Она была мамой.

Итак, она сделала то, что репетировала с Вики десятки раз, она послала своей дочери простое сообщение.

Код красный.

Глава 9

Викинг

Подвальный этаж был залит кровью. Слева и справа от него валялись трупы, некоторые из них были сложены у стены. Это была самая красивая картина, которую Викинг видел за долгое время. Потребовалось шестнадцать лет, но он один за другим уничтожил то, что осталось от его врагов. Семью Морелли больше не возглавляла коварная свинья Лоренцо. Если бы только у него был шанс убить этого человека самому.

Наверное, стоило подумать об этом до того, как взрывать его дом, пока он в нем находился.

Он хрустнул костяшками пальцев, наслаждаясь болью, которую причиняли окровавленные руки.

Внутри него сидел всепоглощающий зверь. Вот почему он тренировался, поднимал тяжести — что угодно, чтобы сдерживать ярость. Усталость и боль были хорошими. Без них ярость взяла бы верх, сровняла бы все вокруг. Даже в детстве он никогда не был спокойным, поскольку после смерти отца ему приходилось заботиться о себе и своем младшем брате. Благодаря уличным дракам на задворках в подростковом возрасте на их столе была еда. Особенно, когда его мать попала не в ту компанию, приводя домой мужчин-наркоманов. Эрика Скарсгард, первая женщина, которая его предала.

Осматривая тела, валявшиеся на цокольном этаже, он вспомнил о второй — Елена Морелли. Та, о которой он поклялся никогда не говорить. Та, которой он отдал свою душу, а она разорвала ее на куски.

— Ты закончил? Больше никого не осталось.

Кристофф звучал холодно и собранно, как всегда, возможно, с ноткой раздражения в голосе. Лидер Братвы, крупнейший торговец оружием на Западном побережье, всегда был незыблемой силой в его жизни. Он был скалой, когда фундамент под ногами Викинга рухнул. Верным, когда его предали самые близкие. Его гребаный дьявол-хранитель, спасший его задницу от тюрьмы, когда его собственная мать чуть не отправила его туда. Но больше всего Кристофф был его братом по клятве на крови, которую они дали.

— Осталась еще одна.

— Тогда забери ее. Убей, если тебе нужно это сделать, или отпусти ее, но возьми себя под контроль.

Заманчиво. Может быть, ему, наконец, стоит сделать то, чего он не сделал шестнадцать лет назад — убрать королеву Морелли. Может быть, тогда это напряжение внутри него уйдет. Иногда оно было похоже на заснувший вулкан внутри него — спящий, но всегда готовый излиться. Независимо от того, в скольких драках он участвовал или скольких женщин трахал, чтобы снять напряжение, оно было похоже на живой ток, электризующий его.

Он понимал, о чем говорил Кристофф — ярость вредила бизнесу.

«Возьми свое дерьмо под контроль»

Он знал, что был нестабилен, но в последнее время все стало еще хуже. За последнюю неделю две фракции пытались от них избавиться. Они вывели из игры ирландских новичков и сокрушили армию Морелли. Последнего с неожиданной помощью его вероломного брата Педро. Итак, в жизни Викинга снова все было хорошо.

Тогда почему, черт возьми, он все еще чувствует себя так чертовски беспокойно?

Обычно после большой операции он расслаблялся между бедрами одной из своих цыпочек, но это больше не работало. В глубине его разума раздавался голос, взывающий о крови и возмездии. Кричащий, что ему осталось сделать только одно, прежде чем он сможет закрыть главу о Морелли — уничтожить скорбящую вдову, превратив ее жизнь в ад.

Тогда какого хрена ты еще не обрушился на нее, не заставил ее дрожать у твоих ног, умоляя тебя о пощаде?

«Были похороны», — сказал он себе.

Совершить набег на дом Елены до того, как труп ее мужа не бросили в землю, было границей, которую даже он не переступал. А может, потому что через несколько лет ему стукнет сорок, и он станет старше и мудрее. Он фыркнул. Вряд ли.

Прошло шестнадцать лет, а она все еще была в его голове, а в его работе это смертельно опасно. Ему нужно было положить этому конец. Так же, как он положил конец Лоренцо Морелли.

Потом его осенило. Он изгонит ее. Не только из Сан-Франциско, но и с гребаного континента. Ибо, да поможет Бог, если бы ему еще дольше придется дышать с ней одним воздухом, один из них должен уйти.

— Завтра у нас встреча с Соколовым, — напомнил ему Кристофф, возвращая его мысли к «здесь и сейчас».

Старый наставник Кристоффа, пахан из Санкт-Петербурга, хотел расширить свои каналы сбыта до Западного побережья. Днем этот мужчина был российским олигархом, а ночью правил преступным миром. Он был последним патриархом в своей семье и славился тем, что придерживался старых обычаев.

Темно-зеленые глаза пристально посмотрели на него.

— Мне нужна твоя голова в игре.

— Я буду там.

— Под контролем, — добавил Кристофф.

Этот человек умел держать все под контролем.

— Я буду чертовски хладнокровным и собранным, как вор, прежде чем выпить тринадцать бутылок водки.

***

Викинг вернулся в свою квартиру, расположенную над клубом «Flux», готовый смыть с себя грязь и завершить этот день. Его встретят паркетные полы и модная мебель черного и стального цвета, словно картинка из журнала по дизайну и интерьеру. На этом настоял Кристофф, утверждая, что его заместитель не может продолжать жить в трущобах. Неважно, насколько велика твоя группировка или влиятельна репутация, это было необходимо для поддержания внешнего вида. Людям нравилось смотреть на кого-то или что-то снизу вверх. Особенно, если ты был человеком с положением.

Возле его двери стояли Боран и Юрий. Потом дверь открылась, и к нему подскочила полуобнаженная девушка в чулках до бедра.

— Папочка!

Судя по ее дыханию, в котором явственно чувствовался мартини, было чудо, что она все еще могла стоять.

Он едва сдержал вздох, приобнимая ее. Он пытал и убил множество людей, его боялись на улицах, но была одна вещь, которую он не мог понять — как избавиться от студенток с комплексом отцовской любви, ищущих жесткого траха.

— Что ты здесь делаешь?

Она надулась, что выглядело нелепо на взрослой женщине с таким огромным количеством коллагена в губах.

— Наступили весенние каникулы и Мэнди соскучилась по папочке. — почему-то она говорила о себе в третьем лице.

Она облизывала его шею, осыпая поцелуями, заводя его.

Может быть, это было то, что ему нужно, чтобы очистить свой разум. Просто трахнуть эту девушку и забыть о другой. Кареглазой ведьме, которая до сих пор являлась ему во снах и мучила его.

Схватив Мэнди за задницу, он зашел внутрь.

Под его ногами раздалось рычание, и золотистые лапы, поднявшись в воздух, оперлись на его ноги. Тридцать килограммов пуха требовали внимания хозяина. Хотя иногда грань между хозяином и питомцем стиралась.

— Он все еще здесь? — сказала Мэнди, поморщившись.

Его собака не любила незнакомцев. Особенно женщин.

Потому что моя собака умнее большинства мужчин.

Он не ответил Мэнди, просто пошел в свою спальню и бросил ее на кровать.

— Раздевайся. На четвереньки.

Как только она собралась снять бюстгальтер, Локи запрыгнул на кровать.

Мэнди вскрикнула, выглядя раздраженной.

— Похоже, он собирается меня укусить.

— Он не укусит. — Локи делал это только по команде.

Ее пальцы возились с бюстгальтером. Затем она сказала слова, которые решили ее судьбу.

— Не мог бы ты его где-нибудь запереть?

Он схватил ее за локоть и одним плавным движением поднял с кровати.

— Никто не поставит Локи в угол.

— Что? — она выглядела ошеломленной, когда он вывел ее из квартиры.

Выглянув в коридор, он увидел, как Боран, щелкнув пальцами, протянул руку Юрию. И Викинг знал, просто знал, самодовольный ублюдок предсказал такой исход. Возможно, даже поставил на это деньги. Он всегда, бл*ть, это делал. Вот почему никто никогда не играл с ним в покер. Юрий, кто никогда не встречал киску, которую бы он не мог заставить мурлыкать, выглядел удивленным, а затем выругался. Да, теперь он был должен Борану.