Съёмки прошли идеально.

***

Люк Росслер перевернулся во сне, сбросил одеяло на пол трейлера и повернулся к стене.

Ему снилось волшебное место - этакая “Страна Рождества” с добрым Сантой в красивом костюме с бубенчиками, алой улыбкой на лице и воздушными шариками.

Шариков было много, и все они летали.

А ещё был запах - невозможно вкусный, чудесный запах, которым Люк не мог надышаться.

Луна зашла за тучи, и в трейлере стало совсем темно, но Люк не проснулся. Губы его приоткрылись, и из уголка губ потекла кровь. Люк привстал, сплюнул выпавший зуб, упал обратно на подушку, пачкая её кровью, и улыбнулся ещё шире.

В его Стране Рождества Санта раздавал шарики, и Люк знал, что полетит, когда возьмёт шарик.

Полетит над всеми, потому что Санта избрал его в свои помощники.

Глаза Люка Росслера вспыхнули серебряным светом.

Комментарий к Зеркальный лабиринт

Пожалуйста, не экспериментируйте с зеркалами. Я проверил. Это плохая идея.

========== Стеклянные шарики: Мальчик из Института (1 часть) ==========

Никакого тёмного туннеля с ослепительным светом в конце не было.

Свет был сразу, и свет был Мёртвыми Огоньками такой нечеловеческой красоты, что Авери рассмеялся от счастья — так вот как выглядят таинственные Огоньки, которые он мог создавать силой воли, материализовывать то, чему на человеческом языке нет и не было названия!

Авери летал в Мёртвых Огоньках в эйфории и не мог даже сейчас поверить в то, что он спасён.

Нет больше Института.

Никто не мучает его, не пугает, не пытает.

Он свободен и…мёртв, но если бы он знал, что смерть будет ответом на все его незаданные вопросы, он бы постарался умереть сразу же, как попал в этот поганый Институт.

И никому не помог бы.

Радость потускнела, словно сияние Огоньков уменьшилось. Они были божественно прекрасны…и что дальше? Он вечно будет вот так летать в эйфории?

Авери вдруг с отчаянной силой захотел жить.

В мире, где тебя могут похитить и пытать, в мире, где есть люди, которые не пожалеют жизни маленького ребёнка для того, чтобы воплотить невозможное.

В мире, где он заснул любимым сыном в теплом доме, а проснулся подопытным кроликом в мерзкой копии «Ангара 18».

В мире, где жизнь ничего не стоит, детство кончается в тот миг, когда слепой рок укажет костлявым пальцем на тебя, а твои мама и папа, такие сильные, такие вечные, - мама и папа, которые будут жить вечно, как и ты и никогда не умрут, вот никогда — никогда — исчезнут в тот миг, когда пули вопьются в их тела.

— Я хочу жить! — сказал Авери Огонькам. — Пожалуйста.

Разумеется, ничего не произошло.

— Я хочу жить! — повторил Авери, и голос его задрожал. Мальчик медленно опустился вниз, почуял запах земли и ноги его коснулись травы.

Трава. Земля. Жизнь.

— Пожалуйста! — закричал он всесильным Огонькам, так же равнодушно и загадочно танцевавшим в черноте. — Вы всё можете, я знаю!

Авери присел на корточки и заплакал.

— Ну даа, детёныш, а потом скажешь что я чудовище и бууфф мне из пистолета в башку?

Авери испуганно поднял голову. Напротив него так же на корточках сидело невообразимое чучело, и, склонив голову на бок, внимательно его изучало.

Мальчик приоткрыл рот от изумления.

Существо было рыжим, высоким и одетым в совершенно неуместный серебристый клоунский костюм, нежно позванивающий бубенчиками. И, не смотря на то, что Авери сразу же понял, что это существо опаснее самой Смерти, именно бубенчики заставили его улыбнуться.

— Огонёк?!

— Меня зовут… — начало странное существо, но Авери кинулся ему на шею и обнял изо всех сил.

— Тебя зовут Огонёк, я знаю. Я же сам тебя создал.

Существо расхохоталось и повалилось на траву, дрыгая ногами. Авери вынужден был отцепиться от него и упал рядом, умудрившись расцарапать локти.

Странно, но эта мелочь мальчика почему — то успокоила.

— Огонёк? — вопросительно повторило существо и снова расхохоталось. Зубы у него были очень острые и их…было, пожалуй, многовато даже для такой широко растянутой пасти.

— Эти Огни, из моей головы, — я их создаю, — попытался объяснить Авери. — Ты так же светишься, я только не понимаю, почему придумал тебя таким…ну…странным.

Существо снова расхохоталось и мальчик начал чувствовать лёгкое раздражение. Ну и как ему договориться с этим легкомысленным созданием, которое он сам же и придумал? Огонёк явно не воспринимал его слова серьёзно.

— Я хочу жить. — со вздохом сказал мальчик, когда Огонёк перестал истерично хихикать. — В том мире, где были мама и папа. Еще хоть немного, пока не вырасту. Ты можешь это сделать? Можешь вернуть меня?

— Могу. — Огонёк нехорошо улыбнулся. — Под бетонные плиты, за миг до твоей смерти, человечек?

— Нет. — Авери вдруг понял, что рано обрадовался. Кем бы ни было это существо, оно…не очень дружелюбное.

Огонёк смотрел на него задумчиво и как — то странно.

— Ты не будешь стрелять в меня? Если мы поссоримся?

— Стрелять?! — Авери так изумился, что забыл про свои переживания. — Конечно не буду. Я не умею, не хочу, я… — мальчик смутился. — Почему ты это спросил?

— Ты сказал, что придумал меня, Мальчик — с — Огоньками. В другое время меня тоже придумал мальчик с Огоньками, которые он превращал не в силу, а в чёрные закорючки на бумаге. Он умер внутри после того, как я сожрал его брата. Оживить его было легко, но он потом всё время умирал и пытался убить меня. Это… — Огонёк передёрнулся — неприятно.

Авери мало что понял, но уловил суть — Огонёк знал такого мальчика, как он, Авери, и тот мальчик попытался его убить.

Такого же мальчика, как он. С такой же…силой?!

— Не буду стрелять. — твёрдо сказал Авери. — Я хочу узнать больше о том мальчике и о его брате. И не называй меня Мальчик — с — Огоньками, Огонёк. Я Авери Диксон.

— Пеннивайз, Танцующий Клоун. — Огонёк насмешливо фыркнул. — Детёныши называют меня Пенька.

— Ты не очень похож на Танцующего Клоуна, — честно признался Авери, чем вызвал очередной приступ хохота у Огонька. — Я бы звал тебя Вайз, но если хочешь, буду звать как зовут они.

Особой радости в голосе мальчика не было и Авери с удивлением понял, что мальчишка, давший имя ЕГО Огоньку, заранее вызывает у него, Авери, далеко не дружеские чувства.

— Мы поиграем, Авери, — пообещал Огонёк, поднимаясь с земли. — Ты сделаешь их снова вкусными и мы поиграем, а потом ты полетишь.

— Что? — не понял мальчик. — О чём ты говоришь?

— О Неудачниках, — пояснило существо и протянуло Авери красный воздушный шарик. — Хочешь ша-арик, Мальчик — с — Огоньками?

Авери не хотел. Белая верёвочка от шарика выходила прямо из многосуставчатого пальца Огонька, и это было жутко.

Но подумав, мальчик всё же взял шарик — чтобы не обижать отказом единственное существо, которое могло дать ему хотя бы иллюзию жизни.

Шарик тут же взорвался у него в руке.

Авери почувствовал кровь на губах, давление многотонных бетонных плит, его тело содрогнулось в последней мучительной агонии, и мальчик полетел по чёрному туннелю навстречу ослепительному сиянию.

***

Какая гадость ему приснилась.

Мальчик проснулся, задыхаясь от ужаса. Но теперь, при солнечном свете, сон казался полной ерундой.

Институт, пытки, смерть, Пеннивайз…фантазии малолетнего школьника, нахватавшегося слишком много нужной и ненужной информации в сети.

Авери сонно потягивался, не спеша выбираться из — под тёплого одеяла, и виновато думал, что это было слишком — «снить» себе ужасную смерть родителей и мерзкие пытки в Институте.

Даже в общем симпатичный Огонёк во сне был всё — таки жутковатым.

Ничего, сейчас он увидит маму и папу и будет как никогда милым и послушным — в надежде, что подобная гадость ему никогда больше не приснится. Он обыкновенный американский мальчик, и с ним и его родителями никогда не произойдет ничего похожего на то, что разбило ему сердце в этом ужасном кошмаре.