- Привет, Билли. – сказал Пеннивайз безразличным голосом, – Хочешь шаарик?

- Хочу. – Билл протянул руку. – Хочу все твои шарики, Роберт Грей.

Пеннивайз сотворил шарик и отдал его Биллу. Денбро успел прочесть надпись «Уходи», прежде чем его привычно окатило кровью.

Вот и все. Они еще успеют на последний рейс, если поторопятся.

Билл шагнул вперед, рывком подтащил к себе Оно и обнял. Пеннивайз зарычал и клацнул зубами, едва не отхватив Денбро нос, но Билл даже не вздрогнул, продолжая обнимать Его и понимая, что сейчас решается что-то очень важное. Важное и для него, и для Оно.

Пеннивайз зашипел и попытался вырваться, но Билл был сильным мужчиной, и уверенность придала ему ещё сил – уверенность в том, что отпускать Оно ни в коем случае нельзя.

Да и странная слабость инопланетной Твари пришлась как нельзя кстати. Билл чувствовал, что Пеннивайз с каждым рывком теряет силы и просто ждал, когда Оно перестанет вырываться.

- Я же сказал, что хочу ВСЕ шарики, Младший. И я не уйду.

Глаза Пеннивайза стали наливаться прежней голубизной. И прежде чем Билл понял, что эта голубизна сейчас перельётся через край, юное Оно вцепилось в него, едва не задушив, забралось на него, обвив руками и ногами и прижалось всем телом, словно хотело проникнуть внутрь человека, забраться в него полностью.

Билл покачнулся, но устоял, и стоял так еще долго, прижимая к себе это непонятное существо, умеющее так по – человечески страдать при совершенно неземном сознании.

- Я больше не буду забирать твоего детёныша, Билл.

Оно посмотрело на Джорджи, который широко улыбнулся мистеру Грею и весь засиял от радости, и Денбро понял, что вчера было причиной драки между его братьями, мертвым и инопланетным.

Билл улыбнулся, и хотел было сказать, что верит и надеется, что такого и правда больше не будет, но Пеннивайз, совершенно наивно и честно посмотрев на него, добавил:

- Не буду забирать, пока он тебе не надоест.

У Джорджи вытянулось лицо.

Билл понимал, что ситуация критическая, и что от него сейчас требуется детальное и строгое объяснение, почему предположение юного Оно невозможно. Но вместо этого Билл загнулся от такого приступа бешеного хохота, что у него слезы на глазах выступили.

Что ты ждал, Билли? Что Оно попросит прощения, и, как в сказке, превратится в человека, расколдованный силой твоей любви?

Успокоившись, Денбро посмотрел в голубые недоумевающие глаза Пеннивайза и согласно кивнул ему.

- Если решишь, что Джуниор мне надоел, спроси об этом сначала у меня, договорились?

Юное Оно улыбнулось.

Джорджи смотрел на брата так, будто считал, что Билл сошел с ума.

Пеннивайз лизнул Билла от подбородка до лба, залив слюной половину его лица, и исчез, когда Денбро от неожиданности выпустил его.

Развеселившийся Джорджи помог жмурящемуся брату достать носовой платок, и еще долго хихикал по дороге в отель, любуясь залитым слюной Биллом.

На следующий день Джордж ушел утром, когда Билл еще спал, и вернулся назад очень быстро. Когда Билл проснулся, мальчик уже почти закончил паковать их вещи.

На изумленные вопросы брата Джорджи ответил жестом – сложил руки ладонями внутрь и лег на них щекой.

Билл даже ахнул – и как он сам не догадался?! Эта слабость, этот болезненный вид Пеннивайза – у Оно давно должен был начаться цикл сна.

И все это время Пеннивайз боролся со своей природой, потому что… ждал его? Ждал, когда он, Билл вернется в Дерри?

В самолете Билл подавленно думал о том, что так и не сказал своему Младшему самое главное, а возможность сказать это теперь представится не скоро.

Они увидятся через много лет, когда Джуниор вырастет, Джорджи станет взрослым, а он, Билл, и Одра постареют.

Джорджи, наблюдавший за братом, фыркнул и протянул ему сложенный лист бумаги. Билл развернул лист, оказавшийся рисунком. На рисунке был нарисован красный воздушный шарик.

- Я люблю тебя, - сказал Денбро рисунку, и ничуть не удивился, когда шарик медленно выплыл из бумаги и повис прямо перед его носом.

Билл успел прочитать надпись на шарике «Я тоже люблю тебя, Билли», и с обреченной улыбкой зажмурился, когда шарик взорвался, окатив его брызгами крови.

***

Древнее Оно сплело Кокон – прочный и большой, окружив им спящего, свернувшегося в клубок Младшего.

Старшему осталось терпеть совсем немного – после цикла Сна, Младшего будет ждать сюрприз в виде постаревшего Билла Денбро, и взрослого Джорджи – если, конечно, маленький детеныш Билла сдохнет раньше того времени, когда должен будет «активироваться» сюрприз.

Если не сдохнет, то о семействе Денбро найдется кому позаботиться – точнее, позаботиться о том, чтобы семейства Денбро больше не было.

Старший свернулся в клубок вокруг Младшего, и погрузился в цикл Сна, впервые желая поскорее проснуться.

========== Огонек Джуниора, поцелуи, и поющие книги Билла Денбро. ==========

Джуниор буквально подпрыгнул на своей кровати и еле сдержал стон – боль, вырвавшая его из сна, была такой адской, что мальчик несколько минут корчился, изо всех сил зажимая руками рот.

Одра спала слишком чутко – малейший стон из комнаты сына, и прощай свободное время после школы – мама будет таскать любимого ребенка по врачам до тех пор, пока они не отыщут в его пышущем здоровьем теле какой-нибудь недуг и не исцелят его.

(Или сделают вид, что исцелят. Кто в здравом уме откажется от денег миллионеров Денбро?)

Но эта боль была не фантомной. Джуниор не знал кого и благодарить за то, что у него была своя, отдельная комната.

Все его зубы словно выбили и вставили на место, кое – как, лишь бы держались.

К тому же, Джуниора пугало то, что зашатались они все сразу – не было постепенной смены молочных зубов на постоянные, у него никогда не выпадали зубы. И не болели – особенно такой, сводящей с ума болью.

Когда боль немного стихла, Джуниор провел ладонью по губам и посмотрел на нее.

Кровь. Ее было немного, но она была, а Джуниор был всего лишь маленьким одиннадцатилетним мальчиком. Поэтому он отчаянно заплакал в ночи, и плакал, ненавидя себя за слабость, до тех пор, пока не прибежала встревоженная мать, а за ней и отец.

Мальчик тут же пожалел об этом – ведь Джорджи всегда так просил его не шуметь ночью, не привлекать внимания.

Чем дядя занимается по ночам, Джуниор не знал – но после того, как он подсмотрел, КАК дядя возвращается в свою комнату, ему не захотелось узнавать про него что-либо еще. Джуниор и так думал, что ему это показалось – мерцающие серебряные глаза, цепкие пальцы, не по-человечески быстрое и гибкое тело – что все это ему приснилось во сне.

Мальчик очень надеялся, что приснилось.

Родителей удалось быстро успокоить – нет, все нормально, плохой сон приснился – проглотить кучу каких – то таблеток, которые принесла мама (таблетки пришлось проглотить, не разжевывая – Джуниор решил не рисковать разгрызать их), и притвориться спящим.

А вот то, что родители в суматохе забыли проверить комнату Джорджи, мальчика очень порадовало. Ему не хотелось, чтобы любимый дядя еще долго потом с обидной интонацией произносил его имя*, намекая, что он, Джуниор, совсем еще малыш, которому ничего нельзя доверить.

Джуниор погрузился в неспокойный сон.

Если бы Билл Денбро заглянул сейчас к сыну, поцеловать его в лоб или поправить одеяло, он узнал бы этот мерцающий серебряный блеск Мёртвых Огоньков.

Джуниор спал, и его левый глаз мерцал серебряным светом сквозь светлые ресницы, а из уголка губ тянулись тоненькие струйки крови.

Зубная фея, отчаявшись получить хоть один из молочных зубов этого ребёнка, решила получить их все сразу – не просыпаясь, мальчик сел на кровати и стал вытаскивать изо рта зубы, один за другим.

Зубы выламывались легко и быстро, практически сыпались сами, и через десять минут все было кончено. Мальчик выронил горсть своих зубов на пол, вытер губы и окровавленную ладонь о пижамную курточку, и, откинувшись на подушку, уснул крепким спокойным сном, даже не подозревая о случившемся.