– Бред, – заявляю судорожно. – Разве вы могли поверить в подобную чушь? Андрей лжет, выдумывает полную чепуху. У меня же работа есть. Официальная. Этого на жизнь хватает.

– Кончай заливать, – отрезает он. – Андрей нахватал долгов как собака блох. Кто-то должен за него заплатить. Ты удачно подвернулась.

– Поймите…

Громила за один шаг сокращает расстояние между нами, сдирает с меня полотенце, отбрасывает в сторону. Жадно пожирает глазами мое обнаженное тело. Не трогает, даже пальцем не задевает, но ощущение, будто плоть до синяков сминает.

Мои соски напряжены от дикого холода, от утробного ужаса, разрывающего душу на части. Но, кажется, он воспринимает это все иначе, принимает за признак возбуждения. Ухмыляется, жутко и порочно, скалит свои крепкие белые зубы.

Я даже прикрыться не пытаюсь. Застываю как вкопанная. Парализована целиком и полностью, подчинена чужой воле.

Разум вопит, что нужно бежать. А тело замирает, отказывается сдвинуться с места, шевельнуться никак не удается, не выходит.

Меня всю колотит.

– Что вы делаете? – спрашиваю сдавленно.

Идиотский вопрос. Однако на большее я сейчас не способна. Тупо моргаю, нервно хлопаю ресницами. Глазам больно. Горло железный ошейник обхватывает.

Кажется, мне еще никогда не было настолько страшно. Даже когда на территории старого офиса в мою глотку чуть не вгрызлась собака. Бешеный пес несся вперед, мчался по территории парковой зоны, дико сверкая глазищами, распахнув голодную пасть.

Я тогда также замерла. Не могла шелохнуться. Хорошо хоть охранник отреагировал. Помог, спас непутевую коллегу. А тут меня спасать некому.

– П-прошу, не надо, – шепчу я, представляя сколько людей до этого момента могли умолять его похожим образом. – П-прошу.

Незнакомец отступает и обходит меня. Как зверь, загнавший добычу в капкан, двигается по кругу, оценивает со всех сторон, осматривает, оглядывает. Потом неожиданно наклоняется, шумно втягивает воздух возле моей шеи.

– Скажи, – требует вкрадчиво. – Твой язык такой же юркий, когда член в горло вколачивается?

Пожалуйста.

Нет, нет, нет. Не надо. Не делайте этого со мной. Я же не виновата. Я просто оказалась не в том месте и не в то время.

Пошатываюсь. Чуть на полу перед ним не растягиваюсь. Страх подавляет, заслоняет собою реальность. Не могу размышлять трезво. Вообще ничего не могу.

– Везучая стерва, – заключает амбал, глядя прямо в мои глаза. – Попала под добрый настрой. Иначе бы давно на моем вертеле крутилась. Щели бы заискрили.

Бой крови по вискам оглушает, рваные толчки пульса отдаются в затылке тягучей болью. Храню молчание. Никак не решаюсь разлепить губы.

– Короче, расклад такой. Андрей много кому задолжал бабло. Парни ждут, чтобы свое получить, хоть как. Но я первый в очереди. Мне этот урод больше всех заторчал.

– Первый? – едва отдираю язык от нёба. – А сколько вас вообще? Скольким Андрей такую… хм, оплату пообещал?

– Ясно, – усмехается. – Натрындел тебе, что только меня обслужишь?

Киваю, при чем сама не понимаю зачем и почему. Видимо, сказывается состояние тотального шока.

– Я шлюхами долг не беру, – бросает с издевкой. – Но ты свежая. Добазаримся.

– Простите? – отчаянно стараюсь сглотнуть.

– Симпотная ты, – скалится. – Не дергайся. Моя будешь. Другие не тронут. Никто не рискнет против моего решения переть. Я своими бабами не делюсь, телок на круг не пускаю.

Отлично. Звучит очень оптимистично. Лучше один громила, чем целая куча таких буйных психопатов.

Нет. Господи. Что за бред?!

Чертов Андрей. Куда он меня втянул?

– Сколько это продлится? – спрашиваю сдавленно. – Назовите, пожалуйста, срок. Я должна примерно понимать продолжительность данного периода.

– Ну ты и заряжаешь, – хохочет, кажется, впервые проявляет эмоции. – Срок? Охренеть заявка. Период? Пока член на тебя дергаться будет. Пока стояк не опадет. Усекла?

Закусываю нижнюю губу. Судорожно киваю.

Уверена, ему быстро наскучит. Такие типы меняют женщин как перчатки. Долго ни с кем не задерживаются, жаждут разнообразия. Несколько дней. Максимум неделя.

Это прекратится до наступления Нового года. Просто немного потерпеть. Просто потерпеть и…

– Что именно я должна буду делать? – задаю новый вопрос. – Могу ли отказаться, если сочту недопустимым? Могу ли заранее установить некоторые ограничения?

– Ха, – скалится. – Не успела мне дырку подставить, а уже обалдела от наглости.

Огромная ладонь резко приземляется на мою ягодицу, хлопает по заднице настолько сильно, что я подскакиваю. Даже боли не ощущаю. От шлепка меня подбрасывает.

– Шмотки натягивай, наряжайся, – поглаживает мою попу со знанием дела, как знаток оценивает собственность. – Поедем ко мне. Покажу фронт работ.

Нет, нет. Стоп. Подождите, пожалуйста.

Я ведь не согласилась еще. Я не дала окончательный ответ. Не подписала этот чудовищный договор с дьяволом.

Сдерживаю истерику. Сердце стрекочет, горло саднит. Кожей чувствую опасность. Нельзя провоцировать этого странного и страшного мужчину. Сейчас – нельзя. Надо притвориться покорной. Дальше будет проще сбежать.

– Хорошо, – говорю глухо. – Тогда прошу вас выйти из раздевалки. Я не привыкла вот так перед чужим мужчиной…

– Долбануться. Какая привередливая шмара, – кривит полные губы, прожигает своим ледяным взглядом, до самого нутра добирается и наизнанку выворачивает. – Я буду трахать тебя всю ночь. Привыкай. Не до этих гребаных церемоний.

Точно. Амбал считает меня проституткой, легкодоступной девушкой, которая без особых проблем и вопросов согласилась отработать чужой долг, предоставила свое собственное тело в свободное пользование. Придется играть эту роль до конца.

Слезы стынут в глазах. Пальцы трепещут, мелко подрагивают. Кожа леденеет. Я вся изнутри замерзаю. Страх сковывает жилы точно морозная стужа.

Еще недавно я мчалась на тренировку в приподнятом настроении, мечтала о чуде, загадывала желание. Еще недавно я надеялась, что мне повезет, ведь когда должно повезти, если не под Новый год?

Впрочем, мне повезло. Наверное. Даже не знаю. Трудно определить. Мною будет пользоваться только один мужчина. Разве не мечта? Не везение? Другие бандиты побоятся перейти ему дорогу. Надеюсь. Хотелось бы верить.

Горько усмехаюсь. Сглатываю вновь подступающие к горлу рыдания. Какая жестокая ирония, злая насмешка судьбы. Я томилась от одиночества. И вот. Держи подарок. Наслаждайся исполнением своего главного желания.

Дура. Идиотка. Зачем я вообще полезла в тачку к этому придурку? Он не понравился мне с первой же фразы, оттолкнул, пробудил лишь отвращение. А теперь придется отрабатывать чужой долг.

Господи. Стоп. А если этот мужчина врет?

Я его не знаю. Бандит. Психопат. Убийца. Кто станет ему доверять?

Черт. Да какая разница? Громила хочет удовлетворить свои извращенные желания. Никто ему не указ. Может, и врет. Может, запугивает. Может, просто поразвлечься захотел. Выбрал и все. Приглянулась ему. Зацепила. Вызвала больной интерес.

Он хоть как свое возьмет. Никакими методами гнушаться не станет.

Андрею врезал по морде сразу. Вместо приветствия. Пусть я женщина, преступника это не остановит. Он уж точно привык пытать и убивать. По его ледяному взгляду моментально натура видна.

– А тебя правда так зовут? – вдруг спрашивает амбал.

– Как? – тупо переспрашиваю и почти сразу осознаю, что именно он имеет в виду, потому глухо выдыхаю: – Да.

– Серьезно? – насмехается. – В паспорте так и написано? Марьванна?

– Марианна, – поправляю тихо, но четко.

Ненавижу собственное имя. Не выношу. Вот как раз из-за этих издевок. Да и в целом не нравится оно мне. Обычно представляюсь Мариной или Марией. Так гораздо больше по душе. А то мое настоящее имя, как будто со страниц дурацких любовных романов сошло. Мама ярая фанатка Джульетты Бенцони. Стоит ли удивляться, что назвала меня подобным образом? Любимая героиня любимого романа. Я была обречена еще задолго до собственного рождения.