И вот он летит в Дерри, и летит для того, чтобы этого убийцу отыскать.
Пока маленький Джуниор поправлялся, у Билла Денбро было только одно желание – чтобы косоглазый парень с детской улыбкой больше никогда не появился в его жизни.
Видимо, Бог в тот день исполнял все желания, потому что Оно больше не появилось. Ни тогда, ни потом.
Биллу стало очень плохо, когда он это понял.
Тогда он стал надеяться на то, что Пеннивайз появится рано или поздно, как появлялся раньше. Но время шло, и Оно не появлялось. А хруст преследовал и преследовал Денбро во сне и наяву – этот ужасный звук костей, которые не сломали даже – а раздавили.
Ты в ответе за тех, кого приручил, Билли?
Вот и отвечай.
Билл очень не хотел брать с собой брата, но Джорджи с несвойственным ему упорством настоял на этом.
Когда у брата закончились все аргументы против, Джорджи просто постучал себя кулаком по лбу и как мог понятнее объяснил своему повзрослевшему (но не поумневшему) брату, что разыскать мистера Грея в Дерри сможет только он, Джорджи.
Потому что мистер Грей так больше и не появился. А это значит, что либо он не может появиться, либо… не хочет, и в этом случае помочь сможет только он, Джорджи.
Билл очень не любил, когда Джордж напоминал о своей нечеловеческой сущности, но больше спорить с братом не стал. Он действительно не знал, где и как сам будет искать Пеннивайза, помощь Джорджи была необходима, и Билл смирился.
Был миг слабости, когда Денбро, уже покинув аэропорт и подъезжая к Дерри, остановил такси и вышел, мучаясь от желания немедленно попросить отвезти себя обратно, чтобы улететь ближайшим рейсом.
Биллу вдруг показалось, что вернуться в Дерри было огромной ошибкой, что он будит спящих демонов и навлекает на свою семью новое горе. Не лучше ли было оставить все, как есть?
Джорджи, и так сердитый и хмурый, только скривился и отвернулся, чтобы не видеть брата – его раздражала особенность взрослых принять решение, и потом долго ковыряться в себе, гадая, правильно они поступили, или нет.
Сам Джордж сердился на мистера Грея из-за похищения Джуниора и подумывал, а не подраться ли с Оно при встрече, но сомнений не испытывал – мистера Грея нужно найти как можно быстрее, и всё.
Почему Джорджи был так в этом уверен, он и сам не смог бы объяснить. Просто знал.
Что-то подсказывало ему, что потом будет поздно.
Я сам назвал Оно моим братом, подумал Билл. Сам пригласил его в нашу жизнь. Выбор сделан, и я не возьму свои слова назад.
Словоохотливому таксисту, который поинтересовался его самочувствием, Билл с улыбкой ответил, что все в порядке, уверенно сел в машину и больше не сомневался ни единой секунды в правильности своего решения.
Дерри поразил воображение Билла Денбро так сильно, что он не поверил, что это город его детства. То, что Дерри разрушен, Билл и так знал. Теперь Дерри наполовину был современным городом, а наполовину – развалинами, выглядевшими нереально сказочно и фантастично в тумане, словно это был пейзаж иной планеты.
Джорджи немедленно указал на развалины. Билл посмотрел на возбужденное, радостное лицо своего маленького (вампира) брата, отметил серебряный блеск в его глазах, и не стал спорить.
Единственное, на что Билл не согласился, это на предложение Джорджи подождать в номере гостиницы – мертв его брат или нет, Денбро не мог отпустить его бегать по темным развалинам в одиночестве.
Через два дня оба брата поняли, что Пеннивайз просто не хочет их видеть.
Джорджи чувствовал его везде, и некоторые следы были совсем свежими, но Оно не показывалось. Билл впервые за много месяцев снова купил виски, и напился до такой степени, что уснул прямо в одежде, держа в руке телефонную трубку. Джорджи с трудом перетащил брата на кровать, выдернул шнур из телефона, чтобы случайный звонок не разбудил Билла, повесил на ручку двери табличку «не беспокоить» и выбрался из номера через окно – высота четвертого этажа для мальчика не являлась проблемой.
Этой ночью он нашел, наконец, мистера Грея, но…
Когда Билл протрезвел, привел себя в порядок и смог адекватно мыслить, он ужаснулся – Джорджи выглядел так, будто подрался с диким ягуаром. Его джинсы и курточка, грязная и небрежно брошенная прямо на закапанную кровью обувь, были изодраны в клочья, лицо было все в ссадинах и кровоподтеках, а на руках, как Джордж ни пытался спрятать их под рукавами рубашки, виднелись глубокие раны от клыков.
Пока Билл искал слова, в ужасе разглядывая брата, Джорджи мрачно хлопнул перед ним пачку рисунков.
Билл, как во сне, взял их. Изодранные и окровавленные, с отпечатками грязных подошв, они все – таки сказали Биллу, что творилось в голове Пеннивайза все это время.
Он и Джорджи – всегда вместе, всегда яркие и улыбающиеся, окруженные шариками и непонятного назначения свечением. ТОЛЬКО он, Билл, и Джорджи. Оно ни на одном рисунке не было – а на последних рисунках, которые Билл рассмотрел, не было и шариков.
Самый последний рисунок Билл выронил, потому что у него дрогнула рука – на рисунке были изображены братья Денбро, уходящие куда –то от слишком узнаваемой фигуры в клоунском костюме.
Билл без сил опустился на стул. Спрашивать Джорджи о том, что случилось, не имело смысла – и так было все понятно.
Пеннивайз прощался с ними.
- Я нашел рисунки в домах, - Джорджи неопределенно махнул рукой, - они все старые, Билл. А мистер Грей… - Джорджи поднял на брата заблестевшие глаза – Он… он больше меня не любит.
Билл подошел к брату и обнял его. Для маленького мальчика Джордж и так вел себя слишком смело и решительно этой ночью, поэтому Денбро не стал успокаивать его, когда Джорджи совсем по-детски заплакал – горько и безнадежно. Понимая, что Джорджу лучше выплакать сейчас свое горе, чем носить его в себе, Билл долго стоял, обняв брата, и просто ждал, когда он успокоится.
Вечером они отправились к развалинам вдвоем.
Часть разума подсказывала Денбро, что он делает ошибку, и большую ошибку. Лучше было бы оставить все, как есть. Схватить Джорджи за руку, увезти в аэропорт и навсегда покинуть Дерри, чтобы больше никогда в него не возвращаться.
Он, Билл, обыкновенный человек, слабый и недостаточно мудрый для того, чтобы контактировать с иным разумом.
Дожить свою жизнь спокойно, тихо и мирно – это ли не мечта?
Что он сказал Оно, перед выстрелом?
Сказал, что любит его.
Любит инопланетную Тварь без капли человеческого сознания.
Любит убийцу.
Билл шел и ненавидел себя за то, что не мог оставить всё это. Не мог взять и уехать из Дерри, не увидев Оно. Даже то, что рядом шел его искусанный Тварью брат, не могло заставить Билла сделать это.
Пеннивайза они нашли в полуразрушенном парке аттракционов. Юное Оно сидело на бортике фонтана, каким – то чудом оставшимся целым и даже действующим, и смотрело на плавающие в фонтане кораблики.
Ко всем корабликам были привязаны шарики, и Джорджи вспомнил игру, в которую они играли с мистером Греем на реке Кендаскиг – их кораблики тогда тоже плавали, управляемые силой мысли.
Плавали и… летали.
Билл тоже вспомнил рассказы бродяги о том, что он видел на реке однорукого мальчика со странным молодым человеком, вспомнил свою безумную надежду на то, что Джорджи жив, и едва не застонал от того, что боль из прошлого снова ледяной рукой сдавила его сердце.
Мой брат – мертвый вампир, а моего сына едва не убило инопланетное чудовище, которое просто решило поиграть человеческим ребёнком. Я стою в мёртвом Дерри, стою в городе моего изломанного, пропитанного болью детства – и собираюсь… просить саму Смерть вернуться?
Да, подумал Билл. Именно это я и собираюсь сделать.
Пеннивайз явно ждал их, потому что обернулся и бросил свои кораблики задолго до того, как братья подошли к фонтану. Билл поразился тому, как выглядело юное Оно – совершенно обессилевшее и полупрозрачное, голубые глаза потемнели и будто выцвели, а движения были странно замедленными. Оно не могло даже регенерировать раны, оставленные зубами и когтями Джорджи.
