Еще двадцать семь лет мучений, окровавленных пальцев, головной боли и прокушенных насквозь рук и ног.

Денбро посмотрел вслед близнецам – да, он и Джорджи уже вырастили первых трёх детёнышей Оно и даже почти не искалечились – но на этот раз все будет намного сложнее. У Билла появилась тревога за Джорджа. Мальчик никак не мог привыкнуть к своему теперь уже человеческому телу, и первое время сильно травмировался, забыв, что никакой особой силы у него уже нет.

Вот, значит, как? Оно хочет проверить, справятся ли с Его детенышами обыкновенные люди, жалкая земная Еда?

Билл решил сделать все возможное и невозможное для того, чтобы не посрамить род человеческий перед заносчивым пришельцем из другого мира.

Пока старший брат готовился к мученическому подвигу во имя человечества, Джорджи Денбро думал.

Мальчик давно привык решать сложные жизненные вопросы за Билла, за себя и за всех окружающих, поэтому серьезно задумался, как наилучшим способом организовать существование детенышей Оно.

После нескольких дней мучений, когда стало ясно, что без Мёртвых Огоньков не обойтись, Джорджи положил перед Биллом тетрадный лист с графиком кормлений маленьких Оно, очень серьезно поговорил с близнецами, вручил им паучат и добился того, что близнецы разговорили детёнышей и упросили их принять более подходящий для контакта с людьми облик.

А потом Джорджи сделал близнецам предложение, от которого подросшие Оно не смогли отказаться. Джордж предложил близнецам Логово в Лондонской канализации – в полное владение и пользование, отныне и навеки.

Потрясенные таким великодушным и щедрым подарком, близнецы Оно стали образцом кротости и послушания (правда, на довольно непродолжительное время), и их помощь помогла братьям Денбро приноровиться ухаживать за детёнышами.

И вот настал тот день, когда юные Оно, сердечно попрощавшись с Биллом и Джорджи, и пообещав их часто навещать, отправились в Лондон.

Билл понимал, что это наилучший выход из положения – юные Оно охотились много, Дерри становился для них маловат – но еще долго продолжал тревожиться за близнецов. Даже после того, как через месяц заметно окрепшие и подросшие Оно навестили братьев, и красочно описали им свое существование в Лондоне.

***

Беверли открыла глаза, сонно поморгала и села, ругая себя за то, что заснула на солнцепёке. Наверное, все лицо обгорело.

Девочка потрогала щеки, лоб, с нарастающим изумлением отметила, что они даже не нагрелись, и огляделась, чтобы понять, где она умудрилась «вырубиться».

Беверли тихо радовалась тому, что на нее не наткнулся какой – нибудь извращенец или Генри Бауэрс со своими дружками, лениво и сонно скользя взглядом по высохшему ковылю, пустым раковинам улиток, голубым цветочкам, неведомо как достающим себе влагу в таком жарком и пустынном месте, оранжевому помпону на кокетливо загнутом носке полосатого ботинка…

Сонливость и расслабленность исчезли. Бев с ужасом уставилась на Пеннивайза, который наклонился к ней, протягивая руку и улыбаясь. Леденея от страха, Бев нервно улыбнулась – Оно что, хочет помочь ей встать?!

Сон. Это просто сон. У нее тепловой удар, она бредит, никакого Пеннивайза нет, потому что они все убили Его, и это было только вчера.

Беверли протянула Оно руку, вложила её в ладонь, обтянутую белой перчаткой и легко встала. Пеннивайз широко улыбнулся ей, и на голую пыльную ногу Бев упала капля Его слюны.

Беверли стало интересно – что, бред всегда такой яркий и детализированный?

На какой – то миг её сознание пронзила мысль – это не бред, тебя держит за руку Оно, БЕГИ, но Беверли только стерла каплю с ноги ступней, скинув старенькую кроссовку, потом снова нашарила кроссовку ногой и надела. Пеннивайз улыбнулся ещё шире.

- Привеет, Беверли.

- Мы тебя убили. Исчезни.

Девочка выдернула руку из ладони Оно, шагнула в сторону и увидела то, что не могла до сих пор заметить – за спиной Пеннивайза находился какой – то каменный пьедестал, с двумя бронзовыми фигурками наверху.

Беверли вдруг подумала, что ей нельзя видеть, что написано золотом на табличке, ярко блестевшей в сиянии солнечных лучей.

Случится что-то ужасное.

Но она уже шла к пьедесталу, как в кошмарном сне – когда знаешь, что нельзя заворачивать за угол, но так же знаешь, что все равно завернешь и встретишь монстра.

Сияли золотые буквы, сияли золотые болты, которыми была привинчена табличка, сияли даже камни, из которых был сделан пьедестал.

Беверли с нарастающим ужасом прочла:

ПОГИБШИМ В БУРЮ

31 МАЯ 1985 ГОДА

И ДЕТЯМ

ВСЕМ ДЕТЯМ

С ЛЮБОВЬЮ

ОТ БИЛЛА, БЕНА, БЕВЕРЛИ, ЭДДИ, РИЧИ, СТЭНА, МАЙКА

КЛУБ НЕУДАЧНИКОВ *

Бронзовые мальчик и девочка держались за руки, опустив головы, словно в скорби.

Беверли закрыла глаза, чувствуя дурноту – но не надпись заставила девочку почти потерять сознание от ужаса, а надпись поперек таблички.

Напыленные спреем неровные красные буквы «Пеннивайз жив» *

- Это не я. – Оно показало пальцем на красную надпись и снова улыбнулось Бев.

- Погибшим в …бурю? – услышала Бев свой голос, доносящийся до её слуха как их глубокого колодца.

- Когда вы убили Старшего, была буря.

Беверли было достаточно потрясений. Милосердная тьма поглотила её.

***

Стук в дверь был таким сильным, что Билл вздрогнул и едва не выронил только что заснувшего детёныша Оно. Почти догрызенная алюминиевая ложка торчала из улыбающейся пасти – Билл вынул её, отнёс детёныша в коробку и уложил его рядом с другими уснувшими наконец детёнышами, после чего направился к входной двери, медленно закипая от ярости, и горя желанием разделаться с нежданным визитером.

С таким трудом уложить спать маленьких Оно, чтобы какой – то ночной кретин перебудил всех? Наверняка какой – то наркоман или бродяга.

Билл распахнул дверь и в его объятия буквально упала насмерть перепуганная и заплаканная…

- Б-беверли?!

Объяснять пришлось долго.

Беверли никак не могла понять, как это случилось – еще вчера Неудачники убили Оно, а сегодня она оказалась в будущем. Увидев Джорджи, Бев едва не выбежала за дверь, в ночь, и братьям Денбро пришлось долго уговаривать ее, доказывая, что Джорджи обыкновенный мальчик, а не Клоун.

Беверли с трудом верила в происходящее. Разрушенный Дерри, погибшие дети, будущее, странно спокойный Билл и его младший брат – не однорукий, живой и слишком умный для своего возраста.

Девочке казалось, что это какая – то злая шутка.

Вот сейчас Билл засмеется, оскалив острые зубы, а лицо Джорджи посинеет, станет лицом разлагающегося мертвеца, и братья вцепятся в неё, а потом съедят… но Билл понимающе смотрел на нее и зубы его оставались обычными, человеческими, а маленький Джорджи и не думал превращаться в Пеннивайза или мертвеца – и девочка постепенно оттаяла, немного расслабившись и начиная верить.

Будущее, так будущее. Все это было очень странно, но то, что в этом будущем не было ее отца, девочку ободрило. Бев почти спокойно выслушала длинную исповедь Билла, выслушала Джорджи и…уснула, измученная сомнениями и уставшая, прямо там, где сидела – на диване в холле.

Братья переглянулись. Не нужно было слов, чтобы понять, о чем оба мальчика подумали – если появилась Беверли, быть может… появятся и остальные?

Задернув занавеску, чтобы девочку не разбудили первые лучи встающего солнца и укрыв её курткой Билла, братья забрали коробку со спящими детёнышами и отнесли её в комнату Джорджи – наличие трёх маленьких Оно им еще только предстояло объяснять Бев.

Джорджи заснул прямо на коврике возле своей же детской кровати, а Билл - за столом, на который поставил коробку с детёнышами.

Когда солнце поднялось высоко в небе, выспавшиеся маленькие Оно потянулись, расправили ножки и выбрались из коробки, перебравшись на спину и голову Билла – там было теплее и удобнее.

Проснувшаяся Беверли долго сидела и думала о том, что произошло, и о пьедестале с перечеркивающей табличку надписью спреем “Пеннивайз жив”.