Дерек смеётся в чужое плечо и отпускает агента. Он всё равно никуда не денется. Стилински одаривает его коротким прикосновением к щеке и первым выскальзывает в коридор.
Шериф покидает собственную спальню в половину шестого утра — Дерек приоткрывает глаза и натыкается взглядом на будильник. За окном всё ещё темно, а в постели рядом со Стайлзом слишком уютно, чтобы потакать своему любопытству, и Хейл остаётся.
Агент выпихивает его с кровати в начале седьмого. Видимо, на непонимающем лице оборотня читаются все незаданные им вопросы, так что Стилински даже расщедривается на пояснение, пока натягивает носки и впрыгивает в джинсы:
— Нужно приехать к Сатоми раньше, чем отец поймёт, что ты скормил ему пустой крючок. Давай, Дерек, зайчонок, — Хейл даже прикрывает на секундочку глаза, постаравшись осознать, когда они перешли на этап отношений с тошнотворно сахарными тупыми прозвищами, а Стайлз уже швыряет в него чистыми вещами, — поднимайся уже, господи ёб твою мать.
Кофе. Таблетки. Сигарета. Стайлз падает на сидение и кидает пистолет на торпедо, а после поворачивает ключ в замке зажигания. Хейл не торопится занимать пассажирское и внимательно осматривает следы около джипа — вчера они так и не убрали весь снег, так что можно даже не особо напрягать зрение.
— Эй, Стайлз. У меня для тебя есть новость, — Дерек выпрямляется и почти успевает продолжить свою мысль, но мужчина уже поднимает капот, бросив короткое: «Не-не-не, давай попозже».
— Да, блядь, конечно, — стонет он спустя секунду. — Аккумулятор не разрядился. Его просто нахер нет в тачке! Конечно…
Что же, шериф Стилински не просто так занимает свой высокий пост. Кроме того, он ещё и прекрасно знает собственного сына. Агент несколько секунд рассматривает внутренности джипа, напряжённая складка между бровями прибавляет ему лет пять возраста. Дерек продолжает наблюдать. В конце концов, любая психика стремится к равновесию, постоянству и спокойствию. Если концентрироваться на травмирующих воспоминаниях и собственной боли, можно сойти с ума.
— Пойдём пешком, — капот с противным скрежетом падает обратно, а Стайлз уже в салоне и забирает пистолет, на всякий случай проверив, на месте ли магазин. Он даже не смотрит на застывшего с абсолютно спокойным выражением лица Дерека. Чёрт его знает, что у него уже вторые сутки на уме. Сам Стилински просто хочет побыстрее закончить хотя бы с одной деталью головоломки. Он засовывает Глок за пояс джинсов, одёргивает куртку и закрывает дверь автомобиля. Быстрее поговорят с Сатоми, быстрее смогут предотвратить дальнейшие убийства окончательно поехавшего Питера, и тогда отцу ничего не будет угрожать, кроме, наверное, отвратительной скуки из-за отсутствия происшествий в сонном Бикон Хиллз.
— Есть идея лучше. Пойдём, Стайлз.
Стилински нервничает. У них слишком ограниченное время, чтобы тратить его впустую. Во всяком случае ребята, отвечающие за обслуживание дорог, вспомнили, что делать со снегом. В целом, они успеют хотя бы сбежать из города до того, как Ноа догадается объявить их в розыск в границах округа. Стайлз не слишком понимает, что задумал оборотень, но говорить особо некогда — они преодолевают улицу за улицей, а шериф всё не звонит. Не звонит он и в тот момент, когда Хейл заводит их на подземную парковку.
— Круто. Твоя идея — угнать тачку, — пора хвататься за голову. Только этого и не хватало для полноты картины. Дерек останавливается в нескольких десятках метрах от рабочего места парковщика и поворачивается к Стайлзу с самым невинным выражением на лице. «Господи, — мелькает у агента мысль, — Это конец. Он сейчас скажет, что это действительно лучше, чем идти по лесу пешком. Я в жопе».
— Не совсем, — уклончиво отзывается оборотень, и это заставляет желудок Стайлза начать отказывать. Впрочем, это всё уже мелочи. У них стопроцентные шансы на провал. — Просто подыграй мне, ладно?
В кабинке обнаруживается парень лет двадцати, лениво таращащийся в экран ноутбука. Дерек устраивает локти на стойке и одаривает его самой дружелюбной улыбкой на свете:
— Привет. Нам нужны ключи с парковочного места тридцать шесть.
Служащий отрывается от сериала. Стилински он кажется безумно похожим на Джексона, хотя, конечно, нет того чисто уиттморовского лоска, но в презрительном взгляде голубых глаз так и отражается всё, что он думает про Хейла.
— Тридцать шестое место? — Повторяет он, а после переводит взгляд на Стилински. Все ещё широко улыбающийся оборотень пинает его в ботинок. Точно, подыграть. — Вы, парни, адресом не ошиблись?
— По-моему это ты, парень, — агент сдвигает Дерека и сам наклоняется к стойке, стараясь выглядеть максимально убедительно. — Сейчас ошибаешься. Мой спутник тебе ясно сказал, что нам нужны ключи от парковочного места тридцать шесть, и ты сейчас поднимешь свою жопу и пригонишь, — мужчина наклоняется и давит пальцами на крышку ноутбука, пока та не закрывается, — мою тачку. И поверь мне, — приходится обратить внимание на бейдж на чёрной униформе, — Брайс, твоё начальство будет очень недовольно тем, как ты со мной разговариваешь.
Почему-то Брайсу этого представления вполне хватает. Он поднимается с жутко неудобного на вид стула и отходит, чтобы найти соответствующие ключи от машины. Дерек вытягивает из полупустой вазочки леденец и тут же разворачивает обёртку. У Стилински сердце стучит где-то в горле, и он вообще мало что понимает в происходящем.
— Я пригоню машину сюда, мистер Хейл. Очень рад наконец с Вами познакомиться, — парковщик чуть склоняет голову и покидает свой пост, чтобы исчезнуть между рядами автомобилей.
— Дерек… Ты… — на большее Стайлза не хватает.
Оборотень только пожимает плечами и сует фантик в карман. В отличие от побледневшего Стилински, явно готового оторвать ему уши и прочие выступающие части тела, Дерек абсолютно спокоен. Ему уже давно нравится именно эта машина Питера, а сейчас она им очень сильно нужна. Так что…
— Я больше никогда в жизни не буду следовать твоим идеям, Дерек, — Стилински подстраивает сидение и зеркала уже после того, как они покидают парковку. Чёртов Хейл водит свою чёртову слишком умопомрачительную машину почти лёжа, видимо. Она действительно шикарная, но Стайлз всё никак не может уловить, как в голову оборотня вообще попала столь дурная мысль: угнать сраный чёрный Камаро, максимально приметную машину, да ещё и у Питера! — Что спиздим в следующий раз у твоего юродивого родственника? Вертолёт?
— Да ладно, всё ведь нормально прошло, — отмахивается донельзя довольный собой подросток, — Питер ей почти не пользуется, Камаро просто для коллекции. Он даже не заметит, что мы взяли её в небольшую аренду. Расслабься, Стайлз.
Расслабься, блядь. Стилински чувствует себя не просто грязным вором, но ещё и в крайней степени лишним в тачке стоимостью минимум двадцать пять тысяч долларов — жалкий самозванец в растянутой толстовке. Первый же патрульный наверняка заинтересуется несоответствием водительской физиономии средству передвижения. Но Шевроле… Она действительно прекрасна. Отзывчивое олицетворение удобства, красоты и скорости, выполненное в металле. Стайлз соврёт, если скажет, что ему не нравится и лучше бы шли пешком. Джип — как любимый родной свитер, Камаро — как сшитый на заказ костюм от Китон.
До убежища Сатоми они добираются так быстро, что Стайлз даже удивляется. Теперь Дерек наконец становится серьёзным, и, пока они тащатся по сугробам, всё своё внимание уделяет внешне очень спокойному лесу. В кроссовках мокро. Агент вытягивает на ходу телефон и выключает звук, а потом врезается в резко затормозившего оборотня и едва не роняет трубку в снег.
— Чувствуешь? — Хейл хмурится, а после закрывает глаза и поворачивает голову — вслушивается в тишину. Стайлз даже задерживает дыхание и на всякий случай оглядывается. Никого и ничего. Ни птиц, ни животных. — Гарью пахнет.
Оборотень срывается с места, и федерал, теперь уже выругавшись в голос, вынужден догонять. Их здорово тормозят сугробы, пару раз Стилински едва не падает, но всё удаляющаяся спина юноши заставляет преодолевать свои скромные силы. Агент вылетает на утоптанную тропинку, но и здесь бежать легче не становится. Уже знакомая еловая ветвь, задетая Хейлом, хлещет по лицу. Стайлзу некогда отвлекаться. Он едва не выскакивает на поляну, когда от дерева отделяется мальчишка, резко толкает его в сугроб и тут же зажимает рот ладонью, вдавив в землю.
