– Отражаясь в зеркале,

Падала ты вниз.

Любовь тебе не ведома,

Жизнь твоя – каприз.

Духи полуночные

Не несут вреда.

Тем, кто не боится их 

И не жжет огня.

Ты подходишь медленно,

Не боясь вспугнуть.

Ты совсем невидима,

Ты всего лишь дух.

Только в этом зеркале

Видишь ты себя.

В мире человеческом 

Ты всегда одна.

Ну зачем, скажи мне,

Ты сюда пришла?

Люди не увидят

Тебя ведь никогда.

Вновь ты возвращаешься

В мир, где родилась.

Ну когда поймешь,

Ты не одна из нас…

– Аха-ха! И ты считаешь это красивым стихотворением?! Цзинъи, Цветочная Дева красивая девушка, а ты ей такой ужас прочитал! Можно сказать, что ты её прогоняешь в мир духов. Ты сама бестактность! – смеясь, произнес Цзинь Лин.

– Сычжуй, давай теперь ты – опусти с небес на землю эту нервную молодую госпожу, – обратился Цзинъи к своему другу.

– Цзинъи, да ты, я смотрю, нарываешься! – крикнул А-Лин и гневно сжал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться в драку.

– Угомонились оба! Деве точно не понравится, если вы здесь драку устроите! – произнес Сычжуй. – Сейчас моя очередь. Слушаем внимательно.

И юноша, похожий на юного бога, обратил свой лик к сверкающей луне и нежным проникновенным голосом начал декламировать своё стихотворение:

– Быть водой, огнем и ветром,

Камнем быть и течь рекой.

Быть бурливым океаном,

Недоступной быть звездой.

Быть улыбкой и прощаньем,

Быть любовью на двоих.

Согревая души светом –

Солнцем нашим тоже быть.

И почувствовать планету,

И почувствовать весь мир,

Звезды все и все планеты,

И узнать – каков твой мир.

– Ух ты! – воскликнул Цзинъи. – А ещё можешь что-нибудь подобное прочитать?

– Могу, – ответил Сычжуй. – Если остальные будут не против.

– Я не против, – произнес Оуян. – А ты, Цзинь Лин?

– Пусть читает, – немного сердито ответил тот.

– Тогда продолжаю, – кивнул Сычжуй и начал своё второе стихотворение:

– Ты спутник мой во снах,

Тебе дано так много:

И крылья за спиной,

И дальняя дорога.

Ты проведешь меня

В невиданные страны,

Покажешь города,

Залечишь в сердце раны.

Ты маг, волшебник, друг.

Тебе дано так много:

Все чудеса вокруг

И звёздная дорога.

Ты проведешь меня

По звёздам до предела,

Тогда душа моя

Покинет это тело.

Ты знаешь обо всём,

Ты помнишь всё, что было.

Расскажешь мне о том,

Что позабыл я?

Как раньше мы вдвоем

Бродили меж мирами,

И небеса для нас

Играли песнь ветрами.

Как жаль, давно прошло.

Сейчас я в смертном теле.

Всем сердцем жду чудес,

Душа же – на пределе.

– А теперь очередь Оуяна, – произнес Сычжуй после завершения своего стихотворения.

– Ага, – проговорил Цзинь Лин, а Цзинъи просто кивнул, соглашаясь с другом.

– Улыбнись, почувствуй сердцем,

Что любовь ещё жива.

Отвори своё ты сердце

И зажги пламя костра.

Улыбнись сиянью звезд ты

И почувствуй мир вокруг.

Он ещё прекрасен – видишь?

Улыбнись и боль забудь.

Улыбнись родным просторам 

И тому, кто долго ждет.

В серебристом лунном свете

Видишь, вон любовь идёт, – вдохновленно продекламировал Оуян.

Едва он завершил своё стихотворение, как ближайшие кусты раздвинулись и из них выбрался растрепанный Мо Сюаньюй, изрядно напугав молодежь.

– Я смотрю вы тут поэтический вечер устроили? И как? Кто лидирует? – улыбаясь спросил он.

– Никто, – грубо ответил Цзинъи.

– Ну, с таким-то настроем вы точно не дождетесь Цветочную Деву, – ответил Вэй Ин, стряхивая со своей одежды мелкие веточки и листья, которые он нахватал, пока пробирался к молодежи сквозь густой кустарник, – Оуян, а ты самый романтичный из них всех.

– Ой, можно подумать, ты разбираешься в поэзии?! – воскликнул гневно Цзинъи.

– Представь себе – разбираюсь, – с гордостью ответил Вэй Ин.

– А ну-ка, продемонстрируй нам своё мастерство. Уверен, если Цветочная Дева услышит твой бред, то в ответ осыплет пустоцветами, как того мерзкого Старейшину Илин, – сложив руки на груди, произнес Цзинь Лин.

– Ну, меня хоть чем-то одарит. Вы вон вообще ничего не получили, – смеясь, ответил Усянь.

– Учитель Мо, мы с удовольствием послушаем Ваши стихотворения, – вежливо произнес Сычжуй, прекращая этими словами дальнейшую ругань.

– Прекрасно! Внимайте моим словам, о незрелые юнцы! – высокопарно воскликнул Вэй Ин и начал читать стихотворение:

– Когда душа крылата,

Поверь, так проще жить.

И пусть уж нет возврата –

Здесь есть, кем дорожить.

В сравнении познать Мир,

И душу разделить.

И тем, кто верит в чудо,

Кусочек подарить.

И жить без сожаленья,

Даря свою любовь

Подвергнувшим сомненью

Основы всех основ.

– Восхитительно! – произнес Сычжуй – А можете ещё что-нибудь прочесть?

– Нуу… если только что-нибудь коротенькое, – задумчиво протянул Вэй Ин.

– Что угодно, – просяще произнес А-Юань.

– Хорошо. Уговорил. Слушайте ещё одно, но короткое:

– Я разум очищу от боли и зла.

Пусть будет кристально спокойной душа.

И беды, невзгоды минуют меня.

Без страха держу в руках искры огня.

А разум очищу от мыслей пустых.

И знаю, останусь я снова в живых.

Ступив на дорогу, ведущую в тьму,

Явленьем своим туда свет принесу.

– Ого! Учитель Мо, а это стихотворение звучит как заклинание, – пораженно произнес Сычжуй.

Едва он это проговорил, как вокруг них затрепетала энергия и под ноги удивленным заклинателем упала девушка. Её фиолетовые волосы были растрепаны, а светящиеся фиолетовые же глаза полнились слезами. Платье, сотканное из множества цветов порвано и вид имело неопрятный, будто девушка долгое время сидела в какой-то грязной пещере.

– По… помогите… – еле слышно прошептала она, обращаясь к молодым заклинателям.

Вэй Ин, опережая остальных, сразу же подбежал к этому духу, принявшему облик Цветочной Девы, о которой он услышал лишь сегодня вечером, намереваясь проверить, что это за тварь приняла подобный вид и что она от них хочет. Но, едва прикоснувшись к энергии, из которой она состояла, Усянь понял, что перед ним действительно Цветочная Дева, созданная из чистой энергии искусства.

– Это Цветочная Дева, – произнес он, обращаясь к молодежи. – Что с тобой случилось? – уже к самому духу.

– Тварь… тварь проснулась… она убьет всех… – плакала Дева.

– Что за тварь? Где она была? Кто её создал? – начал задавать вопросы Вэй Ин.

Сквозь всхлипы Цветочной Девы им удалось понять, что несколько лет назад кто-то принес сюда демоническую руку и поместил её в центре сада, запечатав за множеством печатей и барьеров. У сада появилась неприятная аура и поэты перестали сюда приходить, тем самым лишив Деву подпитки энергией искусства. Она год от года слабела и не могла ничего сделать, ведь была чистым созданием, умеющим работать только с энергией растений, помогая им расти красивыми и пышно цвести круглый год. В последний год она даже уже не перемещалась по саду, растворившись в местных цветах, отдавая остатки своей силы для того, чтобы они ещё хоть раз украсили своими яркими соцветиями её любимый сад. Сегодня ночью, прочтя свои стихи, юные заклинатели влили в ее ослабевший дух такую необходимую ей энергию искусства, а первый стих Вэй Ина, насыщенный пусть и темной ци, но пропитанный искренней любовью и радостью, позволил принять свой истинный облик. Только она хотела явиться к ним и отблагодарить, как ощутила сильнейший магический всплеск. Отправившись проверить, что же произошло, она увидела, как та рука, что была здесь спрятана, объединилась с другими кусками тела, что откуда-то здесь взялись, создав безголового монстра, который чуть не разорвал её на куски. Благодаря второму стихотворению Усяня, она смогла получить ещё немного энергии и вырвалась из лап твари.