Первый случай произошёл в начале 80-ых годов, когда мой сын учился в ЦМШ. ЦМШ – это Центральная музыкальная школа при Московской консерватории. Школа эта славилась не только своими выпускниками, но и совершенно замечательными педагогами, многие из которых были ведущими профессорами и преподавателями консерватории.

Вполне естественно, что большинство детей, учившихся в ЦМШ, происходило из семей музыкантов, в том числе – достаточно известных. Но были и такие ученики, как, например, мой сын, в семьях которых музыкантов не было.

Часть школьного вестибюля занимала раздевалка. В ней посменно работали две пожилые женщины – Агния Александровна, бывшая учительница, и Алиса Максимовна. Обе они были небольшого роста и в меру своего возраста располневшие.

Агния Александровна как с детьми, так и со взрослыми держалась ровно, со сдержанной доброжелательностью. Алиса Максимовна была существенно проще, и во всём её поведении чувствовались явные перехлёсты. В то время в одном из старших классов школы училась её внучка, довольно способная девочка.

Иногда Алиса Максимовна доверительно делилась со мной своими мечтами о будущем внучки. При этом она неизменно подчёркивала, что откровенничает со мной «как со своим», не музыкантом, потому что музыканты были для неё людьми высшей касты, баловнями судьбы. И именно среди них она хотела бы видеть свою внучку.

Когда в вестибюле появлялся кто-нибудь из преподавателей, Алиса Максимовна с совершенно неожиданной резвостью устремлялась навстречу, расточая самые подобострастные улыбки и приветствия, от которых, как я понимаю, многих коробило.

Однажды после работы я зашёл за сыном, в том году он учился во вторую смену. В раздевалке дежурила Алиса Максимовна, и, пока я ждал окончания уроков, мы с ней о чём-то разговорились. В это время в вестибюле появились двое из наиболее уважаемых педагогов школы, кстати говоря, обе очень красивые женщины.

Алиса Максимовна, как обычно в таких случаях, метнулась к ним. Забегая с разных сторон, она униженно заискивала перед преподавательницами, осыпала их какими-то несообразными комплиментами, воркуя, аки голубица. И это продолжалось до тех пор, пока обе женщины не оделись и не вышли на улицу.

Но стоило двери за ними закрыться, как лицо Алисы Максимовны исказилось какой-то бешенной злобой, и она «по-свойски» поделилась со мной сокровенным:

– Чтоб у них у всех был рак.

Ведь она знала, что я не музыкант, и, следовательно, в её глазах – из другой касты, при мне можно не таиться.

Второй случай произошёл в конце 80-ых, на излёте горбачёвской перестройки, когда прибалтийские республики всё настойчивее поднимали вопрос о выходе из Союза.

Я ехал в троллейбусе 10-го маршрута по центру Москвы от Воротниковского переулка в сторону Смоленской площади. Стояла зима, время было дневное, и в троллейбусе было относительно свободно.

В какой-то момент моё внимание привлекли довольно агрессивные реплики. Оглядевшись, я увидел стоявшего мужчину высокого роста, в элегантном пальто, без шапки. На вид ему было лет сорок. Выглядел он достаточно спортивно и независимо. В двух шагах от него стоял человек лет пятидесяти, тоже достаточно высокий, прилично одетый, но с лицом, перекошенным злобой, как у заправского охотнорядца. Реплики принадлежали ему и были обращены к человеку без шапки, которого он явно принимал за прибалта. В принципе, можно было и не знать русского языка, чтобы по тону и выражению лица «охотнорядца» догадаться об их характере. В конце концов, именно это и произошло. Предполагаемый прибалт на весьма ломанном русском языке поинтересовался не столько у говорившего, сколько у окружающих, чего от него хотят.

Сильный акцент «прибалта» ещё больше подогрел «охотнорядца». Его оскорбительные выкрики стали совсем уж безобразными.

Характерна была реакция окружающих. Большинство, если и не сочувствовало явно «прибалту», то уж точно осуждало «охотнорядца», но, впрочем, до определённого времени никто не одёргивал распоясавшегося хама.

«Прибалт» же, пытаясь в очередной раз что-то ответить, перешёл на хороший английский язык.

Одна из сидевших поблизости женщин не выдержала и обратилась к «охотнорядцу»:

– Как вам не стыдно? Что вы пристали к человеку? Вы что, не видите, что это иностранец?

Реакция «охотнорядца» оказалась поразительной. В мановение ока выражение его лица из злобного стало униженно заискивающим. Он что-то быстро-быстро забубнил, стал озираться на окружающих, как бы ища сочувствия, но, не найдя его, грохнулся перед «прибалтом» на колени – благо, место в проходе позволяло – и стал чуть ли не со слезами на глазах объяснять, как он любит американцев, англичан и, кажется, канадцев. При этом он тянулся, как правоверный католик к папе римскому, пытаясь коснуться руки «прибалта-американца», а тот вполне обалдело отстранялся.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.