– Не спорю… Рассказывать я умею, но если бы ты не хотел этого, то все мои слова были бы для тебя пустым звуком, – ответил Хуайсан, поглаживая Кая по волосам, которые он сегодня не собирал в хвост и они струились по спине темными волнами, прихваченные только на висках золотыми заколками. – Вернемся из Ланьлина и организуем это мероприятие. Ты согласен?

– Согласен, – ответил Кай и с выдохом выскользнул из объятий А-Сана, вернувшись сразу на свое место за обеденным столом.

Проведя обед за неспешными разговорами о разных мелочах, после него они принялись собираться в Ланьлин. Откладывать дело о загадочном Цзинь Фа и его нездоровом интересе к богатству Цинхэ Не не стоило. Еще не известно, кто стоит за этим всем и каков размах всего дела, ведь может быть, что этот Фа тоже всего лишь мелкая сошка.

Вновь надев личины других людей, Хуайсан и Кай в сопровождении доверенных помощников главы Не переместились в столицу Ланьлин Цзинь при помощи талисманов перемещения. Еще одна группа адептов Цинхэ Не отправилась туда же на саблях по воздуху. Прежде, чем они предпримут какие-либо действия, в любом случае проведут разведку. Как раз основная масса людей А-Сана доберется до места назначения.

Разместившись на постоялом дворе, они все рассредоточились по городу собирать общую информацию о текущем положении дел и заодно узнать, что говорят о Цзинь Фа простые местные жители. Хуайсану абсолютно не был знаком этот человек. В той хижине это имя он услышал впервые и тем больше было любопытно узнать об этой тайной личности. Возможно даже, что под этим псевдонимом скрывается кто-то другой, как раз-таки хорошо знакомый главе Не.

Башня Кои кипела. Со смерти Цзинь Гуанъяо прошло совсем немного времени, а Цзинь Цзысюань уже вовсю чистил ряды своего клана, устраняя предателей и помощников Мэн Яо. Должность Верховного заклинателя была передана Лань Сичэню, и это решение никто не смел оспаривать. Цзэу-цзюнь лучше, чем кто-либо другой подходил на эту должность. И даже в прошлом, когда Верховным Заклинателем стал Цзинь Гуанъяо, то многие откровенно удивились, ведь большинство абсолютно точно были уверены, что им станет именно Лань Сичэнь, а не Мэн Яо.

– А-Сан, а ты сам никогда не хотел стать Верховным Заклинателем? – неожиданно спросил Кай, когда они терлись возле входа в Башню Кои, рассматривая входящих и выходящих людей. Столпотворение было знатным, ведь периодически выходил глашатай и объявлял о том, кто оказался предателем и что сделал. Были и те, кто сами сознались в пособничестве злым умыслам бывшего главы. Оглашались приговоры и списки казненных и помилованных, тех, кто в итоге оказал содействие новому главе.

– Нет. Мне это не интересно, – коротко ответил Хуайсан. – Я не хочу быть в ответе за все кланы, мне и своего достаточно, – добавил он через время.

– Ааа, – протянул Кай. А-Сан подхватил его за руку и начал уводить подальше от входа.

– Тут ничего интересного не происходит. Пойдем лучше поедим, – и Хуайсан потащил Ли в один из дорогих ресторанов, в котором привык есть, когда бывал раньше в Башне Кои. В нем можно было занять уединенную комнатку и спокойно есть и разговаривать без лишних глаз и ушей.

Установив полог тишины после того, как им принесли заказ, Хуайсан продолжил разговор. Они уже получили от остальных сообщения о том, что никому ничего не удалось выяснить о Цзинь Фа, и было необходимо предпринимать следующий шаг.

– Теперь можно смело говорить, что данный человек скрывается под псевдонимом, но так как у нас есть бабочка-вестница, адресованная именно ему, то это упрощает задачу. Сегодня ночью отпустим ее и узнаем о нашем таинственном незнакомце.

– А-Сан, ты не хочешь обратиться за помощью к кому-нибудь из Ланьлин Цзинь? У тебя ведь здесь много тех, кто может помочь, – произнес Кай.

– Больше всех мне помогали Цзысюань и Сюй. Но первому сейчас не до дел других кланов, а Сюй исчез. Он помог разобраться с Мэн Яо и на этом завершил свою месть. Думаю, что мы не скоро о нем услышим, а возможно, и не услышим вовсе, – ответил Хуайсан.

– Почему?

– Он изначально говорил, что его в этом мире держит только месть за его друга. За Мо Сюаньюя, в теле которого сейчас живет душа Вэй Усяня. Но я считаю, что там была более глубокая привязанность, нежели просто крепкая дружба.

– Любовь?

– Да, именно она. Чистая и искренняя любовь… Как к другу, как к возлюбленному, как к человеку, ради счастья которого сделаешь всё, что угодно. Сюй не смог достучаться до Мо и скорее всего до сих пор винит себя в случившемся, – ответил А-Сан.

– Ты думаешь, что он покинет этот мир и уйдет на перерождение, чтобы в следующей жизни вновь встретится с Сюаньюем? – спросил Ли. Ему не хотелось бы, чтобы Цзинь Сюй убивал себя. За то недолгое время, что они были знакомы, Кай успел увидеть, что этот человек исключительно добрый, искренний, отзывчивый к чужим печалям и… безнадежно скучающий по Мо Сюаньюю.

– Не думаю. Он уже обрел бессмертие. Если бы Сюй желал уйти вслед за Мо, то не стал бы делать этого – стремиться к вечной жизни. Считаю, он будет ждать его возвращения в этот мир, совершенствуясь где-нибудь в уединении.

– О, это меня радует. Мне понравился Сюй как человек, – с улыбкой ответил Кай.

– Когда душа Мо Сюаньюя вновь вернется в этот мир, то ее встретит искренне любящий человек. Это радует. Они все помогли нам, и я желаю им только хорошего, – с тихой грустью в голосе произнес Хуайсан.

– Возможно, это прозвучит очень глупо, но в следующей жизни я бы тоже хотел быть с тобой. И чтобы мы начали наше общение как можно раньше и к моим двадцати трем годам уже давно и прочно были вместе, – смущаясь, произнес Кай. Но ему отчаянно захотелось озвучить безумную идею, резко возникшую в его голове.

– Я полностью разделяю твое желание… Знаешь, когда в следующий раз увидимся с Вэй-сюном, нужно невзначай озвучить эту идею. Вдруг у него есть какие-то мысли по поводу связи душ. Я более чем уверен, что он желает быть с Лань Ванцзи в каждую из их жизней и явно уже что-то да придумывал по этому поводу, – с уверенностью в голосе произнес А-Сан.

–Вэй Усянь удивительный… – произнес Кай, мысленно соглашаясь с предложением Хуайсана.

– Согласен. Я всегда считал его своим лучшим другом, хотя он, наверное, даже об этом и не подозревает, – с улыбкой ответил глава Не.

– А-Сан, а мне можно с ним подружиться? Я смогу это сделать? – немного стесняясь спросил Кай.

– Обязательно сможешь. Вэй-сюн замечательный. Пригласим их с Ханьгуан-цзюнем к нам на свадьбу, но только не стремись Вэй Ина перепить, подобное невозможно. Только Цзян Чэн мог почти сделать это, но здесь ключевое слово «почти», – со смехом завершил Хуайсан. – Что ж, с едой за разговорами мы разобрались и, думаю, нам пора выдвигаться. Вернемся на постоялый двор, а с наступлением темноты запустим вестницу, – уже серьезно продолжил он.

– Согласен, – с кивком ответил Кай.

========== 4. ==========

Этот город не затихает никогда, и даже глубокой ночью он живет своей полноценной жизнью. Шумят ночные рынки, продавая товары со всей Империи, ходит патруль, охраняя покой мирных жителей, винные лавки и чайные дома приветливо манят светом из распахнутых окон, а зазывалы у дверей расхваливают угощения и вино, приглашая идущих мимо людей зайти именно в их заведение. Кай и Хуайсан прошли мимо всего этого, направляя свои шаги к Башне Кои. Они спешили вслед за золотистой бабочкой-вестницей, которая мерцала высоко в небе, летя напрямую в резиденцию ордена Ланьлин Цзинь. Небольшое следящее заклинание, наложенное на вестницу, не позволяло потерять ее и мужчинам оставалось лишь неотступно следовать за ней. Несколько человек из помощников А-Сана шли на некотором отдалении от них, подстраховывая и ожидая указаний от своего главы. Еще четверо его людей уже со вчерашнего дня были на территории Башни Кои и аккуратно следили за обстановкой в стенах резиденции, но пока что ничего, кроме общего ажиотажа, связанного со смертью Мэн Яо и резко начавшейся чистки рядов его приспешников, не увидели. И это неудивительно, ведь в подобном переполохе одновременно легко затеряться, и в то же время очень просто случайно попасться на своих темных делишках, которые в спокойное время удавалось с легкостью скрывать. Но сейчас, когда по указанию нового главы клана Цзинь Цзысюаня начались тотальные проверки, могут увидеть свет даже самые тщательно хранимые тайны, став нелицеприятным достоянием общественности. Цзысюань не стеснялся давать указания оглашать даже самые грязные тайны приближенных Гуанъяо. Обманутые лживой улыбкой Яо люди плевались, злились и проклинали его самого и всех его приспешников. И никто более не смел называть Цзинь Цзысюаня ущербным заклинателем: раскручивая сложившуюся ситуацию в свою пользу, он умелой рукой вернул себе не только титул, принадлежащий ему по праву рождения и великого числа свершений, но и избавлялся от всех противников его становления главой клана Ланьлин Цзинь. Хуайсан понимал, что Цзысюань будет создавать свой костяк управленцев и первых лиц ордена, и будет для этого ориентироваться на собственные предпочтения и взгляды, а не оглядываться на отца или брата. Что ж, это достойно уважения, впрочем, глава Не никогда не считал Цзысюаня в чем-то хуже других или глупее себя, просто Цзысюань оказался не в том месте и не в то время, и из-за этого многое потерял, но сохранил самое главное – свою семью, собственную жизнь и свое «я», а теперь сумел славировать в сложившейся ситуации и вернуть то, что изначально было его – титул главы клана.