Пришла моя Сосиска жить ко мне сама. Позвонила в дверь.… Не она конечно, а Наталия Михайловна из тридцать пятой квартиры, и говорит: «Мяу!». То есть не Наталия Михайловна, а Сосиска говорит: «Мяу!», а Наталия Михайловна из тридцать пятой квартиры говорит:

– Вот, Василий Александрович, я вам вашу кошечку привела.

А я говорю:

– Это не моя кошечка.

– Ну, как же не ваша, – удивляется Наталия Михайловна, – когда она на вашем коврике перед дверью сидела.

Я говорю:

– Коврик мой, а кошечка не моя, уважаемая Наталия Михайловна.

Честно говоря, в тот момент я был очень занят и мне было не до кошечек.

– Знаете что, уважаемый Василий Александрович, – говорит Наталия Михайловна, – интеллигентные люди кошек на улицу не выбрасывают. По крайней мере, они пристраивают их в хорошие руки.

Я уже начал сердиться и говорю:

– Я не выбрасывал кошку на улицу, а это она сама уселась на коврике перед моей дверью. Это не моя кошка.

– Как же не ваша? Как же не ваша? – стала возмущаться Наталия Михайловна. – Вы сами говорите, что она на вашем коврике сидела.

Я тогда говорю:

– Если я у вас на коврике перед дверью сяду, я буду вашим считаться?

Наталия Михайловна строго посмотрела на меня и говорит:

– Нет, не будете.

– А почему? – спрашиваю я.

– А потому, – отвечает Наталия Михайловна, – что вы, во-первых, очень крупный мужчина и на коврике не поместитесь. Во-вторых, вы ни мурлыкать не умеете, ни лаять. И пользы от вас как от домашнего животного не будет никакой.

Тут я обиделся: от меня никакой пользы!

– А какая, например, польза от домашнего животного кошки? – спрашиваю я.

– А такая, – отвечает Наталия Михайловна, – кошка ласковая, веселая, умеет мурлыкать и ловить мышей.

– А у меня нет мышей, – отвечаю я.

– Сейчас нет, а потом, может быть, и будут, – говорит Наталия Михайловна. – Спохватитесь, да поздно будет. Мыши все ваши рисунки перегрызут.

– Да откуда мыши возьмутся на девятом этаже? – удивляюсь я.

– Есть такие летучие специальные мыши, – отвечает Наталия Михайловна. – Я их очень боюсь.

Только я открыл рот, чтобы предложить Наталии Михайловне кошку, раз она боится мышей, как из комнаты раздался жуткий грохот. Мы побежали смотреть, что случилось. Оказалось, что Сосиска, но тогда она еще не была Сосиской, а была просто ничейной кошкой, прыгнула на мой стол, опрокинула пузырек с красной тушью прямо на себя, конечно же, вся перемазалась и испуганно бегала по моим рисункам, по дивану, по креслам, по паласу везде оставляя красные следы.

– Василий Александрович, – закричала Наталия Михайловна, – скорее ловите кошку, а то она вам всё перепачкает.

Сосиску мы поймали и долго мыли в ванной. Наталия Михайловна даже принесла свой любимый шампунь. Но Сосиску мы так и не отмыли. И Наталия Михайловна мне говорит:

– Извините меня, Василий Александрович, теперь я вижу, что это не ваша кошка. Но всё равно считаю, что выгнать её мы не можем. Нам надо пристроить её в хорошие руки.

– Чем вам мои руки не нравятся, Наталия Михайловна? – спросил я. – У меня руки тоже хорошие, и к кошке я уже привык. Да и потом, эта кошка очень подходит к моей обстановке: мебель у меня в красных пятнах, и кошка в красных пятнах. Оригинально, красиво и глаз радует.

– Ой, какой вы хороший человек, Василий Александрович! А можно я буду приходить и навещать кошечку?

– Мур-мяу, – сказала Сосиска и потерлась о ноги Наталии Михайловны.

– Вот видите, – сказал я, – она согласна и я тоже.

Потом Наталия Михайловна заходила к нам в гости и приносила Сосиске разные вкусные вещи и даже ходила с ней гулять на улицу. На улице она Сосиску всегда водила на поводке, как какую-нибудь сторожевую собаку. Сосиске поводок, удивительное дело, очень нравился. Иногда Сосиска просит:

– Намор-р-р-рдник, намор-р-р-рдник.

Но я думаю, что кошка в наморднике – это неприлично. И вообще, если ты кошка, нечего воображать себя собакой. Прав я?

Наталия Михайловна ходила, ходила к нам в гости, и я однажды подумал: «Зачем ей всё время бегать из одной квартиры в другую? Будет лучше, если мы будем жить вместе». Я взял и сказал об этом Наталии Михайловне. Она согласилась. После этого мы поженились. Сосиска была самой главной на нашей свадьбе. И я сказал тост:

– Большое спасибо тебе, Сосиска, за всё. Я теперь знаю, какую пользу приносят домашние животные. Мы тебя очень любим.

Тут все гости закричали: «Ура!», а Сосиска гордо оглядела всех, подмигнула и громко сказала: «Мур-мяу». Вот такая у меня Сосиска.

I have got a cat. Her name sounds beautiful and very tasty. You will never guess her name. Her name is Sausage. And there’s no need to laugh. She is called so, because she loves sausages very much and prefers them to any other food. In my cat there’s enough room for exactly three sausages from her nose to the tail end, but it would be silly to call the cat Three Sausages, you know. It is rather long, uncomfortable and besides, neighbours would laugh at me. Just imagine, I go out to the balcony and call the cat loudly, ‘Three Sausages! Three Sausages!’ Everybody has been used to the name Sausage very quickly and nobody laughs at it.

My cat Sausage came to my house on her own. She rang the door. It was not she, of course, but Nataliya Mikhaylovna from the flat thirty-five rang the door and said,

‘Mew!’ It was not Nataliya Mikhaylovna, but Sausage said, Mew!’, but Nataliya Mikhaylovna from the flat thirty-five said,

‘Well, Vasiliy Alexandrovich, I’ve brought you your cat.’

‘This is not my cat’, I said.

‘It should be yours’, said Nataliya Mikhaylovna with surprise. ‘It was sitting on your mat in front of the door.’

‘The mat is mine, but the cat isn’t, dear Nataliya Mikhaylovna,’ I said.

Frankly speaking, I was very busy at that moment and I didn’t care about cats.

‘You know, dear Vasiliy Alexandrovich,’ said Nataliya Mikhaylovna, ‘Intelligent and educated people never throw cats into the street, at least they give them into good hands.’

I got angry and said,

‘I didn’t throw out the cat into the street; it was sitting on my doormat. But still it isn’t my cat.’

‘Isn’t it yours? It should be yours!’ said Nataliya Mikhaylovna with indignation, ‘You’ve told yourself, that it was sitting on your mat!’

“If I sit on your mat, will I be considered yours?’ I asked.

Nataliya Mikhaylovna looked at me strictly and said,

‘No, you won’t.’

‘Why not,’ I asked.

‘You won’t, because, firstly you are a big man and you won’t fit on my mat; secondly you can neither mew, nor bark. What’s the use of you as a pet?

I got offended, that I would be of no use.

‘What’s the use of a cat, for example?’ I asked.

‘The use is the following,’ answered Nataliya Mikhaylovna, ‘A cat is tender and merry, it can catch mice.’

‘I don’t have mice.’

‘You don’t have now, but in future you may have them,’ said Nataliya Mikhaylovna. ‘You will remember suddenly, but it will be late. Mice will gnaw all your pictures.’

‘How can mice appear on the ninth floor?’ I asked.

‘There are special flying mice, they are called bats,’ answered Nataliya Mikhaylovna,’ I’m afraid of them.’

I only opened my mouth to offer Nataliya Mikhaylovna the cat, as she was afraid of mice, at that very moment we heard terrible crash from the room. We both ran to see what had happened. It turned out that Sausage, who wasn’t Sausage at that time yet, but simply anybody’s cat, jumped at my desk, overturned the vial with Red Indian ink on itself, got dirty all over and, feeling scared, it started to run all over the pictures, the sofa, the armchairs, the carpet, leaving red footprints everywhere.

‘Vasiliy Alexandrovich,’ shouted Nataliya Mikhaylovna. ‘You’d better catch the cat; otherwise it will make dirty everything.’