Да. Действительно. Очень круто. Стайлз сосредотачивается на ощущениях и напрягает мышцы ног. Всё работает. Отлично. Он цел. Теперь тщательному изучению подвергается и неизвестный прямоугольник, оказывающийся всего-то его собственным мобильником. Стилински включает его и, телефону становится плохо от миллиарда пропущенных звонков. Отец, конечно же. Федерал выдыхает и, оставив сотовый в покое, медленно поворачивает голову влево.
Откладывать больше не получится, когда-нибудь он все равно увидит, что у него с рукой, верно? Вчера - если судить до дате и времени на экране мобильного - Кейт Арджент не просто выстрелила в него, а вполне себе попала. Для тренированной охотницы на монстров стремительно сгустившиеся сумерки не стали проблемой. Стайлз четко знает, что кроме темноты было ещё кое-что - женщина торопилась. Значит, не целилась и не приняла во внимание местность и ветер. Скорее всего, Кейт решила пустить пулю ему в сердце, но внешняя баллистика решила иначе. Должно ведь кадровику из Бюро хоть иногда везти.
Стилински морщится, но не из-за увиденного: просто натыкается щекой на какую-то странную конструкцию из тонких металлических стержней. В целом ничего страшного. Рука на месте. Дышит он тоже в пределах нормы. Пошла ты, Кейт. Мужчина подгибает пальцы, собирая их в кулак, а после медленно выпрямляет средний. Пошла ты, Сатоми. Пошли вы, мерзкие токсичные сучки, обе.
– Ты уже проснулся, – раздается от двери. Стайлз вздрагивает и едва не выкалывает себе глаз об один из стержней и резко поворачивает голову. Шериф Стилински выглядит лет на десять старше своего возраста. Если честно, то даже после ночного дежурства федеральный агент не видел собственного отца таким. Но сравнение уж точно совсем некорректно. Не на каждом ночном дежурстве тебе сообщают, что твой сын без сознания, и обнаружили его рядом с повторно горящим особняком Хейлов. При себе у сына обнаружено незарегистрированное оружие. Одного патрона не хватает. Удивительно даже, что Ноа позвал его не с соседней койки. От подобных мыслей начинает знобить.
– Привет, - отзывается Стилински, немного придя в себя. Голос у него тоже вполне обычный. Но вряд ли всё так хорошо, как кажется.
Шериф пересекает палату и вскоре опускается на самый край больничной койки. Мужчина очень о многом бы спросил, вопросов целая гора, но… Стайлз просто не может подобрать хоть какие-то слова. В подобной ситуации нет подходящих слов. Но с чего-то надо начинать. Нельзя же просто валяться в больничке, правильно?.. Теперь-то Кейт точно мертва? Что там с Дереком?..
– Ты меня нашёл? – возможно, следовало бы извиниться. Но агент не уверен, что сможет. Во всяком случае в ближайшие часы. Он довольно некрасиво поступил по отношению к шерифу. Отцовское сердце ведь просто обязано было тревожно заныть, прежде чем он набрал сына, так? И этот его звонок, если подумать, вполне мог стать последним. Во всяком случае, - успокаивает себя агент, - Я сказал, что люблю его.
– Пэрриш, – по слогам чеканит Ноа, глядя в пол прямо перед собой. Стайлз смотрит на такой знакомый профиль и удивляется сам себе: отец кажется совсем другим. Незнакомцем с той же внешностью. – Девочку, которую ты вытащил из пожара, утром отпустили домой.
Агент ни секунды не верит в то, что Лори отпустили просто так. Наверняка девчонка сбежала, когда немного пришла в себя. А потом уже шериф округа Бикон попросил не слишком привлекать к этому делу внимание. Стайлз более чем уверен, что и про его пулевое ранение в отчётах офиса полиции ничего не напишут. Подстреленный федерал –это не просто инфоповод. Это ядерная инфобомба. И мировой рекорд по экстремально быстрому увольнению устанавливает Мечислав Стилински! Подбодрим нашего победителя тонной аплодисментов.
– Ладно. Давай я попробую тебе всё объяснить, пап. Только надену штаны, и, пока мы поедем за Дереком, расскажу тебе буквально всё, – Стайлз уже начинает решительно отрываться от подушки и довольно сильно удивляется, когда шериф вдруг бросается ему наперерез. Ещё через секунду ладонь мужчины врезается ему в здоровое плечо и вдавливает обратно в мягкий плен пухового нежного облачка, которое зачем-то окрестили подушкой. Удивляться, кажется, дальше просто некуда, но вот федерал, забулькавший возражениями, сначала слышит, как что-то защелкивается около металлической части кровати, а потом чувствует и браслет от наручников на запястье. – Какого хуя?
– Вот теперь рассказывай, – шериф опускается обратно. Стайлз пару раз дёргает рукой. Бесполезно. Цепочка достаточно длинная, чтобы он мог дотянуться до лица или, например, поесть. Вот только дальше, чем на тридцать сантиметров от постели теперь не отойти. Умно.
– Блядь, ты правда считаешь, что мне до сих пор четырнадцать, что ли? – Агент даже и не старается скрывать своё неудовольствие. Вряд ли это просто шутка шерифа округа Бикон. И, Господь свидетель, Стилински просто понадобится немного больше времени, чтобы свалить из этой палаты. А дальше что? Из великой любви папочка запрёт его в камере? – Пап, я понимаю, пулевое, кровища, сгоревшее тело, снова пожар, те парни в заповеднике… Но теперь всё кончено. Сатоми во всём призналась. Я, правда, всё ещё не имею на руках ничего, кроме устных показаний…
– Помолчи, – обрывает сына Ноа. – Просто заткнись, Стайлз, я прошу тебя. Ты лежишь сейчас такой спокойный, и опять твоё седалище тащит в какую-то кучу грязи. Ты вообще понимаешь, что это было не просто пулевое? Пуля прошла через мягкие ткани и застряла в ключице, расколов её на такие мелкие части, что медикам пришлось грузить тебя в вертолёт…
– Вертолёт? – Агент старательно молчал, но теперь он не в состоянии сдерживаться. – Какой… Да о чём ты вообще?
– Мы в другом округе. Не перебивай меня. Тебя доставили в больницу и сразу же на операционный стол. Четыре часа только кости собирали. Сейчас в твоём плече титана больше, чем у сраного робокопа. Держи, сыночек, сувенир, – окончание душещипательного монолога выходит особенно ядовитым, потому что Стилински извлекает из внутреннего кармана форменной куртки пулю. Стайлз сглатывает. Когда он смотрит на довольно небольшой кусок металла, у него начинает ныть прооперированное плечо. Собранное по кускам, как заявляет мужчина. Пуля ложится рядом с телефоном. – И готовься отдыхать здесь как минимум две недели. Потом еще месяц или даже полтора на реабилитацию. И, конечно, она будет максимально далеко от Бикон Хиллз. Потому что в противном случае ты точно найдёшь, где бы тебе убиться. А я… Я, знаешь, не готов хоронить единственного сына.
Стилински резко замолкает. Стайлзу неуютно и практически больно. И с такой проблемой не поможет разобраться даже вся та братия психотерапевтов, с которой он успел пообщаться за свою достаточно долгую жизнь. Отцу действительно досталось. Двенадцать дней, а какое количество потенциально смертельных и травмоопасных ситуаций? Агент успел сбиться со счёта. Он сползает чуть ниже, сгибает ногу в колене и слегка толкает Ноа в спину.
– Эй, пап. Я всё сделаю, как ты хочешь. Две недели, потом ещё шесть.
– Но? – даже не собирается поворачиваться. И тонко чувствует, что у Стайлза действительно есть свербящая просьба. Вполне ожидаемое “но”.
– Я могу хотя бы увидеться с Дереком?
И снова – день сурка. Разве что Стайлз практически не покидает палату. Второй и третий дни (отец всё же смягчился и отстегнул наручники, хотя и пообещал оставить их на посту дежурного врача и приплатить, чтобы агент Стилински точно не рискнул нарушить своё же обещание) мужчина ещё как-то выносит. Просто старается больше спать, но то и дело снова возвращается в реальность светло-бежевых больничных стен и молчащего мобильника. О Дереке нет вестей. На пятый – без изменений. Проходит неделя. Каждый помощник шерифа в о́круге настолько затрахан поисками подростка, что даже добродушный Пэрриш не хочет выходить на работу. Ежедневная однообразность не разбавляется практически ничем. В обед Стайлз не может вспомнить, что подавали на завтрак.
А потом отпускает. Как будто струна лопнула. На тринадцатый день Стилински просыпается, уже привычно садится на постели и сует ноги в тапочки. Вид из окна непримечательный, да и за две недели там вообще ничего не произошло. Это Стайлза не беспокоит. Впрочем, его не беспокоит и растворившийся в заповеднике Хейл. Если это – политика игнорирования, тем лучше. Лучше, чем вполне большая вероятность того, что Дерека всё-таки найдут. По весне. Пусть подросток окажется скотиной, но хотя бы живой скотиной. Гораздо удобнее и проще беспокоиться только из-за счёта на медицинское обслуживание. Но и об этом – не надо. Просто ещё пара лет без отпусков. Первым – по светлым коридорам. Ослабить галстук. Напомнить себе (и, конечно же, забыть) полить фиалку. Жалюзи опустить. Вечером – томные посиделки с Джеком. Джек немногословен, но зато у него истинно американские корни. Дэниэлс и Мальборо – это просто замечательная компания. Стилински стискивает зубы и отодвигается от окна. Пару дней назад отец перевёз все его вещи, нет нужды даже возвращаться в Бикон Хиллз. Пока он не слишком уверен, плохо это или замечательно.
