Что. Здесь. Мать вашу. Происходит?

Нильсен подходит к двери и, кивнув мне, с лукавой улыбочкой выходит вон. Что это значит? Он что, рассказал Линд о моём вчерашнем провале? И почему я считала его джентльменом? Да он же самое настоящее трепло.

— Агата, у тебя всё в порядке? — взволнованный голос подруги возвращает меня в реальность. Я мельком оглядываю блондинку, в чьих глазах плещется искреннее… что? Недоумение? Стыд? И ты туда же, Рейч. Как ты могла? Я поддерживала тебя в трудную минуту, а ты… Нет, с тобой я разберусь позже. Первым делом я выведу на чистую воду шведского засранца.

— Все хорошо, — с трудом выговариваю слова, как будто это не мой родной язык. — Куда пошёл Александр?

— Как обычно, — она смотрит на меня удивленно, но спокойно отвечает. — В библиотеку. А что ты…

— Это тебе, — оставляю у нее на столе стакан с кофе и стремительно поворачиваюсь к двери. — Мне нужно срочно с ним кое-что обсудить. Наш проект. Да.

— Но как же… — Рейчел хочет еще что-то сказать, но я уже захлопываю за собой дверь.

Через пару шагов мне становится стыдно за своё поведение, и я возвращаюсь, заглядывая в кабинет.

— Прости, я обязательно тебе всё расскажу, — голос звучит виновато, но по прояснившемуся лицу подруги понимаю, что это было верным решением. — Чуть позже.

Она кивает с добродушной улыбкой, а я чувствую, что мне стало хотя бы на капельку легче.

Нильсена я действительно нахожу в библиотеке. Он задумчиво вышагивает между стеллажами, оглядывая полки. Что-то ищет. Потрудился бы найти мне пару килограмм лишних нервных клеток взамен тех, что безжалостно уничтожил. Стремительно настигаю его в узком проходе среди книжных шкафов, причудливо скрытом от посторонних глаз. Прекрасное место, никто не помешает в случае, если здесь сейчас произойдет убийство.

— Не думала, что ты такое трепло, Александр! — стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно холоднее. Это сложно, потому что раздражение достигло отметки максимум, отчего руки непроизвольно дрожат. Сжимаю ладони в кулаки, чтобы это было не так заметно.

Нильсен лениво оборачивается через плечо, бросая на меня незаинтересованный взгляд, и вновь возвращается к полкам. Издевается.

— Не думал, что ты внучка королевы Виктории.

— Что? — останавливаюсь в замешательстве. Что за бред он несет?

— Мы же играем в какую-то игру, где нужно говорить неправду про оппонента? — он поворачивается ко мне, снимая с полки один из томов и начинает увлеченно его пролистывать.

— Что ты… — начинаю было я, но тут же отмахиваюсь, встряхивая головой. — Зачем ты всё рассказал Рейчел? Тебе мало было моего унижения? Кому еще рассказал? Весь университет уже в курсе?

— Слишком много обвинений, Агата, — спокойно говорит Александр, даже не поднимая глаз от книги. — Но все они мимо.

— Конечно, — продолжаю разгораться в своей ярости, пропуская его слова мимо ушей. — Ты же будешь так рад моему позору. Небось старательно выдумываешь по ночам, как бы сильнее меня подколоть на следующий день!

— По ночам я сплю, — отвечает швед всё тем же невозмутимым тоном, осторожно возвращая фолиант на место.

Его слова напоминают мне о том, что прошлым утром я проснулась в его кровати. Интересно, он спал рядом со мной или… Стоп, Харрис, ты забываешься! Прочь ненужные мысли.

— Если, конечно, в моей постели нет красивой девушки, — внезапно продолжает Александр, и в его голосе проскакивают ехидные нотки. Чувствую, как щеки окрашиваются румянцем. Он что, читает мои мысли? — Тогда я, конечно, занимаюсь более интересными вещами.

— И чем же таким интересным ты занимался прошлой ночью? — слова успевают сорваться с губ прежде, чем я их обдумаю. Но лицо уже и так горит огнем.

— А прошлой ночью мне пришлось ночевать на диване в гостиной, потому что глупая пьяная девица заняла мою кровать, — усмехается Нильсен, медленно приближаясь ко мне. От прожигающего насквозь льда его глаз становится не по себе, и я невольно отступаю назад, натыкаясь спиной на стеллаж. — И я так и не смог заснуть от её громкого храпа.

— Придурок! — яростно выплевываю оскорбление прямо ему в лицо, но Нильсена это, похоже, только забавляет.

Он становится прямо напротив меня и внезапно выбрасывает вперед правую руку. Я вздрагиваю, и это не укрывается от взгляда шведа.

— Я ищу книгу, каттен.

Ну вот, опять это слово. А в какой момент я успела затаить дыхание? Швед явно провоцирует меня. Но я не собираюсь поддаваться. Вот специально замру на месте и не сдвинусь ни на дюйм. Даже несмотря на то, что близость этого мужчины будоражит сознание. Я даже чувствую терпкий аромат смеси парфюма и, кажется, его собственного запаха, от которого мои ноги начинают предательски подкашиваться. Нет, Агата, держи себя в руках.

— Я не храплю! — мне удается сдавленно прошипеть, потому что голос никак не слушается. — И никто не давал тебе права рассказывать всем об этом недоразумении!

В следующее мгновение Александр наклоняется ближе и я неосознанно поднимаю глаза от ворота его рубашки, что так настойчиво гипнотизировала минутой ранее. Его лицо совсем рядом, и могу поклясться, что он уже мысленно смеётся надо мной. Чего он добивается? Это очень странная игра, мистер, но я не позволю себя переиграть.

— Я никому ничего не рассказывал, Агата, — произносит он в полголоса медленно, будто по слогам объясняя что-то маленькому ребёнку. — Тебе стоит перестать думать, что мир вращается только вокруг тебя.

От звука его голоса по спине бегут мурашки, и я вдруг понимаю, как мало воздуха осталось в небольшом пространстве между нашими телами. Чувствую, что мозг отключается, потому что в следующее мгновение перестаю себя контролировать, и, ведомая какими-то внутренними порывами, подаюсь вперед. Мои губы слегка касаются его неловким поцелуем, пока я вся сжимаюсь, превращаясь в подобие крошечной точки в пространстве.

Нильсен вздрагивает, явно не ожидая такой реакции. Ощущаю, как все его тело напрягается, словно еще секунда, и он оттолкнёт меня и отстранится сам. Зажмуриваюсь еще сильнее, чтобы не видеть при этом выражения его лица, но в то же мгновение он наваливается на меня, сильнее вжимая в стену.

Его язык скользит по моим губам, настойчиво раскрывая их и проталкиваясь внутрь. Я послушно позволяю увлечь себя в эту тягучую и сладкую, словно патока, пытку. Но с каждым мгновением поцелуй набирает обороты, становясь более настойчивым, жадным, горячим. Чувствую, как сильно его ладони сжимают мои бока. Уверена, останутся синяки, но сейчас меня это совершенно не волнует. Голова кружится так, что если бы Александр не держал меня, я давно свалилась на пол.

Его мягкие, на удивление, пряди скользят между моих пальцев, а я не понимаю, в какой момент запустила руки в волосы шведа. Внезапно мужчина издает глухой стон, разрезая тишину библиотеки и пробивая моё тело электрическим разрядом. Сжимаю бёдра, распаляя тянущее возбуждение, постепенно скапливающееся внизу живота. В какой-то момент в порыве страсти прикусываю его нижнюю губу, вызывая слабое шипение, но чувствую, как Нильсен улыбается сквозь поцелуй, еще сильнее прижимая меня к себе.

Не знаю, сколько могло бы длиться это помешательство, если бы не звонок моего телефона, взорвавший громкой вибрацией задний карман моих джинсов.

Мы резко отстраняемся друг от друга, и я, кажется, замечаю испуг вперемешку с раздражением в глазах Александра, прежде чем он вновь напустит на себя невозмутимый вид. А я перевожу взгляд на экран телефона и пару минут тупо таращусь на имя Сэма, не решаясь принять звонок.

— Кхм, — поднимаю голову, возвращая внимание к шведу, и понимаю, что он тоже смотрит на гаджет у меня в руке. — Спасибо, что помогла найти нужную книгу, Агата.

Замечаю язвительные нотки в его голосе, но Нильсен уже проходит мимо меня, не давая даже шанса что-то сказать. А слова, как назло, застревают в горле.

— И ответь уже на звонок, каттен, — слышу его голос из-за стеллажа. Он что, злится? — Не хорошо заставлять мужчину ждать.