:

– Тебе придётся уйти.

Эти слова ударили в молодой разум не сразу. Сначала последовал поток непонятных звуков, отдалённо напоминающих слова. Потом объявился смысл каждого из слов по-отдельности. Позже, будто отрицая их реальность, мозг перевёл непонятную белиберду в полноценное предложение. Полноценное в своей неполноценности, завершённое в своей мертворождённости! Ещё никогда Артуру не становилось так плохо от слов. Но теперь он осознал смысл выражения, отложенного в закрома мозга много-много лет назад: слово ранит больнее меча…

– Но… как так? Я не хочу уходить… – его лицо отражало ту потерянность, которая клубилась в нём, в его сердце, в сознании, в самой душе. Вся его суть противилась этим словам. Он не хотел, просто не мог поверить в то, что сказанное – правда!

– Таковы правила. И не мы их создали. Сама Вселенная распорядилась нашими желаниями. Временами, конечно, случается, что гости предпочитают остаться в Эвасе – нашем с Киамой родном мире, если ты не знал его названия, – чтобы и дальше наслаждаться нашей, несомненно, продвинутой цивилизацией. Их ловят, предают быстрому суду и отправляют в родные миры. И такие личности больше не имеют права находиться здесь. А те, кто сумел скрыться… Не мне говорить об этом.

– А вдруг… я особенный? Мне всегда казалось, что я играю главного героя в какой-нибудь истории. А здесь действительно происходит какая-то интересная история! Что, если я отличаюсь от остальных? Что, если во мне есть какая-то деталь, которая делает меня… избранным?

Айва искренне не понял, что пытался донести Артур. Он задумчиво хмыкнул, рассуждая о чём-то своём, но так и не выдал ответ. Только вздохнул, слабо осклабился и отвернулся к лесу, чтобы вновь отдаться потоку мыслей. Его настроение менялось по мере приближения к Шандин Мон и, хотя сейчас они трое топтались на месте, мужчину всё же обуревали бесконечные сомнения и страх. Дабы отвлечься от них, он уселся между Артуром и дремлющей Киамой. Тепло его тела, не скрытого под курткой, сразу же передалось им обоим, отчего свежие лица расплылись в удовлетворённой улыбке. Так, сидя под небольшим деревом, они впали в ожидание сухой погоды…

Большие деревянные двери, ведущие в зал, с грохотом закрылись. Вокруг столпились знатные особы, свита и слегка отвлечённые члены королевской стражи. Все они бесстыдно пялились на виновника сия запланированного приёма, ничуть не скрывающего своё надменное и предосудительное отношение ко всем, кого касались усталые глаза.

– Для начала, хотелось бы уточнить кое-какую деталь: ваши преступления, безусловно, достойны жестокой казни, но наши законы не позволят поступить подобным образом. Мы помним, какой вклад вы сделали в образование, в медицину и, всемогущая Айвеста, в «магическое познание». Ваша книга, если вы не знали, издаётся по всему свету и не претерпела ни единой корректировки за все прошедшие тысячелетия! Вы должны благодарить нас – Бельтайнов – за этот факт. Но вы не станете, конечно же. Мы просим вас лишь об одном: будьте благосклонны хотя бы в собственной смерти. И тогда все ваши преступления обнулятся, как и преступления всех ваших последователей!

Женщина с белоснежными волосами, льющимися по плечам подобно морской пене, звучала агрессивно. Её дикция не поддавалась никакой критике, её манеры не уступали манерам самых благородных господ… и то не удивительно. Ведь женщиной, что говорила столь яростный, но сдержанный монолог, являлась сама королева Одра Бельтайн. Её могущество было сравнимо с могуществом драконов, и её саму иногда называли «дочерью дракона». Но она, конечно же, имела исконно эльринские корни: королевские, знатные, благородные и богатые на историю прошлого! Всё, как и подобает истинному правителю верховного государства. А рядом с ней сидел король, и его тяжёлый взгляд, в купе с речами жены, давал весьма ощутимый эффект. Но то касалось обычных, непросветлённых умов, которые посещали дворец лишь в час крайней нужды. Сейчас же перед королевскими взорами предстал самый тёмный кошмар, когда-либо встреченный на пороге Эваса – сам Далий Мар. Неотёсанный, побитый и изувеченный, но такой же могущественный, как и четыре тысячелетия назад.