— Но Агата, это же твоя обязанность, как работника деканата, — усмехается Рей, складывая руки на груди. — Или это не ты составила ознакомительную брошюру?

Бросаю на блондинку уничижающий взгляд и криво улыбаюсь.

— Я. Но кто же знал, что всё так повернётся. Да и что такого в том, что я просто скомпоновала тонну разрозненной информации о нашей альма-матер в десяток печатных страниц?

Наш разговор прерывается внезапным стуком в дверь, которая тут же распахивается, и на пороге появляется статный молодой человек. Аккуратно уложенные темно-русые волосы, холодный взгляд голубых глаз, острые скулы — на мгновение теряю дар речи от того, как красив незнакомец.

Первой приходит в себя Рейчел.

— Мужчина, вы к кому?

— У меня назначена встреча с деканом, — лениво отвечает тот, с интересом осматривая помещение. Чувствую, как по спине пробегает стая мурашек, а щеки предательски краснеют, когда попадаю в его поле зрения.

— Присаживайтесь на диван, пожалуйста, — указывает рукой девушка, одновременно бросая на меня многозначительный взгляд.

Не обращая на нас никакого внимания, незнакомец берет с журнального столика мою брошюру и, удобно устроившись на предложенном месте, начинает ее листать. Ловлю себя на мысли, что с удовольствием присела бы рядом с ним, лишь бы наблюдать за тем, как он скользит своими загадочными льдинами по строчкам.

Рей-Рей возвращает меня к реальности, осторожно покашливая, и вполголоса произносит:

— На чем мы остановились? Ах, да! Зачем, кстати, приезжает этот швед?

Поворачиваюсь к ней и, поморщившись, съезжаю в свою любимую колею нытья:

— Коллаборация наших университетов, — горестно вздыхаю. — Вот трудилась я себе одна, но нет. Старина Мак решил, что сравнение британского и шведского подходов и дальнейшее их объединение в одно исследование будет прекрасным подспорьем для продвижения факультета на международном уровне.

— То есть вы с этим Нильсеном будете очень тесно контактировать, — в голубых глазах подруги ехидные чёртики во всю танцуют ламбаду.

Едко усмехаюсь в ответ:

— А по закону подлости он окажется маразматичным стариком, что будет хватать меня за коленки и брызгать слюной.

— Почему ты так думаешь? — вдруг лукаво улыбается подруга. — Может, он будет похож на скандинавского бога?

— Рейч, — мой взгляд полон скепсиса, но я старательно объясняю ей свою мысль. — Крис Хэмсворт — австралиец. А Нильсен — швед. Он скорее будет похож на Варга Викернеса. Будет слушать отвратительный блэк-метал и есть протухшую рыбу. Так что мы вряд ли сработаемся.

Со стороны дивана внезапно раздается смешок, и мы с Рей синхронно оборачиваемся. Заметив, что мы обратили на него свое внимание, молодой человек качает головой, и, ухмыляясь совершенно обезоруживающе, выдает:

— Простите, я просто листаю эту брошюру и не могу не отметить пустоголовость автора. Так непрофессионально подобрать и сверстать данные нужно еще постараться. Кажется, А. Харрис совсем не умеет работать с информацией.

Что это только что упало с таким грохотом? А, это же наши с Рейчел челюсти. Первой прихожу в себя и, едва сдерживая раздражение, выдавливаю сквозь сжатые зубы:

— А. Харрис — это я!

На что голубоглазый нахал лукаво прищуривается и спокойно отвечает:

— Я знаю. — показывает мне задник брошюры с моей фотографией и я чувствую, что готова взорваться от переполняющих меня эмоций.

Едва успеваю набрать побольше воздуха, чтобы разразиться едкой тирадой, как дверь в приемную открывается и оттуда выглядывает профессор Маккинзи собственной персоной. Окинув нашу троицу любопытным взглядом, он расплывается в улыбке:

— Агата, как хорошо, что вы здесь, — с этими словами, он пожимает руку поднявшемуся на ноги незнакомцу и продолжает. — Кстати, познакомьтесь. Ваш новый партнер по исследовательской работе — Александр Нильсен.

Вот черт!

Комментарий к 1

Жду, жду, жду ваших отзывов по новой работе!

Эстетика и песня к главе по ссылке:

https://vk.com/wall-197454716_134

========== 2 ==========

Если рассматривать социальное государство как форму организации общества, обеспечивающую максимальное соответствие между естественным и правами, обязанностями членов общества и их материальным вознаграждением, то к нашему факультету этот термин никак не применим. А вот автократия как форма правления, при которой руководитель обладает неограниченной и бесконтрольной властью, как нельзя лучше характеризует нашего многоуважаемого декана.

Профессор Маккинзи представляет из себя человека, особенно ратующего за благополучие родного университета. И всё бы хорошо, если бы этот самодур не чурался ходить по головам ради достижения личных целей, особенно по головам собственных сотрудников.

Моя докторская диссертация разрабатывалась в стенах нашей альма-матер уже несколько лет. Она постепенно выросла из ряда курсовых, выпускной квалификационной работы для степени бакалавра и магистерской диссертации. Я собирала ее, словно дорогое ожерелье, нанизывая бесценные жемчужины своих работ, проводя бессонные ночи в библиотеках и архивах. И была безумно горда тем, что была к тому же единственной девушкой на факультете, так дотошно разбирающей тонкости социальной политики.

Но теперь стараниями дорогого декана всё это стремительно несется в тартарары. Ведь для того, чтобы получить международный грант, необходима организация специального исследования на основании сотрудничества между странами с разной организацией социального обеспечения. И именно поэтому мы с Нильсеном сидим сейчас на тесном диванчике из Икеи (какая ирония!), выслушивая сладкие речи профессора.

— Прекрасная возможность, молодые люди! — восторженно восклицает он, больше напоминая толстого клоуна на арене цирка. Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. — Ваша совместная работа не только повысит статусность наших учреждений, но и добавит в копилки ваших портфолио пару жирненьких галочек.

Из-за небольшого размера мебели мы с Александром оказываемся так близко друг к другу, что я в какой-то момент пропускаю все слова декана мимо ушей. У меня нет возможности удобно уместиться на небольшом клочке сидения, чтобы при этом не задеть соседа. Поэтому приходится застыть в весьма неудобной позе, невыносимо выпрямив спину. В голове среди урагана мыслей носится истошный вопль, направленный на задеревеневшие мышцы правой ноги, чтобы те ни в коем случае не смели непроизвольно дернуться. Наше знакомство со шведом вышло в лучших традициях комедийного жанра, а я только-только смогла успокоить сбитое дыхание явно не для того, чтобы вновь попасть в неловкую ситуацию.

— Я надеюсь, вы сможете найти общий язык, и сотрудничество выйдет по истине плодотворным, — продолжает заливаться соловьем Маккинзи, а я мгновенно покрываюсь румянцем с головы до ног, припоминая в мельчайших подробностях события последних пяти минут.

Сбоку раздается смешок, а затем ледяной голос произносит:

— Всё это звучит невероятно забавно, профессор, — тот осекается и удивленно взирает на шатена, чье невыносимое спокойствие туманом расползается по кабинету. — Насколько мне помнится, целью моего перевода сюда было продолжение собственного исследования и обмен опытом, но никак не объединение диссертаций в одну работу. Возможно, это было бы даже заманчиво, но, учитывая обстоятельства, я вынужден отказаться.

Оглушенные подобным заявлением, я и декан смотрим на Нильсена, что даже бровью не ведет, вальяжно откидываясь на спинку дивана. Превосходство в холодном взгляде в какой-то момент заставляет меня думать, будто все в этом помещении принадлежит ему. Поежившись от этой мысли, я оборачиваюсь на Маккинзи. Тот явно оцепенел в недоумении, а его лицо выражает невероятную смесь эмоций: от затаенной злобы, до искреннего шока. Не стараясь даже скрыть своих чувств, он шипит:

— Обстоятельства?

Чем вызывает очередную усмешку Александра. Шатен решительно поднимается с диванчика, задевая меня локтем. Равнодушно проследовав к двери, он кидает на меня красноречивый взгляд, от которого жар на щеках только усиливается, и выходит из кабинета. В этот момент я искренне начинаю мечтать о том, чтобы мне на голову обрушился потолок, потому что яростный взгляд декана уже буквально прожигает дыру в области лба.