– В свою очередь, хочу сказать, что и в моем случае игра воплотила мой самый большой страх и самую сокровенную мечту. Я действительно безумно боюсь потерять близких людей, меня это пугает до дрожи. Ведь зачем мне тогда жить? Зачем стараться? Кого мне тогда любить? Идти вперед ради самого себя? Но это, лично для меня, не имеет смысла, а вот ради себя и близких – вот в таком контексте вся моя жизнь и старания уже наполнены смыслом и никак иначе. А что до мечты… Дядя Цзян всегда называет меня бестолочью и мне с детства хотелось сделать что-то выдающееся, такое, чтобы он признал мою силу, мои умения, мой талант. Я с восхищением слушал рассказы о его молодости. Особенно меня зацепили истории о Водной бездне и Черепахе-губительнице. Я мечтал о том, что если в одиночку уничтожу хотя бы одного подобного монстра, то дядя обязательно похвалит меня. И вот в том мире мне представилась такая возможность – я собственноручно убил чудовище, очень похожее на ту самую водную бездну. Чувства, что охватили мое сердце не передать словами… Чистый восторг… Жаль, дядя Цзян никогда не признает за достижение поверженного монстра из мира иллюзий… – с тяжелым вздохом завершил Цзинь Лин.

– Это… это поражает… – произнес Оуян, – но я бы не хотел попасть в такую игру… Да и мои мечты и желания гораздо проще, – смущенно завершил он.

– Ага, – ухмыльнулся Цзинъи, – жениться на красавице и умнице Лань Сюли и стать достойным главой своего клана, возведя его в ранг великого ордена во время своего правления. Что первое, что второе простыми желаниями не назовешь. Твои амбиции ничем не отличаются от наших.

– Хм… а ты прав, – согласился с ним Цзычжэнь. Отец вечно считал его маленьким мальчиком, не способным принимать самостоятельные решения, и юноша очень сильно желал показать своему родителю, что принимаемые им решения верные, а действия всегда продуманные и логичные. – О! О чем я сейчас вспомнил, – вдруг встрепенулся Оуян, – вы вроде упоминали, что перед тем, как вернулись, вам были дарованы какие-то ценные вещи?

– Да, было такое, – произнес А-Лин. Сычжуй и Цзинъи просто кивнули, подтверждая, – но мы без понятия, как их извлечь из жетонов и правда ли это вообще.

– Давайте тогда вместе подумаем? – предложил Цзычжэнь. – Может что-то и придумаем, – друзья с ним согласились и сняли с поясов подвески с жетонами, положив их перед собой на предварительно расчищенном от тарелок столе.

– Что ж… подумаем… – протянул Цзинъи и, пригубив очередную пиалу с вином, погрузился в размышления, как и все его друзья.

========== 18. ==========

Казалось, в этой тишине можно было услышать, как горят свечи… как стекает расплавленный воск и трещит сгорающий фитиль… даже биение сердец и тем более звуки дыхания стали слишком громкими, давящими и сбивающими с мыслей. По углам комнаты сгустились тени. Они теснились и будто перекатывались подобно туману, что с рассветными лучами стелется над землей, или прохладными ночами укрывает леса, создавая завораживающие и пугающие картины. Но это была лишь игра воображения, вызванная разыгравшейся фантазией молодых заклинателей, что были погружены в молчание и размышления о природе возможных подарков, заключенных в жетоны.

– Да не дыши ты так громко! Раздражаешь! – воскликнул Цзинь Лин.

– Кто бы говорил! Ты за последние пять минут раз десять тяжело вздохнул. Знаешь ли, тоже мешает глубоким размышлениям! – возмутился Цзинъи в ответ на претензию А-Лина.

– Ой, да прям! Можно подумать, у тебя есть хоть одна идея, как нам достать оттуда наши подарки, – раздраженно ответил Жулань и, облокотившись на руки, вновь громко и протяжно вздохнул.

– Вот, о чем я говорил! Твои вздохи сбивают с мысли! – хлопнул по столу ладонью Цзинъи.

– Ладно, не ругайтесь, – примиряюще произнес Сычжуй, – давайте лучше еще раз их рассмотрим, используя магическое зрение.

– Ну… хорошооо… – протянул Цзинъи и, приняв благопристойную позу, прикрыл глаза. За ним эти же действия сделали и остальные трое.

– Я, кажется, что-то увидел! – через несколько минут воскликнул Оуян.

– Мы уже чуть ли не час их со всех сторон рассматриваем и ничего не заметили… – пробормотал А-Лин, открывая глаза, – Что ты увидел? – уже громко спросил он.

– Я сосредоточился на центральной части жетонов, непосредственно на символе инь-янь и мне показалось, что там мелькнула искра белого света, – ответил Цзычжэнь.

– Может быть ты на пламя свечи перед этим долго смотрел и тебе показалось? – предположил Цзинъи.

– Нет-нет, – замахал перед собой руками юноша, – я всматривался в середину, словно пытался погрузиться вглубь нефритовой подвески, и когда мое сознание действительно начало смотреть сквозь каменную поверхность, тогда-то я и увидел этот блеск.

– Не лишено смысла, – серьезным голосом произнес А-Юань, – давайте попробуем. Так мы еще с ними не работали, – остальные юноши кивнули и вновь сосредоточились, направляя поток своего внимания не на сами изделия, а в их глубину.

Прошло пять минут.

Потом еще десять. Оуян терпеливо ждал, не отвлекая владельцев жетонов, даже дышать старался как можно тише.

«Может быть, мне и правда это показалось из-за того, что я перед этим задержался взглядом на пламени свечи?» – расстроенно подумал юноша. Вроде как подарил друзьям надежду, но оказалось, что соврал.

– Вижу… – вдруг прошептал Сычжуй.

– И я, – столь же тихо произнес Цзинъи.

– Я тоже… – спустя несколько секунд, проговорил и А-Лин. – Чувствую наличие какого-то предмета…

– Ага, но как достать, понять не могу, – подтвердил его слова Цзинъи.

– А давайте попробуем потянуться к ним, – предложил А-Юань.

– Да. Еще, мне кажется, вы все должны иметь намерения извлечь то, что скрыто внутри ваших жетонов, – добавил Цзычжэнь.

– Согласен, – не открывая глаз произнес Сычжуй.

– Хорошо.

– Понял.

– Извлечь! – вдруг выкрикнул Цзинъи через несколько минут и вытянул руку над жетоном, ладонью вниз, так чтобы она была прямо над ним. Медальон вспыхнул белым светом, а юноша сжал в руке моток голубой сияющей струны. – Невероятно! Это же… это же смертельная струна! – восхищенно воскликнул он.

Сычжуй и Цзинь Лин распахнули глаза. У них пока еще не получилось достать свои вещи, но они с радостным блеском в глазах уставились на счастливого друга.

– Струна? Почему струна? – внимательно осматривая моток голубой нити, произнес А-Лин.

– А почему не должна быть струна? Она же не обычная, а смертельная, причем высочайшего класса. Мне бы старейшины клана такую никогда не доверили, – не скрывая свою радость, ответил Цзинъи.

– Я бы тебе даже хороший меч не доверил, – пробурчал ехидно А-Лин, – всё равно не сможешь воспользоваться должным образом, а ведь такой вещью должен обладать тот, кто будет правильно ее использовать.

– Тц! – цыкнул Цзинъи и поджал губы, – Ну ты и заноза… ладно, я припомню тебе твои слова, – без злобы ответил юноша. – Хочу поскорее испытать ее! Давайте, постарайтесь извлечь свои подарки! – уже с нетерпением произнес он.

Сычжуй и А-Лин вновь закрыли глаза и направили свое внимание на жетоны, желая извлечь, полученные в награду вещи.

– Извлечь! – почти синхронно воскликнули они и вытянули перед собой руки, повторяя действия Цзинъи.

В руке Цзинь Лина оказался зажат сияющий золотой энергией изысканный и изящный лук с тонкой переливающейся тетивой, а перед Сычжуем из воздуха соткался восхитительный семиструнный гуцинь белого цвета. Казалось, что он был создан из искрящегося снега, а его струны сплетены из ледяных нитей. Переливающийся голубыми и серебристыми оттенками по корпусу вился морозный узор, когда как лук А-Лина сиял золотыми оттенками пламени. Юноши пораженно и восхищенно уставились на полученные предметы.

– Это оружие… оно великолепно! – с восхищением в голосе воскликнул Цзычжэнь. – Хочу посмотреть его в действии!

– Этот цинь… он бесподобен… – с благоговением в голосе прошептал Сычжуй, ведя рукой над струнами, словно боясь прикоснуться к музыкальному инструменту. Будто от его касания он растает или рассыпется ворохом снежинок и исчезнет в трепещущем свете свечей.