Врач открыл перед Ксюшей кованую калитку и пропустил вперёд. Снаружи из-за обвивавшего забор плюща ничего, кроме второго этажа и крыши, видно не было. Ее взору предстал яблоневый сад. Яблони были повсюду. Ветви клонились к земле под весом плодов, вдоль забора росли многочисленные смородиновые кусты. Разглядеть что-либо с улицы было невозможно. Девушка поняла, почему он выбрал именно этот участок. Здесь можно побыть одному, скрыться от чужих глаз.

— В общем, располагайся, осматривайся, чувствуй себя как дома. Извини, тут бардак. Если бы я знал, что ты доедешь таки до моего бомбоубежища, прибрался бы. Комнату выбирай, какая нравится. Я пока чайник поставлю, — Юра оставил управляющую и направился в постройку по соседству.

Стоя на пороге дома, девушка в недоумении рассматривала «бардак». Да здесь как в музее! Ни пылинки, ни соринки, обувь в ряд и подушки на диванчике одна к другой от большей к меньшей. На веранде на столике валялись какие-то листы и карандаши. Видимо, «бардак» – это вот оно. Она подошла ближе: какие-то скетчи, наброски, пейзажи, озеро, очень схематичный женский потрет с акцентом на глаза, все – простыми карандашами, ни одного в цвете. А, нет, вот один есть – летний пейзаж. «Он ещё и рисует!». И, надо сказать, хорошо!

Она кошкой проследовала по залитому солнцем помещению. Тут, видимо, он сам спит, чисто, очень уютная обстановка. Рядом ещё одна не менее симпатичная комнатка. Маленький зал, диванчик с подушками, кресло, столик. Второй этаж. Здесь не так хорошо, как внизу: жарче, комната одна и большая, видимо, хозяева ей особо не пользовались, и он не пользуется.

Немного дальше на участке – маленький домик с открытой верандой. Там, видимо, кухня, душ и все остальное. Ксения положила свою сумку в дальней комнате и вышла на улицу. Втянула ноздрями свежий прохладный воздух, села на ступеньки, положила голову на сложенные на коленках руки и закрыла глаза.

«Господи, как тихо! Весь день – мой. Никуда не надо бежать. Я в раю...»

Пока она там, на ступеньках, медитировала, чайник остыл. Юра ее не дергал. Он понимал ее состояние и острое желание тишины и уединения. Сам он приезжал сюда именно за этим. Сумасшедшая отельная жизнь выматывала. Здесь можно было подзарядиться на неделю вперёд.

Она сидела там. На ступеньках в его месте силы. Ксения Борисовна – суровая к провинившимся сотрудникам управляющая в строгих костюмах.

Девочка в белом худи.

Алёна тоже любила сидеть в такой позе. Может, она уснула там? Юра все же решился подойти проверить: если его догадка верна, надо Ксению как-то переложить что ли... Подошёл бесшумно. Глаза закрыты, лопатки мерно поднимаются и опускаются. Ну, точно... Он начал ее аккуратно поднимать. Куда? На диванчик? Какую комнату она выбрала?

— Тише, тише, спи.., — врач осторожно перенёс девушку на диван, накрыл пледом. Тем лучше, значит, у него тоже есть время вздремнуть. Юра отправился в любимый гамак. На несколько часов двое измученных людей провалились в сон.

Ксюша проснулась от того, что солнце через стекло начало припекать руку: она не сразу сообразила, где находится. Последнее, что она видела, закрывая глаза – птичку на яблоне. На часах два дня. В желудке пусто. Кто-то обещал ей чай. Девушка приподнялась на подушке, оглядела помещение: двери в обе комнаты нараспашку и видно, что там никого. Завгородняя вышла на улицу. Нигде нет. Она обошла участок, заглянула в маленький домик, обнаружила там кухню, холодильник, плиту, душ и туалет, но не врача. Снова вышла на воздух, пригляделась и заметила провисший к земле гамак. Ага. Первый раз она прошла мимо, даже не повернув в ту сторону головы. Подошла тихонько. Ну да, вот он, в своей любимой позе со сложенными на груди руками. То есть, он даже спит так! Отчего-то подумалось, что если она будет стоять и пялиться на него, Юра проснется, а будить его совсем не хотелось. Абсолютно умиротворенный вид, не то, что с утра. Очередной укол совести. Пойти, что ли, еды приготовить?

На кухне Ксюша управилась быстро: в холодильнике всё было. Яйца, овощи, молоко, какое-то вяленое мясо. Из этого выйдет шикарный омлет. Сковородки, электрическая плита – да тут делать нечего. Не «Цезарь» с креветками, конечно, но и они вроде как не в ресторане. Омлет готов – Юра спит. Ну что ж… Есть одной не хотелось. На глаза попалась ручка и блокнот.

«Я на озере. Поешь».

Девушка сложила из записки самолетик и аккуратно положила его в гамак. Человек даже не пошевелился, нахмурился только немного. Завгородняя вышла за калитку.

Вид с холма открывался чудесный. Погода стояла солнечная, высокое осеннее небо отражалось в воде, в воздухе пахло осенней листвой и скошенной травой. Она начала свой короткий спуск по тропе. От озера тянуло прохладой, веяло спокойствием, оно ее манило к себе. Где-то в березах щебетали птицы, радуясь последним теплым денькам. Водичка уже холодная. Ксюша уселась на берегу и уставилась на накатывающие на берег легкие волны, спустя еще минут 15 сделала фотографию и отправила Юльке. Она была благодарна за этот день. Она так устала от этих метаний. Если он и правда хочет только дружбы, хорошо, она готова просто дружить. У нее получится. Получалось же до сих пор. Сегодня – никаких лишних мыслей, и сердце ровно стучит. Фактически.

15:34 Voice (голосовое) От кого: Юля: Я надеюсь, ты не топиться пошла???

15:34 Voice От кого: Ксюха: Да ну тебя, Комиссарова! Мне хорошо.

15:35 Voice От кого: Юля: Ты знаешь, прикладываю утюг к уху, а оттуда мне: «Управляющая с врачом укатила».

15:35 Voice От кого: Ксюха: Забей, Юль, пусть говорят, что хотят.

— Ты как… «Алёнушка» Васнецова. В современном переложении. С поникшей головой, у воды и со смартфоном в руке, — врач стоял в нескольких метрах, непринужденно засунув руки в карманы брюк.

«Твою…!»

— Юра, как ты все время умудряешься так тихо подкрадываться? Я напугалась! Ты всё слышал?

— Вроде всё. Солидарен с твоей Юлей: надеюсь, ты не топиться сюда пришла.

— Ну тогда ты должен был слышать и остальное. Юлька просто волнуется, что я принимаю ночной инцидент близко к сердцу.

— Хорошая у тебя подруга. Можно не переживать – ты в надежных руках. Пойдем яблоки собирать. Омлет, кстати, там остыл. Вставай!

«В очень надежных… Юлька, блин!»

Юра пропустил девушку вперед и они начали подъем. Зачем он это сделал, он и сам не знает – надо было первым идти. А теперь неясно, куда глаза девать. Цветочки, травка, тропинка, березы, поле, небо, облака… И по новому кругу. Цветочки, травка, тропинка, березы… подвернутые джинсы, тонкие щиколотки, стройные ноги… цветочки, травка, тропинка…

Врач достал легкую алюминиевую лестницу и прислонил к дереву.

— Честно говоря, давно этого не делал. Хозяева приедут на неделе, заберут. Жалко яблони. Ветки под этим весом просто ломаются.

Ксюша удобно устроилась в гамаке, заняв наблюдательную позицию. Да, с фигурой Юре повезло, конечно, ничего не скажешь. Одернула себя за лишние мысли, стащила с волос резинку и начала разглядывать бегущие над листвой облака, время от времени переводя взгляд на врача. Он с яблоками этими управлялся довольно ловко. Пальцы обхватывали плод, короткий рывок, шуршание возвращающейся на место ветки – и по новой. На сгибе локтя болталась корзина, в которую Юра их складывал. Если бросать с высоты на землю, они будут биться и быстро испортятся. Когда корзина наполнялась, он спускался, пересыпал их в пластиковое ведро и делал очередную ходку. Сначала Ксения хотела помочь, хотя бы лестницу эту держать, но он отправил ее в гамак:

— Я ж тебя сюда не за этим привез. Отдыхай.

18:18 Кому: Юля: Мы тут урожай собираем.

18:20 Кому: Ксюха: Не тем вы занимаетесь.

— Вон то облако похоже на барашка. Смотри… — Завгородняя лениво рассматривала небо из-под полуприкрытых ресниц, наматывая прядь на палец.

Внезапно раздался хруст, скрежет, звук падающей лестницы и корзины, рассыпающихся фруктов, гулкий стук о землю и последовавшее за этим чертыхание. Ксюша подскочила на гамаке, чуть с него не навернувшись на газон. Ее глаза широко раскрылись от ужаса, она прикусила губу, разглядывая валявшегося в яблоках врача.