Не потому, что он трус.

А потому, что тогда придётся всё рассказать. Всё - начиная от того, какие у Беверли нежные руки и губы, и заканчивая своей жалкой и подлой гордыней перед глупыми маленькими Неудачниками.

Бен знал, что будет ещё один вечер, и что жестокая игра Пеннивайза с ним закончится именно после этой встречи.

Так ужасно Бен себя никогда не чувствовал.

***

Пеннивайз явился к нему в своём обычном виде - сердитый, грустный, и, как показалось Бену, едва сдерживающий слёзы.

Это мальчика удивило. Навряд ли юное Оно боялось его, Бена - униженного, раздавленного морально и чувствующего себя последней дрянью и негодяем.

Драться с Пеннивайзом Бен уже не хотел.

Как бы ужасно ни поступило юное Оно, Бен знал, что поступил ещё хуже.

Оно даже не стало забираться на детскую кровать мальчика, как обычно это делало.

Пеннивайз просто стоял и смотрел на Бена, и его пальцы нервно подрагивали - Хэнском подумал даже, что Оно еле сдерживается, чтобы не отрастить когти и не вцепиться в него.

- Не бойся, глупая Еда, - Пеннивайз протянул к мальчику когтистую руку и Бен почувствовал в груди такую боль, что едва не потерял сознание. - Я только заберу то, что дал тебе.

Голова Хэнскома едва не взрывалась от боли - мальчику казалось, что Оно вытягивает из него саму душу. Что - то вырвалось из его рта, опалив ледяным холодом все зубы, и Бен с изумлением уставился на Мёртвый Огонёк, парящий над его головой.

- Я больше не хочу брать тебя с собой, - Пеннивайз поманил Огонёк когтистым пальцем, проглотил его и презрительно улыбнулся ошарашенному Бену. - Можешь стать большим, если хочешь, человечек.

Юное Оно несколько секунд смотрело на мальчика, а потом медленно и тщательно вытерло губы рукавом, словно стирая следы его, Бена, поцелуев, и у Хэнскома покраснели даже уши.

- Джорджи целуется лучше, - добил его Пеннивайз, исчезая.

***

Бен несколько дней сидел дома, пытаясь разобраться во всём, что с ним произошло. И ему становилось всё хуже и хуже по мере того, как истина доходила до его прежде ослеплённого своей эгоистичной любовью мозга.

Беверли он любил, или свою любовь к ней? Почему девочка, не похожая на идеальный образ в его голове, стала ему неприятна?

Почему он так обиделся на Пеннивайза, смешащего Бев переделанным хокку? Юное Оно поступило нехорошо, смеясь над чужими чувствами, но Бен прекрасно знал, что дети не осознают своей жестокости - для них такая любовь ещё запретна, неприятна и смешна, и любые её проявления обычно подвергаются вот таким вот издевательствам. Так почему он, Бен, умный и начитанный мальчик, смертельно обиделся на существо, даже не являющееся его ровесником?

Бен едва не стонал от отвращения к себе, думая о том, каким дураком он был. Герой - любовник, Великий Бен. Глупость какая. Трусливый маленький мальчик, краснеющий от одной мысли о том, что он давно должен был сказать Беверли.

И он считал себя лучше своих друзей?

Жалкая марионетка, которую подёргали за нужные ниточки и ткнули в них же носом.

У Бена было два выхода - замкнуться в себе и своих страданиях, забыть про друзей, вырасти и уехать из Дерри, начав новую жизнь.

Или вернуться к Неудачникам, признав свои ошибки, бороться за любовь Беверли и жить ради неё.

Бен выбрал второй вариант.

***

Бен так взвинтил себя своим чувством вины, что ему казалось, Неудачники встретят его инквизиторскими осуждающими взглядами.

К его изумлению, друзья даже не заметили, что всё это время Бен боролся с демонами в своей душе.

Беверли улыбалась мальчику так же светло и нежно, как и раньше, Большой Билл спросил, поправился ли он наконец (” - Глупо б -болеть летом, дружище.”), а Ричи, тормоша полузамученного Каспбрака, выдал идею о том, что Бен сидел на диете, заставив всю компанию расхохотаться.

Ну к чертям эту взрослость, подумал Бен. Не обязательно всё время целовать девочку, которую любишь, не обязательно изображать ревнивого дурака, мучая её. Надо просто жить и любить - вот и всё.

Бен почувствовал тихое счастье от того, что все его друзья такие хорошие, и оттого, что они все просто дети.

Осталась только одна проблема, и Бен отправился искать её.

***

Пеннивайз не удивился появлению Хэнскома в Логове. Он даже знал, что этот человечек хочет сказать ему и жестом остановил Бена, как только мальчик открыл рот.

Люди всегда портили глупыми словами такие вот моменты, и юное Оно это очень злило. Ну зачем нужны слова, когда Хэнском весь сиял виной и жаждой прощения?

- Не хочешь, чтобы я говорил о том, что было - хорошо, - сказал Бен. - Но я хочу спросить тебя и о том, что будет. Тот Огонёк - что это было? И если он был во мне, значит, он есть и в других Неудачниках? Зачем ты это делаешь?

- Секретик. - Пеннивайз странно засмеялся. - Тебе понраавится, человечек. Всем вам понравится. Хочешь шаарик?

- Нет, - быстро ответил Бен, но шарик уже лопнул прямо у его носа, окатив мальчика кровавыми брызгами.

- А Огонёк хочешь? - тем же странным голосом пропело Оно и Бену показалось, что Пеннивайз растёт, увеличивается в размерах, что его голова уже почти задевает парящие тела мёртвых детей.

Бен подумал о том, что такой же Огонёк горит сейчас в Беверли, и душа его затосковала - что ещё Оно задумало?!

- Хочу, - смело сказал мальчик, думая о Бев.

Что бы ни случилось, они будут вместе. Всегда. А тайну Огоньков он разгадает, раз уже знает о них.

- Может, и разгадааешь, Бен, а может, и нет.

Голос гигантского Оно едва не взорвал голову Бена изнутри. Мальчик в ужасе представил себе, как эта кошмарная Тварь сейчас его поцелует (Бен уже понял, как юное Оно передаёт Огоньки), но Пеннивайз просто выпустил Мёртвый Огонёк из пасти и когтистым пальцем подтолкнул его к замершему мальчику. Бену снова пришлось пережить ту страшную боль, когда мёртвая материя смешивалась с живой в его теле.

- Сам попросил. - прокомментировал болезненные стоны Бена Пеннивайз.

- Сам, - подтвердил Бен, вытирая бледное мокрое лицо. - Я всегда буду рядом с Беверли, Пенька. С Огоньками или без них.

Оно приняло свой обычный облик, посмотрело на Бена насмешливо и презрительно фыркнуло.

- Беверли тоже знает это, человечек?

- Узнает, - спокойно пообещал Бен. - Сегодня же.

И, покраснев, твёрдо сказал, глядя на юное Оно:

- Прости меня.

- Будешь обнимать свою самку и бояться, что это могу быть я?

Бен много думал и об этом.

- Нет, - так же твёрдо сказал мальчик. - Теперь я всегда пойму, кто из вас кто. А ты приходи…играть. Я не буду как взрослый. Обещаю.

Пеннивайз улыбнулся Бену прежней своей жутенькой улыбкой, и счастье Хэнскома стало безграничным.

***

Паутина разрасталась, нити её крепли и множились. Паутинку, связывающую Оно с Беном Хэнскомом Пеннивайз укрепил особенно прочно - ему не хотелось терять этого уютного Неудачника, который сиял теперь чистым любовным сиянием и думал только о своих друзьях, Беверли, и о нём, об Оно.

Сил у Пеннивайза оставалось все меньше и меньше, цикл Сна приближался, но юное Оно плело паутину, чувствуя себя почти счастливым. Ему понравилось трансформировать гаденькие секретики Еды во что - то иное, что - то более вкусное, а главное, понравилось то, что всё шло (наверное, впервые в его такой ещё недолгой жизни), по его плану.

Осталось вплести ещё несколько паутинок, и юное Оно с удовольствием занялось этим.

Комментарий к The mystery of the great los(v)er Ben Hanscom.

(В названии главы должно было стоять слово los(v)er, но я не знаю, как это сделать на русском языке. Тот случай, когда слово лучше не переводить.)

========== Мёртвый друг Стэна Уриса. ==========

Стэн открыл тяжёлую входную дверь, и вдохнул прохладный вечерний воздух.

Ветер доносил до него запах гниющих водорослей с реки Кендаскиг, пахло сыростью и чем - то сладким.

Стэн понимал, что это запах распустившихся ночных цветов, но в его сознании это была гниющая сладость его гадкой тайны - тайны, которую Стэн не мог открыть никому.