«… как всегда вовремя»
«Ах, вот как!?»
— Ксения Борисовна, там на кухне проблемы. Регина Марковна утверждает, что ей привезли какую-то «не такую» мраморную говядину. Скандалит с поставщиком.
«…ты бы придумал что-нибудь поубедительнее»
— Иду, Роман. Юра, считай, ты проиграл.
«Считай, ты проиграл». Эта ее брошенная напоследок фраза никак не шла из головы. Пока у Ксении не заходило с этим типом дальше милых улыбок и чаев в перерывах, врач чувствовал себя как-то спокойнее, хоть и злился, когда Роман её у него отнимал, прикрываясь какой-то ерундой. У них и так стало в разы меньше времени на общение. Она что, собирается начать со своим замом отношения назло ему? Или он ей и правда нравится и просто так совпало? Или между ними уже что-то есть, но она не рассказывает? Или ему сегодня померещилась ее ревность? Или что вообще происходит?
«И почему я вообще думаю об этом уже два часа?»
Пальцы нащупали в кармане брюк бумажку с телефоном той борзой девчонки из SPA. Нет, никому звонить/писать он не станет. Минутная слабость. Она миленькая, конечно, но Ксения права – вот так пользоваться человеком потому, что просто захотелось выпустить пар, довольно низко. Хотя когда эта Марина так нагло и уверенно на него смотрела, ему показалось – ну а почему нет? Все же нет. Он, конечно, измучился уже, гормоны то играют, но – нет. Юра мог использовать людей в своих целях, и делал это даже мастерски, но его не грызла совесть, потому что такой подход никогда не касался личного. Таким образом он обычно решал какие-то свои рабочие вопросы, двигался вперед по карьерной лестнице, добивался определенных жизненных целей. Никто не был в обиде. Он пользовался ими, они – им. Так в этом мире дела и делаются. Ничего личного. Хочешь жить – умей вертеться.
То есть, Ксения ему прямым текстом сказала, что у нее с этим шкафом или уже что-то есть или вот-вот начнется. И еще одну вещь она ему, кажется, прямым текстом сказала. «Я уже оставила свои тщетные надежды. Просто дружить с тобой – безопаснее, нервы целее». И ведь по тону ее совершенно неясно, она и правда шутила или хотела что-то до него донести.
Юра перестал крутиться в рабочем кресле, запустил пальцы в волосы. Подумал об Алёне. Мысли эти должны были, но внезапно никак не отозвались внутри. Воспроизвел в памяти мельчайшие черты ее лица и смех. Ничего. Представил ее спящей. Нет. Представил её со своим другом. Не то. Представил, как они кувыркаются в постели, а потом она встречает его ночью и как ни в чем не бывало целует в губы. Вот на этом месте немного совсем кольнуло. «Твою же ж!». Освобождение…
«Твою!»
Рука потянулась к смартфону.
18:11 Кому: Ксения: Давай, может, поужинаем сегодня?
18:15 Кому: Юра: В тебя влезет два ужина сразу?
18:16 Кому: Ксения: Переедать на ночь вредно. Я планирую только один.
18:20 Кому: Ксения: Не дуйся. Давай в лобби в 20 часов, как обычно.
Прочитано.
В ожидании ответа врач попытался погрузиться в чтение журнала. Сегодня смысл написанного никак не хотел оседать в голове. 18:25 – молчит. 18:30 – молчит. 18:41 – может быть, молчание стоит расценивать как знак согласия? 18:43 – ...
— Юрий Сергеевич, Юрий Сергеевич! — дверь кабинета распахнулась настежь, и в нее влетела горничная. — Слава богу, Вы тут! Там Валентине Ивановне плохо, она в прачечной, скорее!
Врач схватил чемоданчик и бросился за девушкой. По пути он пытался выяснить у запыхавшейся горничной, что случилось с house-keeping менеджером. Та толком объяснить ничего не могла. Оставался лифт и он будет на месте. Двери разъехались: Ксения, стоит, прижавшись к стене, и, запрокинув голову, мягко улыбается нависшему над ней заму. Между ними 5 сантиметров. Еще две секунды, и она, одергивая полы пиджака, с невозмутимым видом выходит в лобби, Роман выходит с победным. Еще пятнадцать – и пальцы сами набирают и отправляют сообщение:
«Марина, давайте в 20 часов у бара».
Сначала сделал, потом подумал.
Молодец.
====== Глава 11 // Это другое ======
С Валентиной Ивановной обошлось: просто давление внезапно резко подскочило после очередной ссоры с Борисом Леонидовичем. «Норваск» помог. Врач дождался нормализации показателей, посмотрел на часы. 19:30.
«Во что ты только что вляпался, Юрец?»
Он тут был ни при чем. То есть, как бы и при чем, но это не он отправил Марине то сообщение: рука действовала сама, мозг не отдавал ей таких указаний. Он не понимает, что на него нашло. Словно обухом по голове огрели. Какая-то мгновенная блокада. Юра был уверен, что он себя не выдал. Слишком стремительно все произошло. В те секунды, что Ксения оправляла полы пиджака и выходила из лифта, информация только начала перевариваться в его голове и – нет, он совершенно точно знает, что в тот момент на лице его не было написано ровным счетом ничего. Еще и горничная эта рядом. Увидела сцену, глазками сразу туда-сюда, не него, на нее, на зама, притихла так сразу. Он был тогда невозмутим.
«А что это ты так разволновался? Разве не ты с самого начала толкал ее к этому сам, советы еще давал? Не ты спровоцировал такое ускорение событий? «Считай, ты проиграл». Не ты оттолкнул ее тогда, на даче, отморозился, как обычно? Не ты ли днем ей сказал, что все еще не готов к отношениям? Не ты час назад еще сам так думал? А вот оно что, оказывается? Готов, оказывается? Только ей то, похоже, уже все равно, даже если и было когда-то не все равно. И с чего ты взял, вообще, что что-то ей от тебя было надо? Вечно видишь то, что хочешь видеть. Не порть человеку жизнь».
19:36 От кого: Ксения: Прости, но у меня уже планы.
Марина опоздала. Юра ненавидел, когда люди опаздывают, но вроде как у девочек так принято – опаздывать на, прости Господи, свидания. Или что там у них сейчас?
Марина пыталась произвести впечатление своим умом, но от ее неугомонного щебетания начало сдавливать виски. Невозможно болтлива. Марина улыбалась. Закидывала ногу на ногу, чтобы бедро попадало в разрез юбки. Хлопала ресницами. Глуповато хихикала. Врач рассматривал улицу через стеклянную стенку. Он даже не пытался скрыть свою скуку.
Марина то и дело наклонялась вперед, желая поведать секреты из собственной жизни, и каждый раз словно невзначай демонстрировала декольте.
Марина забавно надувала губы, видя, что собеседнику не шибко все это интересно.
Марина смотрела ему в рот.
Марина кивком головы указала на проходящих мимо управляющую и ее зама. Ксения взглянула на врача и еле заметно улыбнулась.
— Нелепо смотрятся вместе, да? — она подавила короткий смешок. — Он такой здоровый, а она такая маленькая. Тут про вас говорят многое, но я в это не верю, иначе бы не решилась подойти сегодня.
— И правильно делаете, что не верите.
— Ну вот! Я так и знала! Юрий Сергеевич, давайте, может, на «ты», а то мне неудобно как-то, когда Вы мне «выкаете»… — снова это невинное хлопанье ресницами.
— Без проблем, Марина. Давай на «ты». Так действительно проще.
Марина не сводила с него глаз. Между прочим, довольно глубокого зеленого цвета. Марина заказала вино. Манерой смотреть Марина напомнила ему Алёну.
В постели Марина была ничего.
— Юр, у тебя что с выходными в этот раз? — Завгородняя уткнулась носом в планшет, сосредоточенно что-то выискивая в интернете.
— А что у меня с выходными? Как обычно – среда, воскресенье. Почему ты спрашиваешь?
— Ты… вы уедете? — Ксюша подняла ресницы и взглянула на врача. Говорить «вы», подразумевая его и Марину, до сих пор было… неприятно. Она никак не могла к этому «вы» привыкнуть, принять его. Она вообще не поняла, как это все у него закрутилось тогда, месяц назад.
Управляющая обо всем догадалась, увидев их вместе за кофе спустя пару дней после того их ужина. У Юры вид был скучающий, а девушка, блондинка эта, ластилась к нему как трехмесячный котенок, заодно и показывая всем вокруг, что этот мужчина занят. Странная картина. Ясно, как божий день, что он с ней переспал. Этот факт Ксюша просто блокировала тогда в своей голове. Она не хотела об этом думать, это представлять, а уж тем более спрашивать. Это же, по его словам, «другое»… А у нее теперь Рома есть. И мысли ее должны быть заняты им, а не личной жизнью своего друга. Ну, хорошо, переспал. Ладно. Она и сама была недалека от аналогичного поступка к тому моменту. Но зачем ложные надежды то давать? Почему нельзя сказать человеку: «Спасибо за ночь, было здорово, пока»? Юра как-то не комментировал свои отношения с этой девушкой. Лишь однажды, отвечая на ее немой вопрос во взгляде после того, как блондинка в очередной раз влезла в их разговор, чтобы чмокнуть его в щеку и унестись, сказал:
