— Простите, сэр, — тут же исправился я, — эти рыжие все на одно лицо, сэр. И имена у них почти одинаковые… Мой новый друг Райан, вернее, Брайан не очень крепко стоит на ногах. А здесь так скользко, сэр. Прошу его понять и простить.
— Его зовут Патрик. Патрик О’Брайан, — глядя на меня красными огоньками имплантов все так же глухо, но чуть более четко произнес патрульный, повысив для этого голос.
Похоже, я все-таки перегнул палку с наглостью и сейчас мне придется пройти вместе с патрульными. Страшного, конечно, ничего нет, легенда у меня железная, но… неприятно. Это не визовый офицер, который будет тянуть взятку, на чем его потом можно самого посадить на крючок. Эти патрульные подчиняются муниципалитету, и они просто закроют меня на пару часов. А если буду дальше дерзить, могут и на гораздо более долгий срок упаковать. Просто потому, что могут.
Плюс здесь и сейчас только один: мне случившееся послужит хорошим уроком. А то привык бродить по миру в роли homodeus, пора спускаться и на грешную землю, со своей жалкой сотней социального рейтинга в активе.
В этот самый момент, когда я — подозревая настрой полицейских, немного приуныл, дверь распахнулась и в ватерклозет ввалился Вася.
— Хей, Драго! — прямо от двери крикнул он.
Видимо, Василий все же пришел в себя. Определенно он наконец собрал в голове мысли в кучу и пришел сказать мне, что ждет слишком долго. Зашел в сортир он, кстати, быстро, резко и дерзко — как полагается вести себя вольным свободным людям из сточных районов. И, распахнув дверь, Вася проскочил мимо патрульных, не сразу их заметив.
Оба полицейских же, едва Василий появился в ватерклозете, одновременно посмотрели ему на спину — на того самого рогатого белого демона. А после, к моему крайнему недоумению, неуверенно переглянулись.
— Кто-нибудь видел, что здесь произошло? — поинтересовался патрульный у собравшихся, показывая на робота-уборщика. Который уже поднялся и вновь катался по полу как ни в чем не бывало.
Ответа, кстати, патрульный, предполагаемо, не дождался — его взгляда старательно избегали. Он и не расстроился — коротко кивнул напарнику, и оба развернулись к выходу.
Оч-чень неожиданно. Ведь все те, кто должен был прибыть сюда до меня, по идее, должны были вести себя тихо. Где эта эмблема уже успела засветиться, притом настолько, что ее уже полицейские избегают? Васю об этом спрашивать лучше не стоит, правды точно не расскажет, но поинтересоваться обязательно нужно — сделал я себе в памяти очередную зарубку.
Впрочем, идеально ситуация все равно не разрешилась. Потому что у самой двери патрульный обернулся.
— Драго Младис. Проследи, чтобы твой новый друг… — сделал ударение на последних словах патрульный, — Патрик О’Брайан покинул терминал в отведенное ему время. И еще для тебя, как для его друга, важная информация: если Патрик О’Брайан совершит в округе Аэропорт правонарушение в ближайшие три дня, то мы привлечем и тебя, в солидарной ответственности.
«Отлично!» — возмутился внутренний голос. Потому что округ Аэропорт — это немалого размера район вокруг воздушной гавани, практически весь север острова.
— Конечно, сэр. Позвольте вопрос, сэр.
— Конечно, Младис. Задавайте.
— Почему три дня?
— Потому что мой тактический анализатор говорит о том, что, судя по внешнему виду, концентрация психоактивных веществ в организме твоего нового друга настолько велика, что только через три дня последние следы могут исчезнуть из его крови. Еще вопросы?
— Нет, сэр. Спасибо за ответ, сэр.
— Пожалуйста, Младис. Добро пожаловать в Занзибар.
Когда полицейские вышли, я коротко и с невысказанным вопросом глянул на Василия. А он также посмотрел на меня недоуменно, не понимая, что я от него хочу.
— Что произошло? — поинтересовался Вася после короткой паузы.
— Так, Василий, — проигнорировал я вопрос, показав на лежащего ирландца. — Вот это тело нужно одеть и вынести отсюда, оно едет с нами. Займись, а я наконец умоюсь с дороги.
Вася надулся, но — памятуя о случайном наскоке на мой кулак, спорить не стал. И быстро организовал группу китайцев из очереди. Они, как муравьи, оттащили в сторону, а после обступили бесчувственного рыжего и принялись споро его одевать и обувать, собрав с пола раскиданную одежду.
Напоследок облокотившись на раковину, я снова всмотрелся в зеркало, запоминая нового себя. Забавно — лицо, изначально принадлежащее Олегу, а ныне князю Артуру Волкову, я воспринимаю уже как свое собственное. Хотя полгода не прошло, как сменил прежние тело и жизнь на новые. Задумавшись об этом, некоторое время простоял у зеркала, продолжая рассматривать себя и привыкая пусть к знакомой, но все же изменившейся внешности. Смотрел бы и изучал себя нового еще долго, но сжалился над истерзанным ожиданием Василием.
Дара у меня больше не было, эмоциональный фон других я больше не считывал. Но Василий за спиной сопел так демонстративно громко, что эмпатом быть не нужно, чтобы понять все его чувства. Поэтому, прежде чем Вася начал пытаться выяснять отношения здесь, я отвернулся от зеркала и двинулся в сторону выхода. На ходу только показал Васе на «нового друга», которого нужно взять с собой.
Василий, кстати, мое указание проигнорировал. Догнал он меня уже в коридоре и, останавливая, попытался схватить за плечо. Но, молодец какой — не схватил. Я даже увидел мелькнувшее смазанное движение и уловил колебания воздуха, но касания не последовало: Вася явно вспомнил, как закончилась предыдущая попытка.
— Хей, Драго, давай проясним один момент, — обогнал он меня и встал на дороге, преграждая путь. — Босс сказал тебя встретить, а не исполнять обязанности сиделки и носильщика. Только из уважения к нему…
Палец Василия, для пущей убедительности его слов, ткнулся мне прямо в грудь.
— …у-у-уиии… — негромко заскулил Василий, когда, перехватив за палец, я отвел его к стене. Здесь несильно, но хлестко ударил ему по печени, воспользовавшись распахнувшейся курткой. А после перехватил Василия за шею и поднял, прислонив к стене так, что мыски его ботинок чуть-чуть не доставали до пола.
— Василий. Я прекрасно знаю, что именно сказал тебе босс…
Говорил я негромко, но четко и убедительно.
— …поэтому ты сейчас быстренько метнешься в туалет, заберешь того рыжего педика, причем сам, а не подряжая для этого остальных из случайной толпы, и догонишь меня. А если ты еще раз чуть-чуть забудешь, что именно… и какими именно словами сказал тебе босс по поводу меня, то я для освежения памяти сломаю тебе руку. Какую, можешь выбрать заранее. Потому что, когда я спрошу, левую или правую, если не ответишь сразу, я сломаю тебе обе. Это понятно?
«Понятно», — прохрипел Василий.
— Отлично, Уася, отлично. Ты просто большой молодец, я в тебе не сомневался, — разжал я руку, так что Вася приземлился, хлопнув ступнями по полу.
— Василий, — продолжил я говорить все так же негромко и убедительно. — А теперь повтори мне, что именно сказал тебе босс. Стой-стой-стой, Василий. Прямым текстом скажи, вот слово в слово.
— Босс сказал, что я должен слушать тебя как себя, и даже чуть-чуть больше.
— И… — ожидающе протянул я.
— А… — недоуменно промычал Василий.
— Василий. Если его благородие сказал слушаться меня как себя, и даже чуть-чуть больше, то это что значит?
— Это что значит? — недоуменно повторил Василий.
— Это значит… как ты должен меня называть?
— Простите, босс. Все понял, босс. Я должен слушать вас, как его, босс, — накатило на Василия внезапное озарение.
— Не прокатило, да? — с сочувствием спросил я.
— Э… босс?
— В ресторане, в чеке среди прочего было написано «прокатило» и напротив сумма — сто кредитов. Когда я спросил у официанта, что это, он со словами «не прокатило» вычеркнул из чека левую позицию.
— Э… ясно, босс, — кивнул Василий, явно совершенно не поняв, в чем дело.
— Василий, — максимально усталым тоном произнес я.
— Да, босс?
