— Пойдем назад…
Позади третья тяжелая ночь, на этот раз с привкусом виски. Второе недоброе утро без вестей. Гудящая голова. Молчащий телефон. Размытые мысли. Щетина на подбородке, на скулах, от неё нет ни сил, ни желания избавляться. Ему все равно.
Кажется, сегодня у него выходной. Час от часу не легче. Поехать, что ли, на дачу? Нет, только не туда… Куда деться? В город? Юра не знает, куда податься. Пустое... Он теряет время и это сводит с ума. На сегодня он запланировал лишь одно важное дело. Поговорить с Мариной. Расставить настолько жирные точки, чтобы слепой их увидел.
09:01 Кому: Марина: Надо поговорить. Давай через час в медкабинете.
Да, медкабинет – отличное место. Более или менее нейтральная территория. Там им никто не должен помешать. Этот разговор будет не для чужих ушей. Накануне ночью на нетрезвую голову на него снизошло озарение: она явно не понимает на языке мудаков, так может, поймет по-человечески? Он постарается объясниться по-человечески. Если это не поможет – он умывает руки. Никакие истерики, никакой шантаж, никакие суицидальные наклонности его больше не остановят. Пусть делает с собой, что хочет. Он ее психиатру покажет. Пусть с ней уже там разбираются.
Кофе за барной стойкой в одиночестве. Понимающий бармен заварил покрепче. Ни слова, только сочувствующий взгляд. Да тут, похоже, вообще все в курсе, вообще все всё видели всё это время, кроме него самого!!! Тут, судя по всему, давно образовалась группа поддержки управляющей и его собственная, в лице хотя бы вот этого Саши, бармена. «Какой-то цирк, ей Богу!». Ему не нужно это сочувствие! Все, что ему нужно – одна, мать ее, зацепка! У него ничего нет, кроме информации о том, что Ксения куда-то улетела. И сейчас, вполне возможно, на другом конце земного шара устраивается управляющей в какой-нибудь отель.
«Я тебя из-под земли достану, имей ввиду…»
Юра пока не понимает, как, но он это сделает. Звучит, конечно, угрожающе. Врач злится. Он чувствует себя измотанным, он дошел до какого-то предела. Сил на то, чтобы держать себя в руках, не осталось. Надежда тает с каждой минутой, но пока ещё теплится. Будет теплиться до тех пор, пока Юлия что-то не напишет или пока не вернётся из отпуска. Он её к стенке припрет. Устоит такой допрос с пристрастием, что мало не покажется. Определенно, у кого-кого, а у неё информация появиться должна!
Аж зубы свело.
Марина ждала его у кабинета. Судя по ее виду, уже какое-то время. Ну что ж... Юра открыл перед ней дверь:
— Привет. Проходи, пожалуйста.
Она кинула на него испуганный взгляд и вошла.
— Присаживайся.
Девушка села на стул для посетителей. Вид у неё был бледный, губы уже дрожали. Юра устроился на своём, руки сами собой скрестились замком на груди. Он был закрыт.
— Марина, — он внимательно смотрел на неё, в этот раз не отводить взгляд оказалось неожиданно тяжело, — Я прошу тебя, давай прекратим эти бессмысленные отношения. Они – ошибка с самого начала и до сих пор. Для меня это и не отношения вовсе. Я тебе не могу и не смогу дать то, чего ты ждёшь. Ты же видишь, что я веду себя с тобой, как последняя сволочь. Не понимаю, как ты это терпишь? Я бы на твоём месте давно уже мне врезал и гордо растворился в закате. Можешь сделать это прямо сейчас... Будет заслуженно.
— Юра... Не понимаю, о чем ты говоришь... Я не желаю это слушать! — в подтверждение своих слов она заткнула уши руками, зажмурилась.
«Хорошо, я подожду, я тебе объясню, мне торопиться некуда»
— Марина, у меня в голове только работа. Знаешь, сколько я таких, как ты, в своей жизни поменял? «Убедительно». Как медицинские перчатки – раз, и в ведро. И было пофиг. Не ты первая, и уж поверь, не будешь последней... Мне тебя жаль. Давай разойдёмся по-хорошему? Я готов понести заслуженную кару. Всё ещё жду от тебя смачной пощёчины, можно несколько – всё, что пожелаешь ради твоего удовольствия, – и закончим на этом... Ничего не изменится.
— Юрочка, что ты такое говоришь? Я же не смогу без тебя.., — ее глаза расширились от ужаса, — Я же тебя люблю!
«Что ж так тяжело то? Что ж ты никак не поймёшь?»
— Марина, я тебя не люблю. Не полюблю. Я не чувствую ничего. Понимаешь. Ничего! Вообще! Только раздражение. Прости... Ты себя обрекаешь на вечные муки. Пожалей себя, наконец. Ты заслуживаешь лучшего.
— Но мне никто не нужен...
— Марина, я все сказал. Ты меня не слышишь. Не вынуждай меня решать вопрос кардинально.
— Как? — выдохнула она.
— Очень просто. Я уволюсь. Всем полегчает. Мне – сразу, абсолютно точно, тебе со временем тоже. Будешь вспоминать как страшный сон. У тебя какая-то нездоровая зависимость. Но это наверняка поправимо.
Она долго на него смотрела. Юре уж начало было казаться, что виден просвет.
— Я тогда сделаю что-нибудь с собой, Юр...
— Я на тебя сейчас бригаду из психиатрии вызову, Марина! Только попробуй! Тебя заберут и лечить будут уже там.., — он не хотел этого говорить, но кажется, на неё вообще ничего не действует.
Внезапно выражение лица ее изменилось, в глазах вспыхнула злость:
— Я поняла… Я так и знала… Это все она! Да? Да!? Что молчишь? Что молчишь то? Скажи что-нибудь! Молчишь? Хорошо, ладно, раз так, пойду расскажу все Роману Евгеньевичу!!! Он долго разбираться не будет!
«Даже Марина… и та…»
— Иди, расскажи. Он уже в курсе, в принципе...
— То есть, ты даже не отрицаешь??? — она уставилась на Юру обезумевшим взглядом. — Ты что, хочешь сказать, я права!? То-то ты меня в упор не видишь… Это что – реально из-за твоей управляющей!? Ты все-таки её любишь!?
«Вот он – твой просвет»
— Пусть так. Пусть из-за управляющей. Но тогда тем более... Должна же в тебе быть хоть капля самолюбия, Марина! Ну, давай! Не сдерживай себя…
Она вскинулась со своего стула, подлетела к нему и влепила оглушительную пощёчину. Надо же, такая маленькая, а столько силы... Юра даже не дёрнулся.
«Ну наконец!»
— Я рад, что мы все выяснили. Прости меня...
— Иди ты к чёрту!!! Лучше б она в этой подсобке с голода сдохла! Лучше б её тогда не нашли!
В кабинете повисла гробовая, гнетущая тишина. Марина зажала себе рот рукой, наблюдая, как Юра медленно поднимает на неё тяжелый взгляд. «Кто тянул тебя за язык, дура!?». Потемневшие глаза. Набегающие грозовые тучи. Она слышит раскаты грома, видит в них молнии. Врач встает со своего места, упирается руками в стол, вскидывает голову... Делает шумный вдох, делает шаг – и еще один. Она попятилась, тут же уперлась спиной в стену – и смотрит на него, смотрит, не в силах оторваться. «Господи…». Подошёл вплотную, резким движением открыл дверь. Она чувствует на себе его дыхание, она словно кролик, которого вот-вот сожрет удав. Не может пошевелиться. Ноги отнялись. Невозможно отвести взгляд, в его глазах безумие, торнадо; ее засасывает, словно в воронку.
Сейчас, в этот самый момент, ему хочется положить ладони на Маринину тоненькую, хрупкую шею и одним небрежным движением её свернуть.
— Хоть раз еще её пальцем тронешь – вылетишь отсюда, не успев глазом моргнуть! Я об этом позабочусь... Ясно тебе!? Убирайся вон!
Девушка вздрогнула, очнулась. Бочком-бочком вдоль стены, выскользнула в дверной проем и, отойдя на безопасное расстояние, набравшись храбрости, прошипела:
— А мне терять нечего, Юрочка!
«Угрозы? Сама напросилась!»
— Тогда готовься! — он хлопнул дверью со всей дури.
Может он пойти на то, чтобы лишить работы ту, которая только что признавалась ему в любви, сидя на этом самом кресле? Глотала из-за него антидепрессанты? Терпела от него унижение за унижением? Может. Да, он может.
Кто ее, собственно, просил? Разве он давал ей повод? Разве он ее не предупредил с самого начала? Но ведь даже не это главное... Если бы Ксению действительно нашли не спустя час, а спустя...? Волосы на голове зашевелились от этой мысли, в голове зашумело. Насколько не в себе нужно быть, чтобы пойти на такое? И ведь как убедительно играла. А что Марина там ей наговорила, пока он на конференцию ездил? Страшно было представить. Ксения ведь так и не рассказала толком ничего…
